Принадлежащая Якудзе - Ариэль Лондон

том, чтобы быть вторым командиром и все такое.

— Хорошо, я сделаю это, — я не мог допустить, чтобы мои сомнения проявились.

Кеничи улыбнулся и похлопал меня по спине.

— Спасибо. Не волнуйся, все пройдет хорошо. Просто держи все в порядке до нашего возвращения. Легко.

— Легко, точно, — я натянуто улыбнулся.

Я наблюдал за возвращением Кеничи на вечеринку, приветствуя всех, кто останавливался, чтобы поклониться или пожать ему руку. Он встретился с Кассандрой, поцеловал ее и крепко обнял. Я не мог не почувствовать укол зависти. Поморщившись от этого чувства, я постарался отмахнуться от него. Я не мог завидовать брату — он так много потерял и наконец нашел женщину, которая его любит.

Но разве я не прошел через все это?

Нет. Сегодня в моем сердце не должно быть подобных чувств. Мое имя означало «верный человек», и именно таким я и был. Я был правой рукой своего брата. Несмотря ни на что, он был моим братом и моим Кумихо. Мой долг — служить ему, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться о нашей семье.

Глава 1

Тадао

— Простите, сэр, но в последнее время дела идут очень медленно: летние каникулы и все такое, — пробормотал управляющий. Он держал руки на уровне груди, они дрожали. По его лицу скатилась бисеринка пота.

Я ненавидел выполнять эту грязную работу. Ненавидел лицезреть людей, которые давали нам деньги, умоляющими и испуганными. Я предпочитал видеть деньги, когда они кончались, аккуратно сложенными в стопки и упакованными в коробки. Я любил запах наличных. Любил гул счетчика купюр. Деньги не разговаривали и не плакали. Деньги не пахнут потом — обычно, если только они не из стриптиз-клуба.

Я вздохнул.

— Ладно, слушай. Сегодня я чувствую себя великодушным, — я сделал паузу. Мужчина издал благодарный звук из глубины горла и крепче сжал руки. — Итак, я дам тебе отсрочку, чтобы заплатить эти деньги. Одна неделя. Если до этого времени их не будет, что ж… — я замолчал, потому что его воображение могло придумать наказание, гораздо худшее, чем то, которое я готов был назначить.

Управляющий рухнул на пол в земном поклоне, прижав голову к грязному полу.

— Спасибо. Ваша доброта очень ценна.

Я отошел от него.

— Я вернусь в пятницу. Не разочаровывай меня, — я повернулся на пятках и прошел через занавеску, отделявшую кухню от зоны отдыха. Бар был мертв — по крайней мере, он не врал насчет бизнеса.

— Тц, твоя доброта очень ценится, — передразнил Тацуя. Он держал во рту незажженную сигарету опираясь на стойку.

Я посмотрел на него.

Тацуя нахмурился.

— Ты должен был заставить его заплатить, — он ударил кулаком по боку кассового аппарата, и ящик со звоном открылся. Он порылся в нем и схватил горсть мелочи.

— Не бери это, — начал я.

— Это проценты, — Тацуя убрал мелочь в карман и оттолкнулся от прилавка. — Давай, пойдем.

Из-за занавески послышалось хныканье управляющего. Я вздрогнул и поправил пиджак.

— Да.

Юдзи ждал нас на улице в своем красном «Миате». У него был опущен верх, и он смотрел на группу девушек на другой стороне улицы, рекламирующих какой-то новый массажный салон.

Тацуя запрыгнул на заднее сиденье и прикурил сигарету.

— Новое прикрытие клуба, да? — он окинул взглядом женщин, одетых как горничные. — Думаешь, это Симадзу-кай?

Юдзи пожал плечами.

— Не знаю, но туда заходило много мужчин.

Я проскользнул на пассажирское сиденье машины и посмотрел на них обоих. У них практически текли слюнки.

— Если вам, ребята, нужна секс-терапия, идите в один из наших клубов, не отдавайте свои деньги Симадзу-кай — или любой другой банде, если на то пошло.

Юдзи отвернулся и потер затылок.

— Я и не собирался.

Тацуя рассмеялся.

— У нас есть девушки и получше. Ну и ну, — он стукнул кулаком по моему плечу. — Расслабься немного.

— Ты получил деньги? — спросил Юдзи, заводя машину.

— Нет, — ответил я, одновременно игнорируя хмыканье Тацуи и вздох Юдзи. — Все в порядке. На этой неделе ему не хватает денег. Я сказал ему, что все должно быть сделано в следующую пятницу.

Тацуя откинул голову назад и выпустил облако дыма.

— Идиот.

Я сжал кулак. Из всех кёдаев я никогда не ладил с Тацуя. Мы были противоположностями и не дополняли друг друга, как мой брат и я. Мы были как масло и вода.

— Прояви уважение к Тадао, — Юдзи повернулся и выбил сигарету изо рта Тацуя, бросив ее на улицу. — И не кури в моей новой машине!

— Что? Верх опущен!

Юдзи нажал на педаль газа, а я смотрел на проплывающие мимо здания, позволяя им спорить.

Мы все еще были новичками в Синдзюку, продвигаясь все дальше на территорию Симадзу-кай, пока они оправлялись от смерти своего Кумичо. Человека, убившего моего отца. Человека, которого убил мой брат.

За всю свою жизнь я ни разу не лишал жизни человека. Мне было двадцать семь, и самое худшее, что я сделал, — прострелил колено. Все остальные кёдаи перестали вести учет своих убийств. Возможно, среди новичков сэйтэйев были и более устрашающие, чем я.

Мои сильные стороны заключались в умении работать с цифрами и идеальной памятью. Эти пассивные качества были не из числа тех, что заставляют соперников трепетать от страха. К тому же перед отъездом брат взял с меня обещание брать Тацую с собой, когда я уезжаю по делам, как будто я был ребенком, нуждающимся в няньке.

Первоначальная просьба об одной неделе превратилась в две, и я боялся, что Кеничи проведет в Америке так много времени, что может никогда не вернуться. Мы с ним были двумя половинками одного целого. Мне нужно, чтобы он был силой, а ему — чтобы я был мозгом.

— Эй, Тадао, ты меня слушаешь?

Я встряхнулся и посмотрел на Юдзи.

— Что?

— Мы собираемся пойти выпить, это была наша последняя остановка. Ты идешь?

— Нет, спасибо. Просто подбрось меня до офиса.

Юдзи вздохнул, покачав головой.

— Ладно, пусть будет по-твоему.

* * *

Вернувшись в офис, я почувствовал себя как дома.

Я сидел за столом, окруженный кучей денег и компьютеров. Я вздохнул и уперся лбом в стол, прислушиваясь к тиканью часов. Это было мое место в Якудзе — не на улице, где я грубил барменам, задолжавшим деньги за защиту.

Первое начинание моего отца в организованной преступности — ростовщичество, и оно до сих пор остается для нас самым прибыльным делом. Использовать в своих интересах зависимых от азартных игр людей было легко, а если они не платили, то, отправив