Кто на свете всех прекрасней? - Марисса Мейер

– Я не сниму его, – прошептал он, прежде чем она успела собраться с мыслями, – но я буду носить их оба.

Левана снова посмотрела на чужое кольцо и на долю секунды задумалась, не заставить ли Эврета снять его. Нет, он этого не хотел. Она не станет заставлять его.

– Конечно, – прошептала Левана и надела кольцо ему на палец. Каменные кольца соприкоснулись с тихим звоном. – С этим кольцом я беру вас, сэр Эврет Хейл, подданный Луны, в мужья. Отныне и вовек вы будете моим солнцем на рассвете и звездами в ночи. Клянусь любить вас и заботиться о вас до конца своих дней.

Священник объявил, что церемония завершена, и малышка Зима разревелась. Левана обернулась и увидела, что сын Гаррисона, сидя на коленях у няни, пытается заглянуть в колыбель, где лежала малютка.

Эврет взял Левану за руки и неожиданно поцеловал ее. Она не слышала, чтобы священник просил его сделать это. Но поцелуй был нежным – возможно, самым нежным из всех их поцелуев, и Левана почувствовала, что тает.

После этого священник развязал ленты на их руках, и теперь Эврет полностью принадлежал только ей.

* * *

– Скажи мне, что это ложь! – крикнула Чэннери, ворвавшись в гардеробную Леваны на следующий день. Чэннери в свете люстр, одетая в нечто, напоминавшее ленточки ткани и едва скрывавшее то, что женщине полагается скрывать, напоминала сверкающего духа. Непристойного сверкающего духа.

Левана неподвижно стояла, пока швея подгоняла платье, которое было на ней. Швея заметила вслух, что Левана, должно быть, плохо ест и что ей нужно поправиться, если она хочет, чтобы у нее была такая же хорошая фигура, как у старшей сестры. После этих слов Левана заставила ее держать язык за зубами. Швея покраснела и молча вернулась к работе. С тех пор прошло уже два часа.

Левана подняла взгляд на кипевшую от злости Чэннери.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Идиотка. Ты вышла за него замуж?

– Да. Как и обещала.

Чэннери издала яростный рык.

– Ты немедленно расторгнешь брак, пока об этом не узнал весь город.

– Даже не подумаю.

– Значит, я казню его.

– Нет, ты не сделаешь этого, – огрызнулась Левана. – Какое тебе дело? Я люблю его. Я выбрала его. Слишком поздно.

– Люби его. Спи с ним, если хочешь. Но мы не выходим замуж за стражников. – Чэннери указала на стену, за которой простирался белый город Артемизия. – Ты знаешь, скольким семьям я пообещала твою руку и сердце? Сколько раз я говорила об этом с отцом? Политика прежде всего! Нам нужна их поддержка. Они должны быть заинтересованы в том, чтобы мы оставались на троне, а для этого нужно создавать альянсы. Вот как это работает, Левана. Это твоя единственная роль в нашей семье, и я не позволю тебе все испортить.

– Слишком поздно. Я не изменю решение, и даже если ты убьешь его, я никогда не выйду замуж снова в угоду тебе. Лучше умереть.

– Это можно устроить, сестренка.

Швея, сидевшая у ног Леваны, отмотала себе еще ниток. Мудрая женщина притворялась, что не прислушивается к разговору.

– Тогда тебе будет нечего предложить взамен. К чему все это? – Подняв голову, Левана попыталась улыбнуться. – К тому же я дам тебе другую принцессу, которую можно будет выдать замуж за любого, кто тебя устроит. Просто подожди шестнадцать лет.

– Другую принцессу? – расхохоталась Чэннери. – Ты о той девчонке? Ребенке стражника и швеи? Думаешь, кто-то из благородных семей захочет жениться на ней?

– Конечно. Теперь это мой ребенок, а значит, такая же принцесса, как если бы ее родила я. Когда она повзрослеет, никто и не вспомнит, что у нее была другая мать или что у Эврета была другая жена.

– Полагаю, в этом и заключался твой хитроумный план?

Левана отвела взгляд и промолчала.

– Ты вообще задумывалась, что будешь делать с этим… ребенком?

– Что ты имеешь в виду?

– Надеюсь, ты не собираешься действительно… растить ее.

Левана посмотрела на сестру свысока.

– Ее воспитают как члена королевской семьи. Как воспитали нас.

– С нянями и наставниками, с родителями, которые не обращали на нас внимания?

– Со всем, чего она пожелает. У нее будут любые предметы роскоши, любые игрушки. – Швея перешла к швам на груди, и Левана подняла руки. – Эврет любит ее так же сильно, как и я.

Это было ложью, и она об этом знала. Но Левана чувствовала, что однажды так и будет. В конце концов, девочка, которая была частью Эврета, стала теперь и ее дочерью. Как Левана могла не любить ее? Однако сейчас она сказала все это скорее для того, чтобы взбесить сестру.

Швея закончила работу, и Левана снова опустила руки, коснулась пальцами изящной вышивки. В тот день, проведя вторую ночь подряд в объятиях Эврета, она чувствовала себя удивительно счастливой. Она стала женой. Ее платье не открывало чужим взглядам столько, сколько платье Чэннери, но Левана ощущала себя настоящей женщиной. У нее было то, чего не было у сестры. Семья. Человек, который любит ее.

– Надеюсь, – продолжила Левана, обращаясь скорее к себе самой, – у маленькой принцессы Зимы скоро появится брат или сестра.

Чэннери одним прыжком оказалась рядом с ней.

– Ты беременна?

– Пока нет. Но вряд ли на это понадобится много времени.

Левана много об этом думала. Оставшись одна, она часто принимала облик беременной Солстис, касалась своего упругого тела. Она никогда не задумывалась о том, что хочет завести ребенка, пока не увидела, как Эврет держит на руках свою дочь и смотрит на нее. Левана тоже могла дать ему это. Это бы объединило ее с Солстис… Нет, ребенок Леваны будет лучше Зимы, ведь ее ребенок будет королевской крови.

Нахмурившись, Чэннери скрестила руки на груди.

– Хоть какая-то польза от всего этого, – заявила она. – Когда сама родишь ребенка, мы обсудим его будущий брак.

– Как же я жду этой беседы, сестра.

– И кстати, я исполняю свой долг и продолжаю династию, не оскверняя ее позорным союзом, – продолжила Чэннери.

– Что ты имеешь в виду?

Чэннери откинула волосы за плечо.

– У маленькой принцессы Зимы скоро будет маленький кузен, – насмешливо сказала она.

Левана остолбенела. Оттолкнув швею, она подобрала юбки и спустилась с возвышения.

– У тебя? – Она уставилась на плоский живот Чэннери. – Когда?

– Еще не знаю. Сегодня я увижусь с доктором Элиот.

Сверкнув глазами, Чэннери отвернулась и направилась к выходу.

– Надеюсь, родится мальчик. Как же я устала от принцесс-идиоток.

– Подожди… Чэннери! – Левана, которую буквально разрывало от тысячи вопросов, бросилась за ней, но остановилась, когда сестра повернулась. – Кто он? Констебль?