Персиковый мед Матильды - Анна Данилова

– Йохан, это всего лишь лес.

– Мы были там сегодня с Мартой. Решили устроить пикник, купили тирольской колбасы, ты знаешь, Марта любит пикники. Мы развели там костер.

– Надеюсь, вас никто не видел? Там же довольно людное место.

– Мама! Ничем таким мы там не занимались. Мы просто хотели поджарить колбасу, отдохнуть.

Кристина вдруг поймала себя на том, что она не хочет, чтобы Йохан рассказывал ей истинную причину появления в их доме этого снимка. Она готова была задавать любые глупые вопросы, лишь бы оттянуть время. Она знала, что в этом лесу влюбленные парочки проводили время куда веселее, чем они могли бы себе это позволить в доме родителей. Вот и Йохан, видимо, привозил туда свою невесту, чтобы…

– Вот смотри, я увеличил это пятно.

Она уже видела это. Теперь же это было не пятно, а какая-то светлая тряпка, висевшая на ветке ели. Йохан увеличил изображение, и на светлой ткани, явно потускневшей и вымазанной грязью, проступили розовые точки. Розочки. Это было платье Матильды! Где-то глубоко в горле образовался ком и медленно покатился куда-то вниз, в грудь. Ей стало тяжело дышать…

– Мама, это платье Матильды! Ты знаешь, другого такого платья в Раушенбурге ни у кого не было. Эту ткань ей подарил один шофер из Лиона, помнишь его? Мати еще тогда привела его к нам домой переночевать, и тебе не понравилось, что он так много ест и громко рыгает.

– Да… – произнесла она онемевшими губами. – Я еще тогда сказала, что это неприлично – приводить в дом постороннего человека.

– Она сказала, что, может, выйдет за него замуж, – вздохнул Йохан. Он тяжело переживал падение сестры и уже не верил, что когда-нибудь она выйдет замуж.

– Это платье она сшила себе сама, – кивнула Кристина. – Это точно оно. Но как оно могло оказаться в лесу?

– А ты не понимаешь? Мати была в нем, потом сняла его. Словом, мама, она не вышла из леса, я так думаю. Не могла же она голой направиться домой? Думаю, что она… там…

– Кто?! – Кристине вдруг стало холодно. Словно это с нее сняли платье и оставили ее в лесу – одну, ночью. Почему ночью?

– Наша Мати. Думаю, ее тело там… в лесу. Там, среди хвойных иголок, я увидел и это…

На экране появился еще один снимок. Женская туфля светло-розового цвета. Это была туфля Мати. Она любила надевать их именно с этим красивым, правда, немного легкомысленным (как и сама Мати) платьем. Значит, она вышла из леса босая?

– Йохан, мне страшно… Какие ужасные находки! Но, может, все не так, как ты думаешь? И она жива? – Глаза Кристины наполнились слезами. – Йохан! Мы с тобой знаем, Мати часто бывала в этом лесу… не одна. Зачем ее было кому-то убивать? Она и так никому не отказывала. Какой в этом смысл?

– Какой-нибудь психопат. Некрофил… Идиот, понимашь, мама?! Вокруг полно больных людей!

– Что ты решил?

– Я и позвал тебя, чтобы поговорить. Спросить тебя. Пойми, мы Мати уже ничем не поможем. Она наверняка мертва. Другой вопрос – ты. Мне важно, чтобы ты сама приняла решение: обращаться в полицию или нет? Ты должна понимать, что если мы обратимся в полицию и они обнаружат труп Мати в лесу, то нам с тобой придется ее опознавать. Это тяжелое испытание. Я ужасно боюсь за тебя. Ты и так держишься с трудом. Я же знаю, как ты больна. К тебе аппетит вернулся лишь недавно. Ты похудела. Такой стресс может только навредить тебе. Еще раз повторю – Мати-то мы все равно уже ничем не поможем. Но, с другой стороны, а вдруг ты успокоишься, когда полиция найдет преступника, того, кто ее убил? Как именно, ты считаешь, нам надо поступить?

– Йохан… А ты думаешь, мне будет легче, если я буду знать, что моя дочь лежит под землей, в лесу, зарытая, как собака? А убийца гуляет на свободе, пьет пиво и готовит новое убийство?

Она сказала это так твердо, что Йохан покачал головой. Он не ожидал от матери такого адекватного понимания ситуации, такой трезвости ума и выдержки.

– Мама, нам стоит сделать всего лишь один звонок, и все завертится. В лес приедут полицейские с экспертами. Ты все правильно говоришь, ты умная и все понимаешь, но твое здоровье… Это будет шок, стресс. А ты у меня одна.

– Не переживай за меня. К тому же может оказаться, что в лесу нет нашей Мати. Что она просто провела там весело время и нагишом отправилась с каким-нибудь водителем в отель. Может, этот мужчина дал ей свою рубашку и штаны? Мати сколько раз возвращалась домой под утро, разве мы видели, в чем она приходила?

– Но зачем было оставлять свое любимое платье в лесу?

– Выпили много. Вот и все.

Ей было неприятно говорить об этом, тем более что, произнося подобные вещи, она представляла себе пьяненькую Мати, растрепанную, с хвойными иголками в волосах и с блуждающей улыбкой, раздетую, розовую, с полными грудями, торчащими в разные стороны, и округлым животиком. Она была создана для материнства, для семьи.

– Я не знаю… – вдруг произнесла Кристина упавшим голосом и расплакалась. – Не знаю!

– Там пятна на платье, видишь? Мне показалось, что это кровь. Конечно, прошло много времени – дожди, снег, грязь. Хотя, может, это пятна от оранжевой коры? Не знаю. Марта говорит, что не надо ворошить прошлое.

– Она так сказала?

– Она тоже, как и я, боится за тебя.

– Я хочу увидеть это место, – немного успокоившись, произнесла Кристина. – Не сегодня, конечно.

– Так я и думал, – Йохан обнял мать и поцеловал. – Какие же у тебя соленые слезы, мама…

Елена Николаева, услышав звонок, очнулась от размышлений и поднялась с кресла, где сидела все время, которое понадобилось Ольге для того, чтобы добраться сюда из Замоскворечья. Елена и Ольга были близкими подругами, много времени проводили вместе, несмотря на то, что муж Елены, Борис, считал, что замужней женщине надо бы побольше времени уделять мужу, семье. Это Ольга живет одна, и у нее только одна забота – встречаться с приятельницами и бездельничать. А Лена, вместо того чтобы ходить с Ольгой по магазинам и кафе, могла бы заняться, скажем, вопросами ремонта или нанять садовника, чтобы тот посадил на даче клубнику и помидоры. Но все эти упреки были несерьезными, они оба знали это, и Лена воспринимала их с легкостью, нисколько не обижаясь и не обращая на них никакого внимания. Все это были только слова, и Лена знала: Борис, случись что с Олей, всегда поможет ей и связями, и деньгами. Он и сам не заметил, что Ольга стала словно частью их семьи, их жизни.

Особенно часто подруги виделись, когда в семье Николаевых происходило что-то важное, такое, что требовало срочного обсуждения. Все эти события являлись этапами жизни семьи, и так уж сложилось, что именно Ольга была свидетельницей того, что случалось с Леной и ее семьей со дня свадьбы. Сложные поначалу отношения между Леной и Борисом, небывалый карьерный взлет Бориса, беременность Лены, рождение Кати, покупка загородного дома, затем – квартиры на Чистых Прудах, болезни Лены и Кати, измена Бориса, ссора Лены с Борисом, начало бракоразводного процесса, затем примирение супругов, первые ошибки юной Кати, ее первый возлюбленный – ровесник родителей, учитель истории Лев Иосифович, как следствие – ранняя беременность Кати и аборт, болезнь Кати, ее встреча с Сашей – всё, всё знала Оля.