Никаких ведьм на моем отборе! - Наталья Витальевна Мазуркевич

ведьму просто вышвырнут отсюда. И хорошо если без кандалов.

Потянула себя за прядь. Боль отрезвила, не дала зациклиться на страхе, и передо мной возник совсем другой вопрос: как избавиться от записки? Увы, в уборной не было свечей. Под потолком, озаряя комнату ровным желтоватым светом, висел осветительный шар.

Не придумала ничего лучше, чем порвать записку на мелкие кусочки. Потянула в первый раз и порадовалась догадливости герцога. Стоило надорвать бумагу, как та вспыхнула и в раковину опустился уже пепел. Осталось только смыть улики и вернуться в столовую.

И какое счастье, что за это время кто-то догадался убрать овсянку. Судя по заговорщицкой улыбке Труденс, спасибо говорить следовало именно ей.

— Присоединишься ко мне? — убедившись, что иные заинтересованные в булочках слуги отсутствуют, предложила я. Труденс благосклонно кивнула, а я перевела дыхание.

— Скажу, что у вас аллергия на овсянку, — предложила девушка.

Я согласно закивала и добавила:

— И на перловку.

— Вам доводилось ее пробовать? — Брови Труденс удивленно взметнулись вверх, а я прикусила язык.

— Однажды, — натянуто улыбнулась я, сделала вид, что вспоминаю, а сама усиленно думала, что бы такого соврать про жизнь аристократов, когда сама ни в одном глазу. — Когда пришлось ночевать на природе. Папенька устроил большую охоту…

Продолжать не пришлось. Труденс сочувственно вздохнула и заверила:

— Предупрежу на кухне, чтобы, ежели что, знали, — пообещала она и, дождавшись, пока я заберу кусок пирога себе, потянулась за булочкой.

Я не возражала, разглядывая ее из-под опущенных ресниц и цедя остывший чай.

— Вам ведь приказали «проговориться» о его величестве?

Труденс вздрогнула и с сожалением отставила чашку. Понуро склонила голову, признавая вину, но тут же гордо вздернула подбородок.

— Но вы не поддались! — заметила она, расправив плечи, будто игнорирование мною намеков было ее личным достижением. Впрочем, мы порой тоже своим мэтром гордились. Редко, но бывало. — И с леди Вивьен и Ариналией подружились, — продолжила Труденс и посоветовала: — Держитесь этих леди. Они гадостей не сделают, иного толка леди. А с остальными… не берите у них ничего. Ни в качестве извинений, ни как подарок. Слава у них нехорошая, хоть и аристократки.

— Учту, — благодарно кивнула я. — Спасибо.

Труденс зарделась, будто не ожидала признательности. Хотя… могла и не ожидать. Но поздно вызывать целителя, когда пациент к богам отправился.

— Потороплю Деби, — комкая юбку, пробормотала Труденс, но я ее остановила:

— Возьми с собой, — кивнула на булочки. — Мне одной не съесть, а слуг определенно иначе кормят.

Девушка расцвела. А я… я довольно ела свой пирог, прекрасно осознавая: слуги будут на моей стороне. А кто не на моей, того свои же переубедят или ко мне попросту не допустят. Главное — продолжать делиться и не быть снобом.

Шумно отхлебнула из чашки, благо никто больше не подглядывал, и принялась ожидать примерку. С надеждой и, увы, дрожащими пальцами: вдруг мои пожелания не учли?

Деби лишь тонко улыбнулась, когда я, заслышав ее голос, выскочила в гостиную и, в нетерпении потирая ладошки, посмотрела на нее.

— Все, как вы и хотели, — заверила она меня и посторонилась, пропуская Труденс, Мэри и еще нескольких незнакомых мне девушек. У каждой из них было в руках платье и… все без корсетов.

Кажется, мой облегченный выдох был громче королевских глашатаях. Деби закатила глаза, но ее улыбка стала шире: девушка была определенно довольна и своей работой, и моей реакцией. Вот только…

— А что выбрали остальные?

— Почти все отказались от корсетов, — успокоила меня Деби и подмигнула. — Мода меняется, турнюры и корсеты уходят в прошлое, а почтенных родителей во дворец не допустили.

Я с трудом сдержала повторный облегченный выдох. Не отличилась — уже хорошо.

Примерка прошла буднично и быстро. Я помогала служанкам одевать меня, а потому, когда с последней подгонкой было покончено, у Деби еще оставались силы, и она присоединилась к поеданию вновь принесенных закусок. Я же осталась верна себе: яблочный пирог обещал стать моим любимым десертом.

— Ваша светлость, — Труденс было неловко от того, что они меня «объедают» в моем же присутствии, — вы совсем не хотите?

— Я не люблю сладости, — покривила душой, хотя от пирожного бы и не отказалась. Но в свете вчерашнего разговора я предпочла есть лишь то, где могла хоть приблизительно определить состав. Увы, начинки для конфет, крем для пирожных — в их случае мой мозг слишком охотно напоминал, сколько всего можно туда незаметно добавить. Особенно в конфеты, куда, по слухам, некоторые мастера начали вместо банального и приятного языку и желудку шоколада класть, скажем, печеночный паштет. И хорошо, если обойдется без иных добавок. Я ведь, пусть и в теории — ядами не любила заниматься, знала, чем можно дополнить деликатес, потому полагала, что и другие, наделенные подобными знаниями, во дворце могут оказаться.

— Ваше расписание на день, — прервала мои раздумья Мэри. Вот уж кто, не смущаясь, вкушал хозяйскую пищу. Я покосилась на девушку, но, увы, в ней ничего не изменилось. Подсказки — она следит за мной только из личного любопытства или же по просьбе тетушки — так и не появилось.

Мэри тем временем протянула мне картонную карточку с вензелями по краям и тиснением сверху. Я заглянула туда и… приуныла.

Весь день участницам следовало страдать. Начиналось все с завтрака, до которого оставалось около получаса, отчего мне пришлось подняться и, уже стоя, продолжить чтение, пока Деби разглаживала появившиеся на юбке складки. Лично мне их увидеть не удалось — но раз горничная уверена, что есть, не следует мешать ей работать.

После завтрака всем девицам следовало отправиться на прогулку по парку в сопровождении нашей новой классной дамы. Тьфу, заместительницы распорядителя, леди Элизабет Гарнгстон.

Фамилия леди показалась мне знакомой, но память после испытаний выходного дня отказывалась работать во всю мощь. Впрочем, перехватив мой растерянный взгляд, вмешалась Труденс и шепнула:

— Троюродная тетушка короля. Прибыла на рассвете, очень негодовала, что его величество не предупредил почтенную родственницу о начале отборе, а сейчас отказался принимать в число участниц трех замечательных девушек.

— И все как на подбор — ведьмы, — хмыкнула Мэри. — Его величество потому и не стал ждать. Ведьма во дворце — к несчастью. Даже те, без которых не обойтись, во дворце не живут, лишь наносят редкие визиты. Обновить защиту, пополнить запасы зелий. И то, дела с ними ведут в Третьей башне. Она самая отдаленная, и, ежели что, смрад до дворца не долетит.

Я прикусила язык, чтобы ничего не сказать. Сильно прикусила. Так, что за завтраком мне лучше будет рта не раскрывать. Зато удалось промолчать. Хотя так и хотелось выпалить: от магов