Китайцы: руководство по применению. Специфика работы с поставщиками из Поднебесной - Алексей Рязанцев

Для фабрики сборка устройства — это рутинная работа. Рабочие в монотонном ручном режиме штампуют типовые железки, а не товары для конечного потребителя, что бы по этому поводу ни думали менеджер по закупкам и покупатель. Если в упаковку не умещаются печатные материалы, их замнут и сложат. Чтобы не переделывать упаковку и не переносить производство, товар запихают в не самую подходящую по габаритам тару, за содержанием печатных материалов и стикеров китайские поставщики не способны следить по понятной причине: они не понимают, что там написано.

Владельцы фабрик и старшие сотрудники не предъявляют требований к навыкам и образованию рабочих для работы на китайской линии сборки. Фабрики набирают всех желающих, и уже на месте эти преимущественно молодые ребята проходят практический курс от разнорабочего до инженера сборочной линии. Если удерживают паяльник, приклеивают компоненты и нажимают кнопки, этого достаточно, чтобы участвовать и в производстве электроники. Иногда персонал на китайских фабриках растёт и перебрасывается на другие должности, но чаще всего это перемещение с одной монотонной работы на другую.

В том, что рабочих в Китае находят буквально под ногами, я убедился, когда ездил на фабрику поставщика Леона. Поставщик сам собирает товар, его бизнес — тот редкий случай, когда офис и фабрика находятся в одном здании. Леон припарковал машину недалеко от въезда в производственный комплекс, до здания шли пешком. Путь пролегал по берегу канала с обваливающимися бетонными плитами, по дну которого текла мутная вода с неприятным запахом. На пешеходной дорожке у канала на корточках сидели девушки, рядом с которыми стояли листки картона с рукописными иероглифами. Девушки громко переговаривались с парнями и зазывали прохожих. Парни много курили, плевали на тротуар и, казалось, торговались с девушками. Удивило, что одна из барышень поздоровалась с Леоном. «Чем они занимаются? Играют в местные азартные игры?» — поинтересовался я. «Кто? Девушки?! Нет! Это мой отдел персонала. Нанимают новых людей для работы на фабрике. Мне как раз несколько человек для сезона нужно», — не без гордости ответил Леон. На набережной канала с другой стороны, как и на входе в фабричную зону, было много подобных «рекрутинговых агентств», а поток желающих устроиться на производство постоянно пополнялся.

* * *

Пришла пора в деталях описать визит на небольшую сборочную фабрику. Это была поездка в компанию KWD, которую представлял семейный подряд Альберта и Алисы Сонг.

Сонги давно окучивали моего партнёра Александра. Алиса, как часто бывает, отвешивала его фотографии в Скайпе комплименты и говорила, как он похож на знаменитого футболиста. Это распространённый подхалимаж среди китайских отделов продаж: я за карьеру набрал очков если не на Криштиану Роналду, то на Давида Сильву как минимум.

Сонги завлекли меня на фабрику историей о поставках планшетных компьютеров в Польшу. По их словам, они были основным поставщиком для знакомого мне бренда. Правда в этом была. Вот только бренд был паршивый даже по меркам второго эшелона. Сонги отдавали товар на условиях постоплаты, поляк Збигнев сильно отжимал поставщиков по цене. В ответ Сонги, закупая худшие из возможных компоненты, грузили товар с высоким процентом брака. Это никого не волновало до тех пор, пока заказчики Збигнева платили ему, а Збигнев закрывал долги за предыдущие заказы. Как только пирамида рухнула, у каждой стороны была своя версия разрыва отношений.

Альберт подобрал меня на машине у отеля и привёз на фабрику на окраине. Пейзаж вокруг фабрики был унылым: разбитые улицы, убогие рабочие общежития с постиранной одеждой в форточках, маленький рынок с ширпотребом и никакой инфраструктуры. Здание фабрики тоже было старым и облезлым. Многие фабрики Старого Света так же находятся в видавших виды помещениях, только если в Европе помещения в основном простаивают, то в Китае используются.

Из девяти этажей здания Сонги занимали три. Один этаж был отведён под офис отдела продаж и менеджмента, два других занимала фабрика, которую я должен был проинспектировать. В тот момент Сонги как раз собирали заказ для важного клиента из Бразилии.

В первом помещении, куда мы вошли, лежала упаковка из дешевейшего глянцевого картона. В неё после сборки упаковывались семидюймовые планшеты. С упаковки улыбались миньоны из мультфильма Despicable Me («Гадкий я»). Лучи света, с трудом просачивающиеся в комнату через немытые десятки лет окна, бликовали на дешёвом глянце и отражались на улыбках миньонов. «Легально ли использовать персонажей мультфильма для упаковки?» — поинтересовался я. «Да-да, легально. У нашего клиента лицензия. Если нет лицензии, у Альберта будут проблемы с таможней», — заверил Сонг-старший, горя желанием показать остальное производство. В наличии лицензии я, если честно, сомневался. Если лицензия была, зачем было делать такую ужасную упаковку из такого дешёвого картона? Да и планшет, судя по спецификации, был самым недорогим. Быть может, заказчик надеялся, что ребёнок гораздо быстрее расколет устройство, чем планшет успеет выйти из строя, а с поддержкой оставшихся как-нибудь разберутся.

«Это моя линия сборки», — гордо сказал Альберт во второй комнате и показал на составленные рядом столы с электронными компонентами. На тесном рабочем пространстве, в котором соседа можно не только похлопать по плечу, но и задеть локтем, были видны старые паяльные лампы, отвёртки; чтобы передать готовую деталь дальше, достаточно было протянуть руку соседу. Процесс был отточен без роботов, в механизации здесь не нуждались. Часть компонентов планшетного компьютера стояла под столами в картонных коробках, часть была свалена на столах в горки. Стало интересно, как при такой организации ведётся учёт компонентов.

Купленная на стороне готовая плата загружалась в корпус, добавлялись дисплей, клавиши, корпус закрывался, и готовое изделие передавалось тестировщику, который проверял, включается ли планшет. В полутьме, пыли и бардаке сборка на удивление шла без ошибок и заминок, будто вместо рабочих трудились дроны из будущего. На любые вопросы о свободном пространстве и чистоте рабочего места на фабриках заказчику ответят: «It’s OK!». Как написано выше, дело в ином восприятии китайцами гигиены и порядка.

«Это моя упаковочная линия», — представил Альберт третью комнату, в которую готовые планшеты поступали с производства. Линия ничем не отличалась от предыдущей комнаты. Да и разделялись они искусственными перегородками из потёртой фанеры. Во второй комнате изделия расфасовывались в коробки с миньонами, туда же добавлялись аксессуары и печатные материалы, наклеивались и сканировались штрихкоды. Всё это делалось не автоматом, а молчаливыми китайскими трудягами, которые выполняли монотонную работу, едва поспевая за нормой. В комнате упаковки глянцевые миньоны находили последнее пристанище перед долгим путешествием в картонной коробке на другой конец света.

«Это мой склад», — указал Альберт на закуток, где запакованные коробки укладывались на паллеты и обматывались защитной плёнкой. И здесь ручной труд превалировал: у них не было даже автоматического погрузчика. Только механический для перевозки упакованных паллет в место хранения готового товара.

Китайцы стараются быстрее запаковать товар, хотя это не рекомендуется до окончания контроля качества. Поставщики уверены, что контроль никаких проблем не выявит, но дефекты обнаруживают часто. Тогда делается дополнительная выборка, паллеты разбираются, а упаковка открывается. В этот момент поставщик поднимает вой, что упаковку использовать уже нельзя, что картон дорогой и что фабрика обречена на банкротство по ничтожной причине: каждое пятое устройство из выборки инспектора не включается. Иногда оказывается, что аккумуляторы разрядились, бывает, что человек со сборочной линии вздремнул и забыл припаять контактный провод, может выясниться, что установлены использованные аккумуляторы. В последних двух случаях устройства проходят неполный, но серьёзный цикл переработки.