Блудный сын - Колин Маккалоу

Когда Давина пригласила всех за обеденный стол впечатляющей ширины, Джон обнаружил, что его место рядом с Максом во главе стола, а сама мачеха оккупировала противоположный край. По левой стороне, если считать от Макса, она усадила Эвана Танбалла, Милли Хантер и доктора Ала Маркоффа. Справа от нее расположились Джим Хантер, беременная Муза Маркофф и Вэл Танбалл.

Наконец Джону выпал шанс поговорить с Максом, который, слегка повернувшись к нему, спросил:

— Ты хоть сколько-нибудь помнишь свою мать, Джон?

— Иногда я думаю, что да, сэр, но чаще прихожу к заключению, что все мои воспоминания — не более чем иллюзия, — ответил Джон. — Я вижу перед собой худую печальную женщину, которая большую часть времени печатала на машинке. Со слов Уиндовера Холла, усыновившего меня, она была очень бедна и зарабатывала на жизнь, перепечатывая рукописные тексты по доллару за лист, без ошибок. Благодаря этому они и встретились. Кто-то рекомендовал ее для набора написанной им книги по лесопромышленности. И вскоре он взял ее и меня в свой красивый особняк на Голд — Бич в Орегоне. Она умерла шесть месяцев спустя. Это я должен помнить! Я точно был с ней, когда она умерла, я не мог отойти от тела. Прямо как собака. Ее тело пролежало там два дня, прежде чем Уиндовер нас обнаружил.

Макс моргнул, едва сдерживая слезы.

— Мой бедный мальчик!

— Теперь моя очередь спрашивать, — довольно резко ответил Джон. — Какой она была, моя мать?

Закрыв лаза, Макс слегка откинулся назад. Похоже, разговор о первой жене давался ему нелегко, словно прежде он старался вообще не вспоминать о ней.

— Мартита пребывала, как сейчас сказали бы врачи, в депрессии. Тогда, в тридцатых, они назвали ее неврастеником. Тихая и замкнутая, она, однако, обладала душой столь же прекрасной, как и внешность. Моя семья ее не любила, особенно Эмили — жена Вэла, если ты еще не начал разбираться в новых родственниках. Я не осознавал, насколько сильно та притесняла Мартиту, пока твоя мать не ушла, прихватив тебя с собой. Стоял июнь тридцать седьмого, и тебе едва исполнился год. Конечно же, все выплыло наружу, когда я рыскал по всей стране в поисках вас двоих. Эм взращивала у Мартиты неуверенность в себе каждую минуту, стоило им остаться наедине, — так безжалостно и невероятно жестоко! Она убедила твою мать, что ее не любят и не хотят видеть. — Макс сжал губы. — Эмили наказали, но слишком поздно.

— Ее сегодня здесь нет. Она была отлучена от семьи? — неловко спросил Джон.

Макс издал короткий смешок.

— Нет! Так в большинстве семей не поступают, Джон. Мы все просто стали ее избегать, включая Вала. Даже Эвана попросили ни в чем не принимать ее сторону — он так и сделал.

— Ее поэтому сейчас здесь нет?

— Не совсем так, — равнодушно ответил Макс. — Эм стала жить своей жизнью, что всех вполне устраивает.

— Ей ведь не понравилось мое появление? Она наверняка думает, будто я отберу часть наследства, на которое мог бы рассчитывать ее сын.

Макс с искренней любовью посмотрел на столь давно утраченные для него черты.

— Я никогда не смогу отблагодарить тебя в должной степени за это решение. Эван и так тяжело перенес потерю части наследства в пользу моего сына Алексиса, и потому твой отказ от своей доли неимоверно меня обрадовал.

— У меня столько денег, что жизни не хватит их потратить, — напомнил Джон, вглядываясь в черты отца. — Эван может расслабиться. Надеюсь, ты уже сказал ему об этом?

— Пока не было возможности, но обязательно скажу.

Кто-то постучал ложкой по пустому хрустальному бокалу — конечно же, Давина.

— Члены семьи и друзья, — начала она, четко выговаривая каждое слово, — мы собрались здесь, чтобы зарезать откормленного теленка в честь блудного сына моего любимого супруга, сына, потерянного более тридцати лет назад. А также в честь моего любимого Макса, которому три дня назад исполнилось шестьдесят лет. — Давина на миг замолчала, пробежавшись взглядом по внимающим ей лицам. — Мы все знаем, почему здесь нет Эмили. Однако, дорогой Джон, отсутствие жены Эвана тоже стало для нас довольно привычным явлением — Лили говорит, что она стесняется оказаться в компании с незнакомыми людьми. Глупая девчонка!

Вздрогнув, Джон взглянул на Эвана, который уставился на свою молодую тетю в немой ярости, и Джон его прекрасно понимал. Как можно говорить такие ужасные вещи?! Макс действительно находится под каблуком у этой… нет, не пустоголовой куклы. Давина — гарпия, которая готова поглотить все.

— Тринадцатого октября, — продолжала она хорошо поставленным голосом, — я произвела на свет Алексиса, желанного сына, наследника, готового восполнить мужу утрату его любимого Джона. — Давина лучезарно улыбнулась мужу. — А после, всего месяц спустя, из Орегона нам позвонил Джон. Он выяснил, кто его семья, и захотел с ней воссоединиться. — Издав театральный вздох, она продолжила: — Естественно, Макс сначала сомневался в истории Джона, но после нескольких звонков и переданных юристами документов в душе у мужа затеплилась надежда. А уж когда появилось кольцо, сомнений ни у кого не осталось: Джон, блудный сын, вернулся. И теперь мы собрались, чтобы отпраздновать воссоединение Макса и Джона Танбаллов. Давайте же встанем и поднимем за это бокалы!

«Меня зовут Джон Холл, Давина, — подумал Джон, выслушав до конца эту лицемерную речь. — Не Джон Танбалл! Теперь я вынужден сидеть, пока остальные нас чествуют. Блудный сын, бог ты мой! Она никогда не сможет понять смысл притчи, эта восточноевропейская гарпия».

От стыда не смея взглянуть на остальных гостей, он пригляделся к миниатюрной женщине, уверенно руководящей нанятой прислугой. Она была облачена в бесформенное серое платье, скрывающее не менее бесформенную фигуру. Джон никак не мог понять ее статус в этом доме. Блеклое невыразительное лицо, как и приплюснутый череп, казалось, говорили о недалеком уме, если бы не пронзительные маленькие глазки; а ее крошечные руки с короткими пальцами ловко вытирали капельки соуса или откладывали в сторону те блюда, которые нельзя было подавать. От некоторых слуг Джон услышал ее имя: Уда. После недолгого наблюдения он решил, что она является личной прислугой Давины, никак не относящейся к семейству Танбалл. Так кто же такая эта Давина Танбалл?

Еда была восхитительной. После иранской икры и различных закусок подали то, что Давина, согласно ее объяснению, сочла ближайшим аналогом откормленного теленка: поданная с тушеными овощами обжаренная молочная телятина, сочная и аппетитная, а на десерт принесли восхитительный торт. Джон ни в чем себе не отказывал, он не мог удержаться и не попробовать таких шикарных блюд.

Когда все поднялись из-за стола, Давина снова привлекла всеобщее внимание, еще раз постучав по хрустальному бокалу.

— Джентльмены приглашаются в кабинет на кофе, горячительные напитки и сигары! — воскликнула она. — Леди следуют в гостиную!

И только в холле, соединяющем обеденный зал и кабинет, Джону удалось перехватить Джима Хантера.