Оригами. Раннее - Нина Шевчук

кустах, дрожа и боясь выбраться наружу. Вдруг кто-нибудь отберет телефон, и она не сможет отдать его, как пообещала.

Сделав над собой усилие, Люта все же вышла на дорогу и побрела к витрине гастронома «Вишенка». Напротив входа уже стояло то самое красное авто. Утренняя Лютина знакомая была рядом. Теперь на ней были темно — синие джинсы и спортивная голубая куртка. Женщина спокойно осматривалась вокруг, скрестив руки на груди. Увидев девочку, она улыбнулась и присела на корточки.

— Вот, — сказала замарашка и протянула мокрый от вспотевших ладошек телефон.

— Спасибо тебе.

Девочка молча кивнула, медленно развернулась и пошла в направлении интерната. Обеденное время уже прошло и солнце тянулось к горизонту, обещая еще одну холодную ночь.

Со дня волнительного Лютиного приключения прошло уже 2 недели. Впечатления сгладились. Девочка перестала вспоминать белую фею и ее чудесный раскладной телефон. Только иногда, когда играла со своей куклой, она думала, как пошли бы маленькой пластмассовой принцессе такие же белые полусапожки и плащ, и лаковая сумочка.

После обеда Люту в коридоре подозвала к себе Анна Ивановна — директор.

— Людочка, — сказала она, усадив девочку на скамейку подле себя. — У меня к тебе серьезный разговор. — Неделю назад ко мне пришли люди. Они хотят усыновить тебя.

Лютка смотрела на директора расширившимися глазами. Она уже давно перестала верить в то, что кто-то захочет принять ее в свою семью. Так уж повелось, что брали всегда хорошеньких девочек, а на нее, Лютку, с ее рыжими волосами и безобразными веснушками, неаккуратным носом с горбинкой и тонкими губами никогда не обращал внимания ни один усыновитель.

— Сегодня вечером они приедут с тобой знакомиться.

Время до вечера тянулось мучительно долго. Будто Лютку заставили вышивать крестиком целых сто платков на сувениры американцам. А вышивать она просто терпеть не могла.

Когда солнце уже почти упало за горизонт, Лютка подошла к окну и вдруг увидела знакомую красную машину. Соскочив с подоконника, девочка со всех ног помчалась по коридору и около кабинета директора налетела на белую фею.

— Здравствуйте, — громко выдохнула она и в первый раз улыбнулась.

— Здравствуй, — ответила женщина и присела на корточки. — Тебе уже сказали, что…

— Да, — выпалила Лютка. — А как Вы нашли меня?

— Ну, это было не трудно, Люта-Люда, — ответила женщина и сжала мокрую от волнения детскую ладошку.

Серебряная луна

Алина пила коктейль томно и живописно, словно находилась она не в самом обыкновенном баре среднего класса, а в студии подающего большие надежды художника. Так позирует натурщица молодому гению, который внимает каждому ее движению для того, чтобы запечатлеть красоту на холсте и, не исключено, создать шедевр, способный затмить саму Джоконду. Отставив в сторону аккуратный мизинец, увенчанный длинным узорчатым ногтем, она потягивала прозрачный золотистый напиток.

Несмотря на то, что Алина изо всех сил старалась держаться непринужденно и раскованно, Алекс чувствовал ее напряжение. Густо накрашенные ресницы нервно подрагивали во время разговора, губы то и дело сжимались, образуя тугой бантик. Грудь Алина имела довольно пышную, но каждый раз, когда взгляд Алексея опускался ниже уровня ее подбородка, выпрямляла спину и подавала грудную клетку вперед, чтобы бюст казался больше.

Такое поведение девушки означало одно: Алексей успешно прошел два уровня проверки на пригодность к отношениям. Первый, заочный этап, завершился еще в переписке на сайте знакомств, когда Алина узнала о том, что Алексей имеет приличный доход, собственное жилье и вполне сносное авто. Со вторым этапом, на котором осуществлялся «визуальный контроль», Алексей никогда не испытывал трудностей — он был хорош собой и, несмотря на недавно появившуюся легкую седину, мог дать фору любому двадцатилетнему молодцу.

Алина хотела понравиться ему. Хотела отчаянно, и от этого взгляд девушки выдавал оголодавшую после сезона засухи львицу, завидевшую добычу и готовую к смертоносному прыжку. Но чутье хищника обманывало ее: она прошла уже два этапа, которые вели к тому, что вызвав такси и взяв для приличия номер телефона, Алексей больше ни разу не позвонит ей. Первый, заочный, когда после двух дней переписки девушка напрямую спросила об уровне его доходов. Второй, визуальный, когда в первые мгновения их встречи незаметно для себя самой окинула его оценивающим взглядом, словно он был ярморочным экспонатом, а она раздумывала, сколько нужно потратить времени и обаяния, чтобы купить его.

— А как ты проводишь отпуск? — спросила она, откинув назад густую прядь темных волос так, чтобы Алексей увидел тонкую обнаженную ключицу.

— По-разному. Чаще всего в Карпатах.

— Любишь лыжи?

Она подняла брови, будто в катании на лыжах было что-то особенное, загадочное, как в создании музыки или стихов.

— Люблю.

— Я очень хорошо катаюсь, — гордо заявила Алина.

Несколько лет назад за такой репликой собеседницы непременно последовала бы фраза, содержащая слова «следующей зимой», «вместе», «обязательно» и прочие обнадеживающие лексические единицы, но теперь ему не хотелось говорить о том, чему не суждено сбыться никогда.

— Извини, я на секунду, — кокетливо сообщила Алина и направилась в уборную, демонстрируя круглые ягодицы, плотно обтянутые юбкой из синего вельвета.

Алексей проводил ее взглядом и закурил. Вкус сигареты смешался с ощущением грусти, и от этого на душе стало так же кисло, как и во рту. Про свою работу в дистрибьюторской компании Алина уже рассказала, на очереди были телевизионные шоу. Затем, прикончив первый коктейль и немного захмелев, она непременно пожалуется на своего бывшего, которого обязательно назовет «козлом» (непонятно, почему львицы сначала водятся с козлами, а потом негодуют на то, что козлы — «настоящие козлы»?). Алексей корректно прервет исповедь девушки и станет делать дерзкие комплименты. Может быть, он даже даст пару обещаний. Если сам достаточно захмелеет. Потом будут размытые поцелуи в такси, душ, секс, еще секс, душ и снова такси. Будто в зеркале. Кривом зеркале, в которое ему уже давно не хотелось смотреть.

Изящный силуэт Алины вырисовался на фоне двери в уборную. Сейчас она подойдет и спросит: «Скучал?», а потом сядет, поставив ногу так, чтобы слегка касаться его голени под столом.

— Скучал? — спросила Алина, садясь за стол.

— Скучал, — машинально отразил Алексей. — Ты знаешь, мне только что позвонили с работы. К сожалению, появились срочные дела, — соврал он, удивившись сам себе. Упускать возможность близкого общения с красивой ухоженной девушкой, открыто проявлявшей благосклонность к нему, было совсем не в правилах Алексея.

На лице Алины изобразилось недоумение и разочарование. Если бы ситуация допускала откровенность, девушка наверняка сказала бы что-то наподобие: «Зачем же я тратила на тебя свое обаяние, болван? Кто мне теперь это компенсирует?». Или что-нибудь погрубее, содержащее