Наследница - Натали де Рамон

Тренер с явным неудовольствием поднялся из-за стола, кивнул и торопливо пошел из кухни.

– Скажи, чтоб договор прихватил с этими сигнальщиками! – крикнул Рейно ему в след. – Мы в районе четвертой лунки. Вперед, Гавр, да не путайся ты под ногами! До встречи, сестрица! – Он помахал мне рукой уже из-за двери через головы своей свиты. – Приятного аппетита и привет нотариусу!

– Подождите! Мы еще не все выяснили! Ночью стонал и звал меня сначала женский голос!

– Да бросьте, сестрица! Моник здесь больше нет!

Дверь захлопнулась.

– Но это правда был голос женщины, – сказала я и начала есть торт. – И совсем не такой, как у Моник.

Повар поставил передо мной чашку кофе и улыбнулся.

– Вы просто перенервничали, мадам метресс. Никаких женщин сейчас в доме нет. Разве что малыш Рене от скуки ночью включил видик и перестарался с громкостью. Сале, а ты чего так жалобно смотришь? Тоже хочешь кофе? Давно б сказал. Между прочим, мадам метресс, он ждет вас с десяти утра!

– А сейчас сколько?

– Начало второго. Обед для старшего персонала всегда ровно в полдень. Как раз между гостевым завтраком и ланчем. Хозяин обычно питался с нами, но если вас не устраивает…

– Устраивает, – сказала я. – А торт просто замечательный. И какой восхитительный пармезан! Обожаю этот простой сыр.

Глаза повара округлились.

– Бог мой! Мадам метресс! Вы едите пармезан с тортом!

– Это преступление?

– Не думаю… С пармезаном ел сладкое один только шевалье де Ласмар…

Если кухня в Манор дю Ласмар напоминала собой павильон для блокбастера с размахом, то интерьер нотариальной конторы напоминал лишь о бренности бытия. Нотариус оказался жизнерадостным седовласым старцем с ухоженной бородкой. На левом мизинце поблескивал «братский» перстень.

– А ведь я знавал вашу матушку, – сообщил старик с мечтательным выражением на лице. – Редкой красоты была женщина… Никогда не мог понять, почему он на ней не женился? Из очень благородной фамилии.

– Извините, мсье Анкомбр, но девичья фамилия моей матери всего лишь Пиньи.

– Правильно. Пиньи. Очень респектабельное семейство! Не было никаких причин моему другу Ромуалю отказываться от очаровательной Лидии.

– Клодин, мсье Анкомбр.

– Конечно! Как я мог забыть! А у вас есть ее портрет?

– Да. – Я вытащила бумажник из сумочки, раскрыла его и протянула нотариусу. – Правда, довольно старое фото. Здесь мама вместе с моей бабушкой незадолго до бабушкиной смерти.

– Мои соболезнования, – сказал нотариус и минут пять искал в бумагах очки. – Она! – нацепив их на нос, закивал он. – Она! Просто потрясающе красивая женщина! – Нотариус отставил бумажник с фотографией подальше. – Совершенно не изменилась. Бедная Лидия, ох, простите, Камилла! Не изменилась ни капли! – Он положил мой раскрытый бумажник на стол и снова зарылся в бумагах, добыл большой толстый конверт, залез в него и извлек полосочку моментальных снимков. – Смотрите, ваша матушка не подвластна годам!

Рядом с цветным снимком лег черно-белый столбик из четырех фото. Моя смеющаяся, совсем молодая мама в объятиях веселого мужчины из того самого, вчерашнего альбома. На обороте четким почерком – ее имя и дата…

– А теперь приступим к делу, – словно из другого измерения заговорил нотариус. – Как вам известно, вы – единственная наследница нашего незабвенного шевалье Ромуаля из рода де Ласмаров, фундаторов Манор дю Ласмар. Это означает, что после соблюдения всех формальностей Манор дю Ласмар становится вашим со всей своей недвижимостью. Плюс значительное количество ценных бумаг, банковские счета и драгоценности. Сестра вашего отца, леди… э-э-э… – Анкомбр снова принялся рыться в документах.

– Леди Бруксвилл, мэтр, – помог ему Сале.

– Ну да, ну да. Вы должны выплачивать ей прежнюю годовую ренту. Затем имеется ряд легатов… – Нотариус опять зашуршал бумагами.

– Подождите! – опомнилась я. – А как же Рене Рейно? Я не могу быть единственной наследницей!

– Отчего же? – Нотариус поднял очки на лоб. – Такова воля покойного. Сын мадам де Ласмар от ее первого брака не упомянут в завещании как прямой наследник.

– Не упомянут? Этого не может быть! Это неправильно!

Нотариус мягко улыбнулся.

– Положа руку на сердце, я тоже не считаю, что мой друг поступил правильно. Некая стартовая сумма мальчику не помешала бы. Вы хотите еще что-то спросить, мадемуазель де Ласмар?

– Оглашение, мсье Анкомбр! Его ведь не было? А вы ведете себя так, как если бы…

Нотариус хлопнул руками по лбу; очки съехали на нос.

– Боже мой! Что творится с моей памятью! Простите мне мою старческую рассеянность, мадемуазель де Ласмар! Но вы такая красавица! Так похожи на свою матушку! Я позабыл обо всем на свете, увидев вас! Это все вы виноваты, Сале. – Старик погрозил ему пальцем. – Не напомнили. Я ведь должен был сразу же зачитать вам завещание, мадемуазель де Ласмар!

– Мне одной? Но ведь процедуру оглашения ждут очень многие! И не называйте меня мадемуазель де Ласмар! Моя фамилия – Брэбьи. И всю жизнь она меня вполне устраивала!

Старик выслушал с терпеливой улыбкой, погладил бороду.

– Мадемуазель де Ласмар, теперь позор смыт, и вы имеете полное право называться так. А что касается публичного оглашения, то, на мой взгляд, поскольку вы – единственная наследница, оно совершенно излишне. Но, безусловно, я понимаю вашу деликатность: вам хочется, чтобы все ваши недоброжелатели услышали последнюю волю покойного из моих уст. Не так ли? – Он склонил голову и ласково посмотрел на меня.

– Допустим… Но самое главное, мне не хотелось бы в момент оглашения оказаться случайным лицом.

– Ну что вы, мадемуазель де Ласмар! Какие могут быть сомнения!

– Вот именно, мсье Анкомбр, чтобы никаких сомнений больше не было, я и пришла к вам, чтобы окончательно удостовериться…

– В собственной неслучайности! – с хохотком Санта-Клауса закончил он за меня и протянул мне раскрытую ладонь. – Итак, ваши документы, неслучайная мадемуазель де Ласмар!

Я полезла в сумочку, собираясь с духом, чтобы задать еще один вопрос, но почему-то не обнаружила паспорт. Анкомбр и Сале доброжелательно наблюдали за моими действиями.

– Ничего не понимаю! Паспорт все время был тут! – Я растерянно перерывала сумочку, ощущая неприятный холодок по спине и чувствуя, как предательски дрожат руки.

– Не волнуйтесь, мадемуазель де Ласмар, – ободрил нотариус. – Вы ведь уже показали его при встрече моему поверенному. Ничего страшного. Найдется, тогда и назначим дату оглашения.

– Вот, мсье Анкомбр, все, что у меня есть. Ваш факс, билет на поезд, удостоверение преподавателя и мои водительские права. – Я протянула ему все это, едва справляясь с дрожью в руках. – На удостоверении и правах есть моя фотография.