Сердце Ардии - Дмитрий Бороздин

— хмуро поинтересовался эльф. — Хозяин явно сказал, что товар портить нельзя… во всяком случае, сверх меры.

В глазах зейхейрки на секунду промелькнул ужас, который в тот же миг сменило удивление, когда та пересеклась взглядом с Мильбеном.

— Друг мой Мясоруб, — обратился к верзиле Фирхивор. — Ничего-то ты не понимаешь в искусстве допросов.

— Тоже мне искусство! — Дортхонец сплюнул в угол комнаты. — Знай себе лупи посильнее, пока язык не развяжется.

— Ох, дружок, как же ты ошибаешься!

Елан вышел на середину комнаты слегка пружинящей походкой. Он с трудом сдерживал нарастающее возбуждение. Поравнявшись с Мясорубом, Елан схватил Тави за волосы и потянул к себе.

— Ну что же ты, дорогуша, не сопротивляешься? А ведь когда убегала, такая бойкая была!

Толстяк с силой оттолкнул эльфийку, та не упала лишь потому, что дортхонец натянул верёвку ошейника.

— Но к делу, — произнёс он, хлопнув в ладоши. — Сначала мы приняли тебя за обычную дурочку, лёгкую добычу. Но спустя пару дней поймали ещё нескольких твоих сородичей...

С этими словами Елан вытащил изо рта у девушки кляп. Та немедленно сказала в его адрес много непонятных слов.

— Я тебе язык вырву, тварь, — прошипел Цандр.

— А вот этого не надо, язык ей сегодня как раз понадобится. — Фирхивор отошёл на пару шагов. — Только сперва его придётся развязать.

С этими словами он вернулся к Мильбену и посмотрел на него взглядом, не сулящим ничего хорошего.

— Видишь ли, Мясоруб, дознание тоже наука. Мой учитель говорил, что дискомфорт при пытке делится на три категории. Психологический, физический и, скажем так, критический. Незачем причинять увечья, если можно обойтись страданиями. И незачем причинять страдания, если можно просто договориться…

— Бредятина, — фыркнул эльф. — Но, если ты и прав, какого Пекла на станке делает парень?

— А ты не догадался, да? — Елан продолжал глядеть так, будто уже содрал с Мильбена кожу живьём. — Не заметил, что наша гостья весьма привязана к своему… приятелю?

Глаза Тави округлились от ужаса.

— Ничего им не говори! — крикнул Мильбен и тут же получил под дых.

— Усади девку так, чтобы всё видела, да привяжи покрепче, — распорядился Фирхивор, а после схватил зейхейрку за подбородок. — Чем дольше будешь молчать, тем сильнее пострадает твой друг, п’нятненько?

Он похлопал девушку по щеке, а затем отошёл к столу с блестящими инструментами.

— Итак… что тебе и другим зейхерйцам нужно в Ардене?

Мильбен зажмурился. Прямо сейчас он благодарил родителей, что с детства заставляли его учить молитвы.

***

Кенрат несколько раз со всей силы хватил кулаком по столу. Рука заболела, зато голова на какое-то время прояснилась — возмущённое сознание переключилось на сбитые костяшки и перестало раздувать бесполезную сейчас ярость.

Отец — злодей.

Короткая и понятная мысль словно калёным железом была выжжена с внутренней стороны черепа. Именно такие лучше всего помогают в критической ситуации, когда нужно быстро принимать сложные решения. Забавно, что именно отец когда-то объяснил ему этот принцип.

Юноша обхватил голову и ещё раз обдумал происходящее.

Если отец с самого начала был на стороне их преследователей, значит, Мильбена и Тави, скорее всего, уже схватили. Вопрос — что с ними сделали? Притом что зейхейрка нужна живой, расправа ей вряд ли грозит, но вот мучения — гарантированы. Куда более интересный вопрос — какую судьбу дружки Ондара уготовили Мильбену? Развивать эту мысль не хотелось. Кенрат снова отвесил себе тумака и почувствовал, как на запястье что-то шевельнулось.

Закатав рукав, парень тут же снова хлопнул себя по лбу.

Приведя его в башню, отец даже не попытался устроить обыск! Была это наивность, забывчивость или уверенность в том, что сын не посмеет ослушаться приказа, сейчас не важно. Важно, что при Кенрате остался боевой браслет и, самое главное, нож, сделанный из наручей Тави…

Тогда, в квартире, девушка отказалась от подарка, и Кенрат оставил его себе, спрятав в секретные ножны за голенищем. Одна из хитростей, которым когда-то обучил Ондар. Рука сама собой скользнула к правому сапогу и извлекла оружие на свет.

Клинок блестел не так ярко, как изделия отца, но всё же в нём хватало лунного серебра, чтобы справиться с магическим замком. Выскользнув в коридор, Кенрат первое время пытался прятаться в проёмах, прижимаясь спиной к дверям, но быстро бросил это — патрулей в единственном проходе не наблюдалось. Похоже, комнаты хорошо изолированы, чтобы не пропускать звуки ни внутрь, ни наружу. С другой стороны, подслушать, что творилось за дверьми, тоже не получалось, а это уже проблема.

Размышления прервал громкий стук — из комнаты чуть выше по проходу появился сухой старик. Хотя на вид он был далеко не в самой лучшей форме, мужчину так и распирало возбуждение, мужчина даже слегка пританцовывал на месте.

— Эй, мальчик! — обратился он к Кенрату, поманив пальцем. — А ну, поди-ка сюда.

Парень не шелохнулся, но на всякий случай покрепче стиснул рукоятку ножа.

— Ну давай, чего ты небыстрый такой! — чуть более раздражённым тоном сказал старик. — Новенький, что ли?

Кенрат перевёл дыхание. Похоже, один из клиентов Башни желаний принял его за местного служку. А значит, лучше ему подыграть.

— Сию секунду, господин. — Он незаметно убрал оружие и, приняв самый невинный вид, поспешил поравняться с собеседником. — Чего изволите?

— Ох и распустил вас… — Мужчина назвал имя, но сделал это очень неразборчиво. — Скажу ему, чтоб тебя выпорол, будешь знать, как слова мимо ушей пропускать!

— Как вам будет угодно, господин!

— Да ладно, шучу я! — Старик потрепал Кенрата за плечо, даром что был ниже на целую голову. — Дело к тебе есть, деньгами не обижу. Интересно?

— Как пожелаете господин. — С каждой секундой сохранять вежливый тон получалось всё труднее. От старика невыносимо несло потом и мочой.

— Я там… набедокурил немного. — Мужчина посмотрел по сторонам, убедившись, что в коридоре больше никого нет. — Поможешь прибраться, а? Очень мне не хочется перед Хозяином твоим краснеть, а ты раз-раз метлой — и как будто ничего не было. По рукам?

Юноша, стараясь не дышать, кивнул. В тот же миг довольный клиент принялся подталкивать его к двери, приговаривая: «Ты, главное, хорошо там всё сделай, от души». Как назло, свет