Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— Он колеблется, папочка, — прошептал голосЛейты. — Ему очень хочется получить твои деньги, но он знает, что не можетпрогнать твои кошмары.

— Хорошо. Значит, все идет по плану.

— А каков твой план, Альтал? — с молчаливымлюбопытством спросил Бхейд.

— Смотри, брат Бхейд. Смотри и учись.

— Я буду молиться, чтобы Бог наставил тебя на путь истинный,герцог Альтал, — взволнованным голосом объявил экзарх Алейкон. — Иесли ты придешь ко мне завтра, мы обсудим подходящий случаю вид покаяния.

Альтал поднялся.

— Я в вашем распоряжении, экзарх Алейкон, — заявилон с благочестивым поклоном. — Завтра я вернусь сюда с первыми лучамисолнца и принесу столько золота, сколько смогу унести… если сегодня ночью ябуду спать хорошо.

— Здорово ты его, папочка, — шепнула Лейта.

— Мне самому понравилось, — самодовольно ответилАльтал.

— О ваша светлость, его преосвященство… э-э…нездоров, — сказал тот самый священник, который в первый раз приходил вдом графа Баскоя, когда Альтал на следующее утро явился в храм.

— А что с ним?

— Наверное, что-то съел, — торопливо ответилсвященник.

— В последнее время тут была такая кутерьма, —заметил Альтал. — Как вы думаете, как долго он будет приходить в себя?Может быть, я зайду сегодня попозже?

— Не стоит, ваша светлость. Может быть, завтра.

— Он ужасно обеспокоен, папочка, — молча доложилаЛейта. — Незадолго до рассвета экзарх Алейкон проснулся с криком и кричитдо сих пор. Служители ордена Коричневой Рясы боятся, что он сошел с ума.

— Что ты там еще придумала, Эм? — послал Альталсвой мысленный импульс Двейе.

— Я довела до конца твою идею, любовь моя, —промурлыкала она в ответ. — Она была слишком хороша, чтобы пройти простотак. И как только тебе пришла в голову мысль о ночных кошмарах?

Он пожал плечами.

— Нужно же мне было как-то привлечь внимание Алейкона,Эм. Наш воображаемый герцог Кентейнский — слишком большой подлец, чтобы плакатьиз-за всяких своих прошлых мерзостей. Мне нужен был какой-нибудь предлогпоужаснее, чтобы объяснить, почему я примчался в Магу молить о помощи.Поразмыслив немного, я решил свалить все на ночные кошмары о Нагараше.

— А-а, понятно. Ты взял это так, с потолка.

— Отчасти да. Насколько я понимаю, значительная частьобразования послушников всех трех церковных орденов включает в себя жуткиеописания Нагараша, поэтому для привлечения внимания Алейкона я бросил ему этумысль. Вообще-то это было сказано скорее по наитию ж или даже по божественномувдохновению.

— Назовем это приступом гениальности, милый.

— Ну, я бы не стал заходить так далеко, Эм.

— А я — да. Ты просто отбросил эту идею в сторону, а яподхватила и развила ее. Через дверь, открытую Хномом, ты на мгновение увиделкусочек Нагараша, но это был всего лишь взгляд извне. В своих кошмарах Алейконпереносится в сам город, а Нагараш — это место, где царит абсолютное отчаяние.Вот почему Яхаг был благодарен, когда Бхейд убил его. Для жителя Нагарашасмерть — это освобождение.

— Но ведь Алейкон вскоре оправится от осаждающих егоночных кошмаров? Думаю, он мне еще пригодится впоследствии.

— А может, дадим ему немного помучиться, милый? Пустьпотомится, пока не станет помягче. Промучившись неделю этими кошмарами, онсогласится на что угодно. Почему бы тебе не привести деток домой, Альтал? Намнужно поговорить.

Когда Альтал с друзьями возвратились в дом графа Баскоя,улицы Магу буквально кишели вооруженными до зубов солдатами. Все солдаты,казалось, немного нервничали и держались вместе тесными группками. Альталостановил какого-то уличного торговца, толкавшего по булыжной мостовой тележку,груженную турнепсом.

— Что здесь творится, приятель? — спросил он уторговца.

Человек с тележкой пожал плечами.

— Полагаю, это принц Марвейн разминает мускулы, —ответил он. — Думаю, вы слышали про крестьянский бунт.

— Я приехал в Магу только вчера вечером, — сказалАльтал.

— Правда? А вы откуда?

— Из Экуэро. Я в городе по делу. А отчего таквзбунтовались крестьяне?

— Известное дело. Иногда они бунтуют оттого, что мирслишком несправедлив к ним. Каждый раз, когда такое случается, принц Марвейнвыставляет на улицах свои войска. Он хочет, чтобы все в городе видели, кто тутглавный.

— Но горожане ведь не ввязываются во все эти дела,которые устраивают деревенские мужланы, правда?

Продавец турнепса фыркнул.

— Конечно же, нет. Но в самых грязных районах городавсегда найдутся недовольные. Наш благородный принц хочет быть уверенным в том,что они понимают, каково реальное положение вещей. Пока ты не суешь нос не всвое дело, солдаты тебя не тронут. Вы не желаете купить немного турнепса?

— Прости, приятель, но мне от него почему-то становитсянехорошо. Ты не поверишь, как у меня начинает болеть живот, если я съем хотькусочек турнепса.

— О, — отозвался лоточник. — У меня то жесамое от лука.

— Приятно узнать, что не у меня одного такой нежныйжелудок. Удачного тебе дня!

— Я уже слышала об этом принце Марвейне, Альтал, —сказала Андина, когда они пересекали улицу перед домом графа Баскоя. — Этожестокий тиран с непомерным сознанием собственного величия.

— Нам следует излечить его от этого заблуждения, —мрачно сказал сержант Халор.

— У нас есть немного времени, — сказала им Двейя,когда все они собрались в башне. — Арган продвигается с большойосторожностью и, прежде чем идти дальше, закрепляет свою власть в каждомгороде. Революция — это совсем не то же самое, что вторжение извне. Бхейд,какова обычная процедура в случае, если экзарх оказывается недееспособен?

Бхейд откинулся в кресле и посмотрел в потолок.