Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский

надлежит соблюдать прочно и нерушимо обоим государям и их наместникам, солдатам и подданным, а также – со стороны Его Царского Величества – запорожским казакам, сняв осаду со всех польских крепостей, в особенности города Быхова.

24 октября встретились господа комиссары с обеих сторон и господа посредники. Обе стороны собственноручно подписали письменное соглашение, обменялись между собой его экземплярами и расстались, вполне довольные друг другом, в состоянии доброй дружбы и доверия.

25 октября наши и господа посредники были в Немеже в гостях у господ поляков. Их принимали весьма изысканно.

26 октября господа посредники и господа польские комиссары были в гостях у наших в городе, на дворе боярина князя Никиты Ивановича Одоевского. Каждый из горожан, в особенности же бывшие в городе поляки, приветствовал их с большой радостью и ликованием. После трапезы, за которой пили здоровье обоих высоких государей, Его Царского Величества и Его Королевского Величества, дали столь много частых залпов из стенобитных орудий и мушкетов, что во всем городе не осталось целого окна, а дома, разрушенные и еще дурно восстановленные, обвалились.

27 октября наши отправили полякам роскошные подарки, а именно дорогих соболей, и подготовили все к отъезду.

1 ноября наши господа комиссары и все сопровождавшие их прибыли в Минск и провели там ночь.

4 ноября мы остановились в Борисове. Там провели смотр конного полка, а также стольников и дворян. После смотра каждый отправился кратчайшим путем домой, а в свите господ комиссаров остался только полк стрельцов.

6 ноября господа комиссары выехали из Борисова.

9 ноября вся свита прибыла в Оршу и провела там ночь.

17 ноября господа комиссары прибыли в Смоленск.

18 ноября в Смоленск прибыл Его Царское Величество со всем своим войском, выступив из Ливонии после осады города Рига.

21 ноября господам комиссарам пожаловали поцеловать руку Его Царского Величества. После этого господа комиссары дали отчет в своих действиях, каковой был принят весьма благосклонно. Всех пожаловали остаться за столом Его Царского Величества в замке. Вечером того же дня Его Царское Величество выехал в Вязьму.

26 ноября Его Царское Величество прибыл в Вязьму, где нашел царскую супругу, царевичей и царевен, патриарха и весь свой царский двор.

Дополнение к 1656 году

Московиты объявили войну Шведской короне по причине того, что Шведская корона якобы помешала им завоевать Польское государство, выбила гарнизоны и сторожевые отряды московитов из различных литовских городов и поставила на их место шведских людей. Подготовившись весной совсем немного, господа московиты двинулись в наступление на Ливонию, Ингрию и Эстонию.

Его Величество, король Швеции Карл Густав, соединившись с Его Княжеской Светлостью, Фридрихом Вильгельмом Бранденбургским, учинил под Варшавой битву с Его Величеством королем Польским Яном Казимиром. На подмогу польской и литовской коронной армии пришли 150 000 человек татар во главе с султаном Гази-агой[212]. Несмотря на это, шведы наступали на поляков в своем боевом порядке с такой силой, что те в конце концов принуждены были оставить поле боя и спасаться бегством, так что шведы вновь завоевали Варшаву, давно отнятую у них поляками, и остались хозяевами на Висле.

Его Царское Величество направился вместе с большим войском из столицы на Смоленск, Витебск, Полоцк и далее на Дисну и велел сплавлять вниз по Двине великолепную артиллерию, состоявшую из стенобитных орудий, мортир и тяжелых бомб. Под Ригой в Ливонии они завоевали на своем пути замок Динабург, который шведы отбили у поляков и заняли своим гарнизоном, и Кокенгаузен, вырезали всех, кого нашли там живыми, ни пощадив ни одного человека, и оставили в этих городах многочисленные отряды, состоявшие исключительно из московитов, посадив своих губернаторов и комендантов. Восставшие польские войска изгнали шведские сторожевые отряды и из Жемайтии, так что Его Светлость, генерал-лейтенант граф Магнус Габриэль Делагарди со своими офицерами полностью очистил Жемайтию и, видя намерения господ московитов, прибыл в Ригу, сохранив добрый порядок и основательно подготовившись подобающим образом встретить стремительно наступавшего врага. Тот меж тем разорил уже всю страну, без всякой жалости проливал кровь и убивал всех, кто попадался ему на пути, повергнув в ужас всю Ливонию, где до того не могли и представить себе столь стремительного вторжения со стороны московитов. Сельский люд поспешно сбегался в укрепленные места, которые оказались неприступными для этого сильного врага, и доставил ему много хлопот своими нападениями и вылазками. Бедные крестьяне, которые не укрылись в надежных местах и не бежали через Двину в Курляндию, которая до некоторой степени сохраняла нейтралитет и была безопасна, принуждены были заплатить своим добром и имуществом, телом и кровью, подвергшись недостойным христиан несправедливостям и удостоверившись в явных знаках жестокости московитов. Царская армия, осаждая крепость Ригу на протяжении целых трех месяцев[213] и испробовав наилучшим образом окопы и раскаты, мины и рвы, обстрелы бомбами и все виды работ, не смогла взять крепость и захватила с потерями лишь сожженные предместья, поскольку генерал-губернатор граф Магнус Делагарди со своими войсками защищался храбро и многократно наносил ущерб врагу постоянными вылазками. В октябре московиты были вынуждены прекратить осаду и отступить с великими потерями тем же путем, которым пришли. Его Царское Величество оставил губернатором во вновь завоеванных ливонских городах думного дворянина Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина. Также оставили в Кокенгаузене и стенобитные орудия, в том числе все полные, половинные и четвертные картауны[214] и тяжелые мортиры, бывшие под Ригой, поскольку оказалось, что их сложно поднимать на судах вверх по Двине из опасения, как бы они не замерзли на реке. Его Царское Величество со всем войском, состоявшим из многочисленной конницы, а также пехоты, вернулся в Россию и счастливо прибыл санным путем в свою резиденцию.

Боярин и наместник казанский князь Алексей Никитич Трубецкой, собрав войско, вторгся в Ингрию[215] и, взяв Васкнарву, Нойшлосс и другие шведские замки[216] и оставив там гарнизоны московитов, осадил, наконец, крепость Дерпт и продолжал неотступную осаду до тех пор, пока она не принуждена была сдаться по соглашению. Губернатор и шведские войска, не имевшие желания оставаться под властью московитов, покинули крепость, которую занял московский комендант и сильный гарнизон. Оставшимся жителям были обещаны большие свободы. После этого боярин и генерал Трубецкой вернулся со всем войском в Великий Новгород и в конце концов пришел к Москве.

Запорожский генерал Богдан Хмельницкий не захотел оказать помощь против Шведской короны, как того желал Его Царское Величество, чьим вассалом он себя тогда называл, объявив свою готовность и желание напасть войной на других врагов Его Царского Величества. Против Швеции же он не мог предпринять ничего враждебного, поскольку был со Шведской короной в давнем и нерасторжимом союзе[217].

Его Светлость курфюрст Бранденбурга послал роскошное посольство к Его Царскому Величеству к Риге, чтобы сохранить нейтралитет. Царь, хотя и одобрил тогда его намерение и дал ему обещание, не утвердил таковое, выразив желание, чтобы курфюрст, Его Светлость, разорвав союз со шведами, соединился с поляками и пересмотрел свои прежние сношения с ними. Его Царское Величество согласился утвердить договоры, если это случится и курфюрст, Его Светлость, поклянется в условиях нейтралитета, заключенных под Ригой.

В этом году чума вновь хозяйничала в Московии и в столичном городе Москве, но уже не столь жестоко, как за два года до того. Она, однако, как никогда прежде свирепствовала во многих других городах, селах и деревнях Московии, приведя многие местности в совершенное запустение, в особенности Казань, Астрахань, Нижний Новгород и другие города на Волге, в которых также умерли многие из польских пленников.

Год 1657

11 января, после того как чума совершенно прекратилась, патриарх приехал из Вязьмы в Москву[218].

14 января Его Царское Величество и весь двор прибыли в Москву. Патриарх со всем духовенством и простой люд встретили его с большим колокольным звоном.

2 марта в Москву прибыл в качестве посланника от короля Польши подкоморий поморский господин Бонковский. С этим посольством Его Королевское Величество оправдывался в том, что из-за великой чумы, свирепствовавшей в его государстве, и непрестанного вражеского натиска оказалось невозможным продолжать назначенный сейм в январе или феврале. Кроме того, господа комиссары, участвовавшие в Виленском съезде, лишь недавно прибыли к Его Величеству в Данциг и сообщили о своих делах. Не было, однако, возможности созвать сейм в столь короткие сроки, так что придется запастись терпением до весны.

22 марта попрощались с посланником Бонковским, объявив ему от имени Его Царского Величества, что в течение еще шести недель, начиная с сегодняшнего дня, будут ожидать гонца, который принес бы вести о договоренности, достигнутой на Виленском съезде, и о сборе сейма. В противном случае Его Царское Величество не будет