Красный броневик - Елена Хабарова

Сазонова выпорхнула в коридор, встала перед зеркалом и принялась крутиться так и эдак. Миша скользнул взглядом по точеной фигурке сотрудницы и скептически фыркнул:

– Не коротковата юбчонка-то?

– Много ты понимаешь! – рыжая секретарша показала ему язык.

– А что фиолетовое платье не надела? Ну то, помнишь? Мое любимое?

– Ты что, совсем сдурел? Я в нем на прошлой «ёлке» была.

– А-а-а, – протянул Миша, – ну тогда да. Веская причина. Подарки в машине?

– В багажнике. И подарки, и костюмы. Я всё как из профкома забрала, так и валяется.

Олеся буквально впрыгнула в удобные теплые угги, потянулась за курточкой. Миша галантно подал подруге явно не приспособленный к русским зимам, изящный пуховичок и спросил:

– А посох есть?

– Нет, посоха нет. И коса у парика вся обтрепалась – не буду одевать.

– Рыжих снегурочек не бывает. И у Деда Мороза должен быть посох. Непременно! Это я тебе как физик говорю, да ты разве послушаешь… Эх, балда ты, Сазонова! Ключи от машины взяла?

– Да.

– Телефон?

– Все взяла, не колготись, Белов! Поехали, поехали! ещё может, успеем до сумерек!

Девушка рванулась на лестничную клетку, на ходу натягивая капюшон. Миша проводил Сазонову долгим взглядом. Зубр часто говорил, что Леська рождена, чтобы быть секретарем. Она не имела регалий, степеней и званий. Она была просто Леся. Леся-секретарь. Активная, энергичная, не в меру разговорчивая и любопытная, взбалмошная Лиса умудрялась каким-то волшебным образом знать наперед обо всем, что происходило в Научно-исследовательском институте имени Льва Давидовича Ландау. Ей улыбались вахтеры и уборщицы, доценты и профессора. Она частенько подвозила до дома самого директора. Даже дворняги, что вечно слонялись на парковке, приветственно виляли хвостами, только завидев это рыжее чудо.

Миша ещё ходил в аспирантах, когда Олеся появилась на кафедре. Их рабочие отношения сначала не заладились – уж больно суетливой и гиперответственной оказалась новая секретарша. Но со временем, спустя тысячу авралов, миллион отчетов и пару сотен аккредитаций, эта неприязнь переросла в крепкую, словно титановый сплав, дружбу и трудовой дуэт «Белов-Сазонова» бил все мыслимые рекорды «производственной эффективности».

А теперь они торопились в Берендей. Элитная база отдыха принадлежала ректору, и сегодня им с Сазоновой предстояло изображать из себя Деда Мороза и Снегурочку перед всем университетом.

Вжух-вжух, вжух-вжух, вжух-вжух, – размеренно «тикали» дворники. Мокрый снег таял и ручейками катился по лобовому стеклу. Серебристый Daewoo Matiz сиротливо жался к обочине. Свет фар вырвал из темноты и вьюги клочок грязного, изрытого протекторами бездорожья. Они заблудились. Заплутали отчаянно и безнадежно. Исколесили окрестности вдоль и поперек, но снова и снова упирались в тупик.

Олеся уставилась бессмысленным взглядом в одну лишь ей видимую точку в непроглядной липкой мгле. Миша погладил товарку по руке:

– Лесёк… Давай я сяду за руль?

– А что это изменит? – устало вздохнула Сазонова. – Сколько времени?

– Десять минут одиннадцатого, – послушно ответил Белов без издевки, хотя Лиса спрашивала его об этом уже в тысячный раз.

– Опаздываем… Ты же говорил, что знаешь дорогу!

– А ты говорила, что у тебя в телефоне есть навигатор! – огрызнулся Миша и тут же пожалел о резкости: на глаза Олеси навернулись слезы. Секретарша шмыгнула носом. Пухлые губы задрожали. – Лисеночек! Давай не будем, а? – взмолился Белов. Вот только женской истерики ему сейчас для полного счастья не хватало! – Что со связью?

– Н-нет сети, – всхлипывая, ответила Сазонова. – И радио не ловится…

– Не паникуй, мать, – Миша натянул шапку и приоткрыл дверцу матизки. Сморщился, когда холодный колкий ветер хлестнул по щеке.

– Сиди здесь. Я похожу-поброжу. Посмотрю, что там, за тем поворотом, куда не подъехать, и вернусь, хорошо? Не вешай нос, прорвемся!

Олеся неуверенно кивнула, «ограбила» его на пару сигарет и пообещала быть «хорошей девочкой».

Небесная канцелярия проделывала с предновогодней погодой невероятные фокусы. На землю рваными белесыми клочками опустился густой туман. Колкая морось сменилась проливным дождем. Снег под ногами окончательно раскис, превратившись в грязную жижу. Миша по щиколотку провалился в эту гадкую мокрядь и выругался настолько феерично, что удивил сам себя. Он фыркнул, плюнул и тяжелыми шагами двинулся обратно к крохотной леськиной машине. Прошло не меньше получаса, как он отправился на поиски «цивилизации». Дорогу отыскать так и не удалось, зато обнаружилось нечто весьма любопытное.

– Не спать! Война идет! – взревел Миша, хлопнув дверцей так, что Олеся даже подпрыгнула.

– Белов! Сволочь! – Секретарша недоуменно заморгала спросонок и тут же наградила товарища тумаком. – Напугал!

– А нечего спать на работе! Собирайся. Пошли.

– П-пошли? Куда пошли? Туда? Ты нашел объезд? Обход…?

– Нет… – Миша снял с головы видавшую виды вязаную шапчонку, как следует встряхнул и натянул на голову подруге. – На вот. Пригодится. – Он тяжело вздохнул и пустился в объяснения. – Нет там дороги, Леська. А если и была – размыло ее. Зато есть строение…

– Строение?

– Ну да. Странное такое строение… Непонятно – то ли база какая, то ли завод, то ли ещё что. Забор во-о-от такой здоровенный и длиннющий – ни начала, ни конца. И огроменная такая махина бетонная за ним. Но огоньки горят – я видел.

– И что нам с этого строения? – фыркнула было Олеся, скептически изогнув бровь, но тут же сама себе ответила, загибая пальчики с короткими квадратными ноготками:

– Тепло – обсохнем. Люди – спросим дорогу. Телефон – сообщим Зубру, что потерялись. Туалет наверняка там есть… Ладно, Белов. Строение так строение. Пошли!

Не успел Миша глазом моргнуть, как Сазонова выскочила из машины под пробирающий до костей зимний ливень…

Забор без конца и края был куда выше, чем Мише показалось в первый раз. Унылая, окаймленная колючей проволокой серая стена уходила в бесконечность и растворялась в тумане. Тусклый свет редких фонарей проигрывал в схватке с непогодой, и темнота поглощала пространство метр за метром.

Миша и Олеся плелись вдоль железобетонной цитадели рука об руку, со скоростью пьяной улитки, то и дело спотыкаясь и поскальзываясь. Когда Олеся очередной раз чуть не ухнулась в грязный снег, Белов торжественно вскричал:

– Шлагбаум!

– Ч-чего? – громко выдохнула запыхавшаяся, промокшая до нитки Сазонова.

– Да вот же! Шлагбаум! Въезд! – Миша отпустил руку подруги и проворно закосолапил вперед. Счастью его не было предела: рядом с полосатым заграждением обнаружилось нечто вроде сторожки. Над входом красовалась надпись: «КПП. Посторонним вход запрещен». На кургузом оконце – толстые решетки. Это минус. Но за запотевшими стеклами приветливо желтеет лампочка Ильича. Это, бесспорно – плюс.