Живи и давай жить другим - Хендрик Грун

О мертвых – либо хорошо, либо ничего. По-моему, это перебор. Недавно померли Йохан Кройф, Дэвид Боуи, Принс и Мохаммед Али, и всех четверых чуть ли не причислили к лику святых. Я тщательно проследил и обратил внимание, что в бесконечном ряду газетных статей и телепередач не нашлось почти ни единой критической строчки о покойных знаменитостях. Зато каждый раз объявлялся рой самозваных друзей, которые вещали о том, как они лично обожали своих героев, пока те были живы.

Никто не сказал, что Кройф, пусть и фантастически одаренный футболист, был упрямым и самодовольным типом. Или что Али был глуп настолько, что довел себя до болезни Паркинсона: слишком долго оставался в боксе, и все ради денег. Ему бы приберечь хвастливые разговоры о пике своей карьеры до выхода на пенсию – не так были бы заметны провалы в памяти. И при всем тщеславии Боуи и Принса лучше бы им иногда помолчать в тряпочку.

«Кройфа любят сравнивать с богом, но меня это не колышет. Я имею в виду, что бог – это хорошо, но он, конечно, не Кройф».

Прочтя этот твит Кройфа, я расхохотался. Уход из жизни той или иной знаменитости редко огорчает меня или потрясает, и я не тороплюсь возлагать цветы на могилу или зажигать поминальную свечку.

А вообще ты счастлива, Афра? – спросила меня вчера подруга Хелен на занятиях йогой. Ее вопрос застал меня врасплох в позе лотоса.

– Ну-у… думаю, да. Более-менее.

– Думаешь или знаешь? И что значит более-менее? На четыре с плюсом? Или на тройку с минусом?

– Господи, Хелен, прямо сейчас отвечать? Я же пытаюсь уйти в нирвану, – попробовала я отшутиться.

К счастью, она больше не задавала этот вопрос. Но он застрял у меня в голове, и застрял прочно. Подозреваю, что в течение многих лет я старалась обходить его, но раз уж он поставлен, его не обойдешь.

Я решала его несколько дней и теперь, как это ни больно, как ни трудно, признаюсь, что честный ответ: на тройку с минусом. Иногда на тройку, но бывает, что и на четверку. Хотя и тройка с минусом, возможно, ответ не совсем честный, потому что ставить своей жизни неуд – это слишком.

Раньше было лучше.

Когда мы с Артуром познакомились, я была счастлива. И первые несколько лет в Пюрмеренде мы жили очень весело и беззаботно и ездили по всему свету. В Египет, например, и в Мексику.

Правда, за границей с нами происходили разные неприятности. В Мехико, например, нас обокрали, и пришлось несколько дней ждать, пока нам выдали новые паспорта. А в Египте мы заболели.

С тех пор я панически боюсь путешествий. И этот жуткий страх не проходит, к моей собственной досаде. Хотя я вроде бы застрахована от всего, от чего можно застраховаться. Но разве от всего застрахуешься? Во всяком случае, страсть к путешествиям остыла. Теперь мне хватает велосипедных прогулок по красивым местам в Нидерландах. Германия тоже красива. Да, знаю, это вроде бы малодушие, но оно сильнее меня. При мысли, что в отпуск нужно ехать куда-то в Африку или в Китай, меня прошибает холодный пот. Артур хотел бы в Японию, но я – ни за что. Хотя бы потому, что там совсем рядом Северная Корея.

Пусть я обедняю собственную жизнь, но, по-моему, неделька в Дренте или на Терсхеллинге ничуть не хуже. Подведем итог: тройка с плюсом.

Лично я предпочел бы не отмечать свое пятидесятилетие, но Афра настаивает, чтобы я отпраздновал юбилей с размахом.

– Ты не можешь пропустить такое событие, – твердит она.

– Почему?

– Потому!

– Железобетонный аргумент. На него не возразишь.

– Ну конечно, хочешь в свой юбилей сидеть дома? Хоть раз в жизни подумай о других людях. Доставь им радость, побудь в центре внимания.

Я собрался было сказать, что много лет предпочитаю держаться в тени, да еще намазавшись кремом от солнца с фактором защиты, жаль только, от людей он не защищает.

Впрочем, Афра на это возразила бы: «И опять мы насмешим народ».

Насмешим? Забавно. Я уж и не припомню, когда она смешила меня в последний раз. Кажется, когда вместе со складным стулом свалилась в надувной бассейн. Это была ее лучшая шутка, я не смог удержаться от хохота. Она тогда с удовольствием утопила бы меня прямо на месте, в этом детском бассейне.

Нет, насчет ее чувства юмора я точно промахнулся. Собственно говоря, очень странно, что в первые несколько лет наших отношений я почти не сознавал этого. Невнимательность при знакомстве со временем приводит к разрыву многие супружеские пары.

Что касается празднования моего юбилея: что ж, я сдал позиции. На следующей неделе устраиваю вечеринку в саду. Собственно, ее устраивает Афра.

Прежде всего она пригласила соседей. Не потому, что они такие уж милые люди, но чтобы пресечь в зародыше возможные жалобы на шум. Потом позвала своих родных, друзей по занятиям йогой и по клубу пешего туризма, двух коллег с работы, а также некоторых моих знакомых. Йоста, Стейна и Ваутера она «упустила из виду». Они ей не по душе. Я сам пригласил их после гольфа.

Чем ближе этот праздник, тем больше возражений он у меня вызывает.

– Как только вечеринка начнется, ты войдешь во вкус, – утешил меня Йост. – И оглянуться не успеешь, как все закончится.

В пробке на пути в Брёкелен я предаюсь мрачным мыслям. В последнее время увязаю в них все глубже. С тех пор как Йост заметил, что я слишком ленив и/или слишком труслив для жизни с размахом, не могу от них отделаться. В самом деле, из планов, которые я строил в двадцать лет, мало что осуществилось. Я почти не повидал мира, не испытал отчаянных приключений и не завел широкого круга очаровательных и интересных друзей.

Едва я собрался жить с размахом, как влюбился в Афру. Втрескался по уши. Это немного спутало мои планы.

Тогда она говорила, что обожает путешествовать. Наш первый совместный отпуск мы провели в Египте. И там пять дней из десяти Афра просидела на унитазе. Через год мы отправились в Мексику, и на второй день у нее на рынке украли сумочку. Целую неделю пришлось ждать временного паспорта. С тех пор ее любовь к дальним странствиям погибла безвозвратно. «Зачем ездить так далеко, если поблизости столько красоты? Ведь ты ее пока не видел?» – это стало ее заклинанием против приключений. Говоря «поблизости», она имела в виду Бенилюкс и, возможно, Германию. Франция, конечно, тоже красива, но язык у них…

Вот почему каждый год в сентябре я отправляюсь в Дренте, в Люксембург или в Шварцвальд.

«И лучше не в курортный сезон, так дешевле и спокойней».

А меня тянет в Патагонию и Лапландию, в Японию и Китай. Но при одной мысли о еде палочками Афру бросает в дрожь.

Пробка затянулась. Уже пятнадцать минут я стою за фургоном рыбного магазина из Волендама. «За вкусную рыбу скажи нам спасибо!» – начертано на задней двери фургона. Да они там, в Волендаме, настоящие поэты.