Шанталь. Против течения - Ирада Нури

Чуть замешкавшись возле двери, из-под которой едва заметно струился свет, я, мысленно велев себе перестать быть трусихой, широко распахнула её и ворвалась внутрь.

В комнате горела всего одна свеча, чей огонек отбрасывал размытые тени на стены, драпированные тёмно-красным шёлком. Глаза, непривыкшие к темноте, не сразу разглядели то, что происходило на кровати со слегка спущенным балдахином, но зато, когда до меня дошел смысл увиденного, я покраснела до корней волос. На широкой, тускло освещённой постели в страстных объятиях сплелись два обнажённых тела, резко оторвавшиеся друг от друга при моём внезапном появлении.

Ругая себя последними словами за глупость и чересчур разыгравшееся воображение, я уже собиралась извиниться и убраться восвояси, когда неожиданно до меня дошло, кто были те двое. На меня с ужасом смотрел Ренард и с некоторой насмешливой снисходительностью сама Нинон де Ланкло.

Глубоко шокированная, испытывающая единственное желание – бежать как можно быстрее и дальше от тех, кто так беззастенчиво меня предал, я, резко развернувшись, выбежала прочь.

Влетев в свою комнату и заперев дверь, в которую уже через несколько минут начал нерешительно скрестись Ренард, я носилась как фурия, собирая разобранные ранее вещи. Мне было уже всё равно, куда бежать, лишь бы поскорее оказаться подальше отсюда.

Подумать только! В то самое время, как я места себе не находила от раскаяния за то, что предала человека, который любил меня столь самозабвенно, что готов был, презрев всё, бежать со мной на край света, он, ничуть не смущаясь моим присутствием в соседней спальне, предавался разврату, да ещё с кем! С Нинон, женщиной, по возрасту годящейся ему в бабушки!

Какое унижение! Если бы я была мужчиной, то за преданное доверие вполне могла бы вызвать его на дуэль, но я была женщиной, к тому же той самой, которой хватило неосторожности нажить себе столь могущественных врагов, которые наверняка не упустили бы возможности забить гвозди в мой гроб, если бы у них появилась такая возможность. Оставалось только одно – бежать! Бежать не только от могущественных и многочисленных врагов, но и, как оказалось, от друзей, доверять которым больше не могла.

Стараясь не обращать внимания на причитания пытающегося объясниться Ренарда, я быстро переоделась в мужской костюм, предназначенный для того, чтобы сбить со следа королевских ищеек. Обрезать волосы я не стала, а затянув потуже, спрятала их под простым париком, который до неузнаваемости изменил мою внешность, превратив в симпатичного юношу.

Перетряхивая содержимое небольшой дорожной сумки, которую собиралась взять с собой, я с некоторым удивлением обнаружила на самом её дне подарок Фонтаны – ту злосчастную серебряную монету, причудливо перевязанную шнурком. Повинуясь какому-то внезапному порыву, я надела его на шею, сразу же почувствовав себя прежней Розой, обитательницей парижского дна, которую опекал сам «Король Тюн» – великий и ужасный Жиль Фонтана. Сожалея лишь о том, что со мной не было никакого оружия, я, закинув сумку за спину, вскочила на подоконник.

Окно гостевой спальни находилось на втором этаже и выходило прямиком на улицу. Оглядевшись в поисках того, что могло бы помочь мне спуститься с весьма ощутимой высоты, я улыбнулась: буквально в нескольких метрах от меня стена была увита разросшимся плющом, тянущимся до самой крыши. Это сразу напомнило мне детство в Берри, когда вот так же, как и сейчас, цепляясь и карабкаясь, я частенько удирала из монастыря на деревенские гуляния. В последний раз мы были вместе с Анриетт…

Почувствовав, что вот-вот расплачусь при воспоминании о той кошмарной ночи, я, с трудом балансируя на тонком декоративном карнизе, проходящем по всему фасаду, осторожно добралась до спасительного растения и, ухватившись за наиболее надёжную лозу, ловко перебирая руками и отталкиваясь ногами, спустилась вниз. Оставался последний рубеж в виде массивных кованных ворот, который я преодолела в два счёта.

Я уже сворачивала за угол, когда услышала голос Ренарда, ворвавшегося-таки в мою комнату и внезапно осознавшего, что меня в ней нет.

Глаза слипались, голову неудержимо клонило ко сну. Но спать было нельзя. Дав самому себе пару увесистых оплеух, Клод, чувствуя себе немного бодрее, вновь занял свой наблюдательный пост. Потеряв Шанталь на маскараде и не будучи твёрдо уверенным в том, что в данный момент она, согласно предыдущему плану, находится в доме куртизанки де Ланкло, он решил не вваливаться посреди ночи туда, откуда его легко могут выдворить, а дождаться утра, чтобы, выбрав момент, опросить кого-нибудь из прислуги. Каково же было его удивление, когда одно из окон на втором этаже распахнулось и какой-то мальчишка, ловко цепляясь за вьющееся растение, облепившее стену, ловко спустился вниз и припустил к противоположному концу улицы. Что-то неуловимо знакомое чувствовалось в каждом движении паренька.

Машинально провожая взглядом удаляющегося мальца, он услышал, как кто-то подскочил к тому самому окну, с которого тот совсем недавно спустился, и с истерическими нотками в голосе позвал:

– Шанталь! Шанталь!

Сон как рукой сняло, как только до Клода внезапно дошло то, что произошло. Кляня затёкшие от долгого сидения ноги, которые отказывались нестись со скоростью вперёд, он подбежал к углу улицы в тот самый момент, когда впереди услышал женский вскрик. Машинально прижавшись к стене, он осторожно выглянул, успев заметить, как трое здоровенных детин, накинув на голову беглянки мешок и скрутив её по рукам и ногам, поволокли куда-то в глубину улиц.

Последними словами ругая себя за глупость, он, судорожно вцепившись в рукоятку шпаги, осторожно двинулся следом за похитителями, чтобы, улучив момент, спасти девчонку, обладающую невероятным талантом постоянно влипать в неприятности.

* * *

– Как могло так случиться, мадам, что вам неизвестно местонахождение вашей внучки? – несмотря на старания, Людовику никак не удавалось взять под контроль эмоции, которые явно были написаны на его лице: ярость и бешенство. То, что его публично выставили на посмешище перед всеми, не могло ни для кого остаться безнаказанным. Особенно обидны были выражающие жалость лица мадам де Монтеспан и мадам де Ментенон. И если вторая пыталась ненавязчиво отвлечь его от мрачных раздумий философскими речами, то первая и не думала скрывать своего злорадства, давая понять, как веселит её тот факт, что юная принцесса не побоялась дать отпор всесильному государю и оставила его с носом.

Что ж, пусть радуется, пока может. Ей и невдомек, что он уже принял окончательное решение относительно её дальнейшего пребывания при дворе. Уже следующим утром герцогине де Монтеспан будет передан категорический приказ немедленно покинуть двор и удалиться в одно из поместий, которое царственный любовник когда-то преподнёс ей в дар своего особого расположения.

К сожалению, поступить так же с герцогиней д’Одемар он не мог. Несмотря на обширную шпионскую сеть Блуэна, доказать причастность пожилой женщины к дерзкому побегу внучки не представлялось возможным: она весь вечер провела возле королевы, развлекая её игрой в карты.