Прощание с Византией - Алексей Величко

Другим активным участником тех далеких событий являлась Трапезундская империя, где правил внук Византийского императора Андроника I Комнина Алексей I Комнин (1204—1222), создавший династию «Великих Комнинов». Это новое греческое государство первоначально возникло из двух частей – фемы Халдии, где правил Алексей Комнин, и земель Пафлагонии и Ираклии Понтийской, которыми владел его брат Давид. Отделенная от Никейской империи сельджукскими владениями, она вскоре вышла из борьбы за право являться центром объединения византийцев, став самостоятельным государством с автономными интересами. Однако претензии «Великих Комнинов» называться единственными легитимными Римскими василевсами не прекращались долгое время, что впоследствии создало много напряженности в их отношениях с правителями Никейской империи[7].

Помимо них, в Мосиполе еще проживал престарелый Алексей III Ангел Комнин, а в Чорлу (Цуруле) нашел пристанище Алексей V Дука Мурцуфл. В Филадельфии в качестве независимого государя утвердился Феодор Манкафа (1204—1208), в долине Меандра – Мануил Маврозом, а в Сампсоне у Милета – Савва Асидин. В Самсуне правил Феодор Гавра, потомок Таронских князей. На Родосе титул кесаря принял Критский архонт Лев Гавала (1204—1240). Впрочем, в описываемых нами событиях никакой самостоятельной роли они не играли[8].

Но если три греческих государства разом, как конкуренты, претендовали на роль объединяющего центра византийской нации, то интересы и замыслы правителей латинских государств во многом отличались друг от друга. Император Латинской империи Балдуин I Фландрский (1204—1205) мыслил свое государство на западнофеодальный манер: единый государь на фоне ленных наделов независимых вассалов. Но в действительности он стал номинальной фигурой на фоне могущественных ленников, число которых достигло 600, поскольку оказался отстраненным от раздачи земельных наделов. По этой причине Балдуин I не мог создать и полноценной армии – она формировалась исключительно совместным Франковенецианским советом. И хотя император по должности возглавлял его, секретарем являлся правитель венецианской части Константинополя. Этот совет имел власть бульшую, чем Балдуин, поскольку мог отменять его распоряжения и напрямую руководил военными действиями.

Был принят и основной закон Латинской империи «Assises de Romania», скопированный с Иерусалимского законодательного свода. Для споров императора с ленниками был создан специальный суд, что еще более уменьшило его возможности. Руководимый во всем грекофобом Дандолом, Латинский император совершенно не ставил в расчет византийцев и их интересы – для него они являлись лишь подданными его ленников. И хотя формально было провозглашено равенство Восточной и Римокатолической церквей, в скором времени почти весь греческий епископат был заменен латинским[9].

Напротив, Бонифаций Монферратский, как наиболее глубоко мыслящий человек среди вождей 4го Крестового похода, намеревался создать прочные основания своей власти. А потому вступил в тесные отношения с византийской аристократией, проживавшей на территории его королевства. Его совершенно не интересовал Латинский император, у которого он втайне надеялся забрать столь понравившуюся ему Фессалию. Свой план Бонифаций выносил в уме еще в те дни, когда в Константинополе выбирали главу Латинской империи. К недоумению всех крестоносцев, он буквально перед днем выборов женился на бывшей супруге императора Исаака II Ангела Марии Венгерской – чрезвычайно очаровательной молодой особе[10].

Тогда этот поступок не был понят никем, кроме, возможно, хитроумного дожа Дандоло, с которым Бонифаций, очевидно, договорился заранее. И тот, как опытный политик, понял, что таким способом Бонифаций формирует легитимные основы своей власти. Дож не ошибся: 12 августа 1204 г. граф Монферратский заключил договор с Венецией, согласно которому итальянцы признавали за ним Фессалоники, а он передавал Республике остров Крит. Стороны специально оговорили между собой все нюансы. И хотя они отметили, что обязуются «не нарушать прав и интересов Латинской империи и императора», но совершенно обошли французов, крайне разочарованных этим соглашением[11].

Когда о договоре узнал император Балдуин I, находившийся в те дни в Мосиполе, он буквально впал в шоковое состояние, обзывая графа Монферратского «криводушным и вероломным изменником». Но Бонифация мало волновали нелестные эпитеты в свой адрес. Он созвал представителей византийцев и поклялся прекратить сношения с остальными латинянами, соблюдая исключительно интересы ромеев. А затем объявил Мануила, сына Марии Венгерской, рожденного еще от Исаака II Ангела, Римским императором, предоставив тому право ношения пурпурной одежды. Это известие окончательно вывело Латинского императора из состояния равновесия. Разъяренный Балдуин отправился в поход, намереваясь захватить Фессалоники и восстановить собственные права.

Он дошел до города, где его встретили местные жители, просившие взять их под свое покровительство – несмотря на все обещания итальянца, византийцы не очень доверяли Бонифацию Монферратскому. Латинский император дал свое согласие и даже подписал хрисовул, сохраняющий за фессалоникийцами их старые права. Но тут поступило сообщение из Константинополя о том, что дож Дандоло настоятельно требует его возвращения в столицу. После этого можно было с уверенностью сказать, что граф Монферратский выиграл дипломатическую битву у французов. Теперь императору нужно было завоевывать Фессалоники, если он хотел наказать Бонифация[12].

Эта история имела дальние и весьма опасные последствия для Балдуина и попутно подарила шанс на жизнь молодому Никейскому государству, куда в массе своей бежали потерявшие отечество византийцы. Ведь на Фракию претендовали болгары – куда более опасный соперник, чем свергнутые цари Византии или Бонифаций Монферратский. Было чудом, что Латинский император, вектор интересов которого объективно лежал на Востоке, упрямо смотрел на Фракию. Вместо пустых ссор с соотечественниками, ему следовало прибрать к своим рукам малоазиатские владения Византии, пока те были еще очень слабы. И если он хотел не только называться Латинским императором, но и быть им, то Балдуину необходимо было помочь завоевать Вифинию своему вассалу Луи, герцогу Никейскому[13]. Без сомнения, этот поход мог стать гибельным для Никеи, если бы Балдуин не тратил время на выяснение отношений с Бонифацием[14].