Персиковый мед Матильды - Анна Данилова

Сейчас же ее мучил один-единственный вопрос: останется ли Саша таким же нежным и страстным и дальше, не остынет ли к ней, как остыл пресыщенный Лев Иосифович, будет ли он любить ее так же сильно, как сейчас, будет ли о ней так заботиться? Каждый день, проведенный вместе с Сашей, пока что свидетельствовал о том, что она нашла идеального мужчину. Он каждое свое движение, каждый поступок словно соизмерял с ее желаниями и был крайне предупредителен, что даже немного пугало. Если раньше к ее вещам не имел права прикасаться никто, кроме, скажем, мамы, то теперь Саша сам укладывал ее чемодан, спрашивал, следует ли взять в дорогу зонтик, говорил, что непременно надо положить теплый свитер и носки – в Германии могут пойти дожди. Саша сам мыл ее, расчесывал ее волосы и, казалось, не мог оторваться от нее – так он был влюблен. Редко говорил о любви, но если уж говорил, то слова эти ценились Катей особо, и она всякий раз замирала от счастья, услышав, что она любима, она – единственная, лучше ее никого нет и не может быть, для Саши она – вся жизнь.

Сложная дорога в Германию, с аэропортами и таможнями, с унизительными проверками, показалась Кате волшебным сном – настолько легко ей было рядом с всезнающим и заботливым мужем. Он знал, куда пойти, что сказать, что сделать, был щедрым, покупал ей все, чего бы она ни пожелала, и это при том, что поначалу ей казалось, что у Саши мало денег. Тема денег. Катя так и не поняла, откуда они у него появились. Свадьбу справили пышно, дорого, даже роскошно. Она знала, что Саша дал какую-то сумму ее отцу, который занимался приготовлениями к торжеству, но сколько именно – понятия не имела. Хотелось бы, конечно, вообще не думать о деньгах, тем более что они все же были, она это чувствовала, если бы не бесконечные мамины вопросы и придирки. Маме казалось, что Саша беден, у него ничего нет, раз он не живет в Москве. И она была очень удивлена, когда он заявил, что в свадебное путешествие они отправятся в Германию, в замок, билеты уже заказаны и все оплачено. «Может, он бандит?» – однажды сказала мама, глядя с какой-то безысходной тоской на Катины сборы в дорогу, словно прощаясь с ней. «Мама, ты что такое говоришь?! Ты хочешь нас поссорить?» Катя была в ужасе от маминого предположения. «Но ты пойми, мы же с отцом ничего о нем не знаем, ну совершенно ничего! Какой-то городок на Волге, какая-то автомастерская… А кем были его родители? Из какой они среды?» Какая среда! Его родителей уже нет в живых. Отец умер, когда Саша был совсем маленьким, а мать – в прошлом году. И, как показалось Кате, Саша еще не пришел в себя после такой потери, тяжело переживал, хотя старался казаться сдержанным. Катя говорила об этом маме, но ей до смерти женщины, которую она не знала и чья жизнь представляла интерес лишь в плане социального положения, не было дела. И вообще, в отличие от Катиного романа с Львом Иосифовичем, когда родители проявили себя в высшей степени участливыми и понятливыми людьми, простили ей все и помогли выкарабкаться из темного облака депрессии, появление в Катиной жизни Саши было воспринято родителями холодновато: чувствовалось, что они чего-то недоговаривают – они не хотят Сашу, не доверяют ему и вообще считают, что его желание жениться на Кате продиктовано исключительно корыстными целями. Это было обидно, больно, тяжело. Поэтому, когда свадьба все же состоялась и Катя с Сашей наконец-то оторвались от ее родителей, от Москвы и от всего, мешавшего им быть вдвоем, девушка испытала смутное чувство тревоги из-за первых блаженных дней, проведенных ими в замке. Все было слишком хорошо, слишком красиво, слишком долгое время они находились в постели, слишком вкусно их кормили – все было как-то слишком, чтобы продолжаться дальше. Вот откуда появился страх возможного разочарования в том, кого Катя уже любила и к кому начала привязываться: страх потерять и его, и ту сладость общения с мужчиной, который стал ее мужем, то есть каким-то образом принадлежал ей.

Замком «Зоммерберг» владела женщина по имени Лора Бор. Катя познакомилась с ней на следующий день после приезда. Невысокая, сухонькая женщина в простом сером платье и с цветным шифоновым шарфом, повязанным на шее. Аккуратная стрижка, бледное лицо, строгий взгляд и дежурная улыбка, обращенная к гостям. Замок, как рассказал им экскурсовод на плохом русском языке, достался Лоре Бор по наследству. Сын хозяйки, Михаэль, студент, время от времени приезжавший помочь матери, показался Кате более современным и веселым, в отличие от своей мрачной матери. Все уже знали, что Михаэль много времени проводит в Раушенбурге, где у них с матерью дом и два маленьких отеля, что он любит выпить, покуролесить, а на заднем сиденье его роскошного «Крайслера» валяется пачка штрафных квитанций за превышение скорости. Высокий, светловолосый, в джинсах и майке, он появлялся то в кухне, чтобы отдать какие-то распоряжения матери, то в гараже (где Саша в первый же вечер договорился об аренде старенького «Рено»), то на заднем дворе, чтобы заколоть к ужину цесарку или петуха. В замке было не очень много персонала: повар и посудомойка, водитель, автомеханик (он же – мастер на все руки), конюх, сторож и русская женщина Таня – уборщица. Катя познакомилась с ней, когда та пришла к ней в комнату с пылесосом и вежливо спросила, может ли она начать уборку комнаты.

– Вы – русская?! Знаете, это так приятно – услышать родную речь! И давно вы здесь работаете?

Таня, женщина лет сорока, русоволосая, с мягким голосом и внимательными карими глазами, улыбнулась и сказала, что приезжает сюда на лето на заработки. Сама она то ли с Украины, то ли с Поволжья, где осталась ее семья – муж и двое детей.

– Значит, вы работаете, а они ждут, когда вы привезете им деньги? – удивилась Катя. – Как странно!

– Почему же странно? Сейчас многие так живут.

Заметно было, что этот разговор ей неприятен. Катя поняла это и извинилась. Она вышла из комнаты, чтобы не мешать Тане убираться. Но потом почему-то постоянно думала о ней. Представляла себе, что это она сама приезжает в чужую страну на заработки, чтобы убирать комнаты, туалеты, выполнять всю самую неприятную и грязную работу. Так получалось, что на Тане лежала уборка всего замка! Значит, ей хорошо платили.

Саша подошел сзади и обнял ее. Катя закрыла глаза и счастливо вздохнула. Да, она была счастлива, как никогда. И еще она ужасно жалела, что в ее жизни был Лев Иосифович. Если кто-то когда-нибудь расскажет Саше об этой, кажущейся сейчас неприглядной и даже пошловатой истории, кто знает, как он отнесется к этому? Может, станет ее презирать, если вообще не бросит. Может, лучше самой… От этой мысли ей даже стало дурно. Глупости! Ничего она ему не скажет. И он никогда и ничего не узнает. Достаточно того, что он и так понял, что у нее до него кто-то был. И, слава богу, не стал задавать идиотских вопросов.

Они спустились вниз, в кухню, где их уже ждал накрытый стол. Таня, с которой они столкнулись в дверях, сказала, что в замке они теперь одни, одна пожилая чета из Голландии сегодня утром уехала, а новые гости появятся лишь через неделю.

– Дорогие молодожены, можете представить себе, что этот замок принадлежит только вам. Здесь будет тихо, все предоставлено в ваше пользование. Хотите, можете покататься на лошадях или покормить кур на заднем дворе, объехать на машине окрестности, побывать в Раушенбурге, сделать покупки в магазинах, попить пива в знаменитой пивной «Красная башня». Кстати, вы еще не были там? О, вы многое пропустили. Во-первых, это заведение расположено в настоящей башне, вернее, в ее нижней части, наверх ведет винтовая лестница, и если вы подниметесь на площадку, оттуда открывается потрясающий вид на озеро. Я уж не говорю о пиве: оно подается в старинных, расписанных вручную бокалах, и, конечно, о жареных свиных колбасках.