Глубже - Робин Йорк

Потому что, кто такое ожидает?

Я опустилась в кресло и пролистала на экране несколько первых комментариев. Страничку за страничкой.

У нее классные сиськи.

Я бы приударил за ней.

Я дрочу, спасибо Кэролайн, шлюшка!

Какая уродливая шлюха. Хочу больше вагины

Каждое слово, которое я читала, каждую мерзость, которую какой-то придурок из интернета, живущий в подвале, говорил обо мне, я думала: Это моя вина…

Моя ошибка. Моя ошибка. Моя ошибка.

Я никогда не должна была позволять Нейту фотографировать меня. Я знала это. Я знала это, когда он сделал их, я знала это после, я знала это, когда мы расстались и у меня был мимолетный порыв умолять его, чтобы он позволил удалить каждую фотографию со мной из его телефона. Но я отмахнулась от этого порыва, потому что не хотела его обижать.

Не хотела быть грубой.

Я просидела так долгое время, листая и читая, и вытирая слезы с моих глаз свободной рукой. Я задыхалась больше, чем дышала. Паниковала больше, чем думала. Я была слишком дезориентирована, что иметь хоть какой-нибудь последовательный план.

Думаю, это было оплакивание конца чего-то, даже не знаю чего. Моей молодости, наверное. Солнечной, идеальной части меня.

Это не было до тех пор, пока Бриджит снова не написала мне:

Ты в порядке? — вот что я действительно осознала в тот момент. Я осознала то, что она вернется в комнату. Она знает и мне придется посмотреть ей в лицо.

Я думала о том, что это увидит не только Бриджит. Это увидят все.

И вот тут-то я поняла, я никогда не буду в порядке снова.

Глава 1

СЕНТЯБРЬ

Кэролайн

Через две с половиной недели после появления фотографий в интернете у меня все под контролем. Вплоть до того момента, когда я выхожу с латыни и сталкиваюсь с локтем Уэста Левитта.

Я иду с опущенной головой, думая о предстоящих выборах в студенческий сенат. Думала, что буду баллотироваться в этом году, чтобы представлять свое общежитие, но теперь не понимаю, как могу это сделать. Девушка, которая на всех сайтах…

Ноги выводят меня за дверь и направляют вправо, подальше от большинства других учеников. Раньше я ходила налево, но у Нейта макроэкономика в классе рядом с моим, и я не хочу с ним столкнуться. Я начала ходить направо, а затем обходить здание снаружи, чтобы направиться в столовую на обед.

Сегодня, однако, мой путь не пуст — коридор переполнен, он гулкий и оживленный. Но поскольку я опустила голову, то не замечаю этого, пока не натыкаюсь на спину какого-то случайного человека. Сумка, которую я несу, выбивается у меня из рук и падает на пол. Я поднимаю ее, извиняюсь, замечаю, как много ног в этом зале и начинаю соображать, что происходит. Я все еще пытаюсь понять это, когда встаю на ноги и получаю удар в нос.

В тот момент я не понимаю, что это часть тела, которая наносит мне удар или кому она принадлежит. Я только знаю, что прямо передо мной происходит много движений руками, и что переносица соединилась с чем-то движущимся и глубоко непрощающим.

Больно.

О, Святая Матерь Божья, это больно.

Защищая нос, я зажмуриваюсь, пригибаю голову и закрываю тело от боли. Мои глаза наполняются слезами. Теплая жидкость скользит по моим губам. Мой язык высовывается, чтобы облизать ее, прежде чем я понимаю, что — ух, кровь — у меня идет кровь. Потом она покрывает мой рот, течет по всему подбородку, и мне уже все равно, потому что мой нос не перестает болеть.

Меня никогда раньше не били по лицу.

Это мучительно больно.

Я знаю, что мне нужно что-то делать, а не истекать кровью на собственные пальцы, которыми я крепко зажала нос, как будто они способны сделать… хоть что-то. Но это не так. Моргая, в замешательстве, я оглядываюсь вокруг в поисках того, с чем я столкнулась и почему оно меня ненавидит. Учитывая состояние моего носа, я ожидала увидеть кирпичную стену или, возможно, монстра со шлакоблоками вместо рук.

Вместо этого я вижу большие мужские тела, которые толкаются и кряхтят. Вокруг них есть пространство, но я его нарушила, поэтому, вероятно, и получила удар в лицо, а также благодаря этому я оказалась в идеальной позиции, чтобы увидеть приближающийся удар.

Я не вижу, как он достигает цели. Человек, которого ударили, стоит спиной ко мне, прямо между мной и кулаком. Но от упругого удара кожи о кость у меня сводит живот.

Парень падает прямо передо мной. Другой парень держится за талию, грудь вздымается, он наклоняется так, что я вижу только его макушку. Он выглядит так, будто готов сделать еще один замах, и я действительно не хочу, чтобы он делал это, потому что все это настолько примитивно и жестоко, что я не уверена, что смогу это выдержать.

Затем раздается этот ужасный шум — высокочастотный, задыхающийся звук и парень сверху смотрит прямо на меня.

О Боже.

Это я шумела. Этим хриплым визгом была я. А теперь я вообще не могу дышать, потому что парень сверху — Уэст, а лицо, которое он так сильно ударил, принадлежит Нейту.

Глаза Уэста расширились.

— Господи, Кэролайн, я тебя ударил?

Он встает и подходит ближе, протягивая руку. Как будто он совсем забыл, что избивает Нейта и просто идет за мной. Взгляд его глаз, протянутая рука — это так похоже на то, как Уэст впервые потянулся ко мне, больше года назад, что у меня наступает момент дежавю. Мои колени подгибаются, что меня раздражает. Мое тело сейчас враг — мои неумелые колени, этот звук, который решило издать мое горло, мой затекший нос и пульсирующая боль в лице. Не говоря уже о моем сердце, которое пытается вырваться из груди, яростно ударяясь о ребра.

Рука Уэста опускается на мою талию, надежно и крепко, и это глупо. Мое тело глупое. Потому что его рука кажется просто потрясающей.

Очевидно, у меня сотрясение мозга. Уэст — тот, кто ударил меня и он определенно тот, кто ударил Нейта, который…

Черт.

Нейт распростерся на полу, изо рта течет кровь.

Хуже того, я не могу заставить себя сосредоточиться на Нейте, потому что другая рука Уэста ненадолго приземлилась на мое плечо, а теперь он поднимает мой подбородок. Кровь делает его пальцы скользкими. Я истекаю кровью на него. И мне это нравится.

Такое уже случалось с нами. Он прикасался