Только один выход - Эрл Стенли Гарднер

— Пожалуйста, пожалуйста, садитесь вперед.

Она нажала на газ, и машина рванула с места. На руке,сжимавшей руль, я заметил крошечную родинку.

Она поняла, что я узнал ее. Ее правая рука, скользнув,опустилась на мое колено.

— А с вами не так-то просто познакомиться, Эд Дженкинс.

— Благодарю вас за чуткость, которую вы проявили, стольлюбезно посадив меня в машину, — сказал я, — все было очень ловкопродумано — и поломка такси, и то, что вы ехали навстречу, а не в том женаправлении, что и я.

Она снова рассмеялась своим журчащим смехом:

— Да, это было действительно ловко придумано. Когдатаксист уже точно знал, по какой дороге поедет, он просигналил мне число мильот поворота, давая таким образом знать, где произойдет поломка. Поехав покороткому пути, я обогнала вас и, развернувшись, поехала навстречу.

— Если вы хотели меня видеть, то почему не пришли прямоко мне домой? К чему все эти сложности?

Взгляд ее вдруг сделался жестким и холодным, губы плотносжались, превратившись в тоненькую ниточку.

— Потому, — медленно проговорила она, — чтомне нужно было не просто увидеть вас. Мне нужно было, чтобы вы оказались в моихруках.

Я почувствовал, как маленький смертоносный револьвер,который она держала в правой руке, прижался к моим ребрам.

Я осторожно посмотрел на нее. Она может застрелить меняпрежде, чем я пошевельнусь и попытаюсь отобрать у нее оружие. Внимательнопосмотрев на нее, я решил, что она не относится к тем, кто стреляет просто так,ради забавы, но чувствовалось, что она способна на все.

И безусловно, голову она носила не только ради коротенькойстрижки.

— Вот что, Эд Дженкинс, — проговорилаженщина, — вы поедете со мной. Мне от вас нужно только одно — чтобы втечение двух часов вы делали то, что я скажу. Потом можете отправляться на всечетыре стороны. А до этих пор должны будете сопровождать меня. Обещайте, чтостанете меня слушаться и не попытаетесь сбежать, или же мне придется держатьвас под прицелом. Ведь я могу и выстрелить.

Я зевнул:

— Можешь выстрелить, детка? Я не ослышался?

Она придала голосу пленительность:

— Пистолет может выстрелить сам. Случайно.

— Что ж, пусть стреляет.

Губы ее плотно сжались. Она нажала на переключательскоростей, я согнул правую ногу в колене и резко рванул вниз ручной тормоз.Последовал толчок, ее с силой бросило на руль. Воспользовавшись этим, однойрукой я схватил ее за горло, другой вывернул запястье.

Вышвырнув пистолет за окно, я отпустил ручной тормоз,выправил руль, так как машину бросало из стороны в сторону, посмотрел на нее иусмехнулся:

— Ну как? Продолжим?

Она побледнела как мел, глаза сверкали в темноте яростнымогнем, губы сжались в тонкую нить.

— Хам! Животное!

Я снова зевнул:

— Вы, женщины, всегда так. Сначала тычете человеку в ребрапистолетом, а стоит ему отобрать его, так он уже и хам. Ну ладно, давай вези,пока я не отшлепал тебя по попке.

Остановив машину, она согнула колени, выскользнула из-заруля и, как дикая кошка, бросилась на меня, кусаясь и царапаясь. Я с трудомудерживал ее. Платье соскользнуло у нее с плеча, острый каблук-шпилька впился вмою ногу, а сверкающие белизной зубы яростно щелкали, пытаясь укусить меня. Да,ничего не скажешь.

Вдруг она застыла, расслабилась и… заплакала — типичныйтрюк, который обычно пускают в ход представительницы слабого пола. Потерпевпоражение, она буквально выла у меня на плече. Чулки ее спустились, обнаживсверкающие белизной ноги. Растрепанные волосы свешивались на лицо, платье былоразорвано, и я вдруг заметил, что моя рука покоится на ее голом плече и, чтосамое интересное, слегка похлопывает по нему, как будто пытаясь ее успокоить.Уж не знаю, почему моя рука это делала, думаю, чисто механически. Видит Бог, явовсе не собирался утешать эту разъяренную кошку только потому, что ей неудалось пристрелить меня.

Я оттолкнул ее.

— Господи, как я ненавижу тебя! — гневно выдохнулаона.

— Это заметно, — проговорил я. — В следующийраз, когда сломается такси и какая-нибудь девушка предложит подвезти меня догорода, я возьму с собой роликовые коньки.

Тут она снова прильнула ко мне, склонив голову мне на плечо,и опять горестно зарыдала. Я дал ей выплакаться. Ярость и разочарование довелиее почти до истерики, и я ждал, пока она успокоится. Нужно было выяснить, чтовсе это значит и чего хочет эта женщина с родинкой на левой руке.

Некоторое время спустя она выпрямилась, подтянула чулки,припудрила носик и поправила волосы, снова приняв нормальный вид. Приведя,насколько это было возможно, в порядок платье, она посмотрела на меня иусмехнулась.

— Ты победил, — заявила она.

— Куда ты собиралась меня везти? — спросил я.

Улыбка на мгновение исчезла с ее лица, и я уж было подумал,что она снова расплачется.

— Для меня это так важно, — сказала она. —Мне даже в голову не приходило, что все может сорваться… — Посмотрев на ручныечасики, она вздохнула: — Я должна была отвезти тебя в одно место. Это вдвадцати минутах езды отсюда… Я думала, что смогу соблазнить тебя, а когда уменя не получилось, решила действовать силой… Господи! Для меня это так многозначит!

Я посмотрел на нее с любопытством:

— Ну и где же это место? Тебе что, приказали привезтименя?

— Я не могу сказать где, Эд. Да, мне приказали.

Я откинулся на сиденье:

— Ну что ж, тогда хватит хлюпать, поехали.

Если кому-то надо, чтобы я был в определенном месте вопределенное время, у меня хватит смелости отправиться туда и даже устроить таммаленький праздник. Я уже порядком устал от того, что какие-то дешевые жуликивмешиваются в мою жизнь. Хотел бы я взглянуть на человека, который натравил наменя эту дикую женщину.

Она широко улыбнулась.

— Я знала, что ты поедешь, — проворковала она,явно заигрывая со мной. (Ох уж эти женщины! Дай им волю, и они съедят тебя спотрохами.) — Да-да, я знала, Эд, что ты храбрый и не побоишься поехать. Яникогда не забуду этого и, может быть, тоже сделаю для тебя чтонибудь, когдапридет время.

С этими словами она обвила мою шею руками, поцеловала и,юркнув за руль, завела машину, и мы поехали.

Да, эта барышня машину вела умело, и к тому же ужасно гнала.

Мы приехали в китайский квартал. Я старался запомнитьдорогу. Я хорошо знаю китайцев, их привычки и даже немного говорю на их языке.И если пьеса, в которой мне тоже была отведена роль, собиралась разыграться вкитайском квартале, тем лучше для меня.