Луч - Марина и Сергей Дяченко

Он остановился с открытым ртом посреди комнаты.

– Ну я и дурак, – сказал вслух. – Ну какой же идиот. Элементарное же решение, было под носом всю дорогу.

Он вытряхнул на стол карандаши из коробки, разложил чистые листы бумаги, подключил смартфон к зарядному устройству и углубился в расчеты.

«ЛУЧ». ЛИЗА

Когда ей было семь лет, она пробовала границы своих возможностей. Она приказала «Лучу» понизить температуру в спальне до десяти градусов, и Луч исполнил. Она потребовала мороза – минус пятнадцать, и Луч отказал ей, сославшись на «нормы эксплуатации жилых помещений». Когда она замерзла и велела Лучу согреть комнату до двадцати пяти, тот опять отказал: на исполнение ее прихоти была потрачена энергия, теперь надо ждать три часа, пока запас восстановится, а до этого момента в спальне будет плюс десять.

Лиза запомнила этот урок.

Взрослые говорили: ты отвечаешь за свои действия. Думай, прежде чем что-то требовать от Луча, а если сомневаешься, попроси заранее объяснить последствия.

Лиза продолжала пробовать границы раз за разом. Последней такой пробой стала ее попытка самоубийства – ничего не зная о смерти, она в глубине души была уверена, что это игра и Луч ее спасет. Так и вышло, Луч по тревоге вызвал людей в ее комнату, но в те несколько секунд, когда мир перед глазами Лизы начал меркнуть, Луч ясно дал понять ей: и у этого выбора есть последствия. В другой раз спасатели непременно опоздают.

Лиза запомнила этот урок тоже. Больше свой мир она на прочность не пробовала, да и времена изменились. Теперь мир пробовал на прочность ее.

Похороны стали обычным делом в жилом секторе, как завтрак, спорт или рок-концерты. Родители пытались манипулировать детьми, рассказывая, что скоро умрут, дети чувствовали себя без вины виноватыми – и восставали. Скандалили, уходили в себя, начинали пить, тогда Луч лишал их алкоголя – в терапевтических целях, и всем становилось понятнее с каждым днем: да, мы в тюрьме, в хорошей комфортабельной тюрьме, пожизненно. Без толики свободы. Безо всякого смысла.

Мертвые отправлялись в топку, живые тупели, впадали в прострацию. Бросали учебу. Оставляли упражнения в живописи и недописанные тексты. «Кванты одного луча» могли бы смириться с краткосрочностью дней, но с провалом дела своей жизни смириться не могли: их дети оказались слабыми, непригодными для миссии. Лиза боялась, что путь в никуда, который она в пятнадцать лет с таким безрассудством попробовала, теперь откроется многим – очередной запретный люк, который рано или поздно будет отперт. Возможно, «Луч» долетит до пункта назначения пустым, вырабатывая энергию, синтезируя пищу и тут же утилизируя ее. А если горстка дикарей и доживет до Прибытия – миссия будет им не под силу.

Здесь, на берегу океана, песок, может быть, еще хранил отпечатки ног Марии, но островерхие замки давно рассыпались. Опрокидывались волны, вдали маячили пеликаны. Лиза сидела на песке, скрестив ноги, глядя на линию горизонта.

Дети, младшие на корабле, пять человек, играли под шум прибоя, рыли колодцы, которые медленно заполнялись водой. Дети соединяли их норами в толще песка – получались мосты. Малыши не успели повзрослеть, лучики лет по одиннадцать, а одному, позднему, девять. Лиза уводила их в рекреационку, чтобы они слушали прибой, а не вздохи, всхлипы, приглушенные рыдания и ругательства, которыми теперь был полон жилой отсек. Раньше на берегу Лиза вспоминала отца. Теперь вспоминала Марию, и ничего не могла с этим…

Погасло солнце. Исчез горизонт. Дети испуганно вскочили, выронив лопаты. Над головой сделался виден металлический купол, транслировавший «небо», открылась машинерия рекреационки: островок песка, на нем доски для серфинга, вместо океана – резервуар с водой. Волны медленно опадали – отрубились механизмы. Отключился прибой.

– Домой, быстро!

Она схватила двух самых мелких за руки и потащила к выходу, дверь распахнулась им навстречу.

– Луч! Что случилось?

В тамбуре мигнул свет. Последовала длинная жуткая пауза.

– Технический сбой, – медленно, не своим обычным голосом сказал корабль. – Внимание. Требуется вмешательство оператора. Требуется немедленное вмешательство оператора.

– Кого?!

Дернулась и со странным скрипом закрылась дверь в бывшее рекреационное пространство.

* * *

В детстве ей нравилось воображать, что Луч – маленький человечек, который живет в вентиляционных шахтах и не показывается людям на глаза, а только разговаривает с ними. Она сочиняла сказки, которые выдавала сверстникам за правду: якобы однажды она видела Луча, низенького, тощего, в зеленом комбинезоне и полосатом колпаке, с круглым добрым лицом. Он юркнул в отдушину и оттуда погрозил Лизе пальцем, запрещая кому-то рассказывать об этой встрече, но Лиза все равно рассказывала, правда, под большим секретом. Она клялась, что, если постучать по выведенной из стены водопроводной трубе, Луч ответит условным стуком, надо только прижаться ухом и внимательно слушать. А если оставить на тарелке у кровати кусочек лакомства – наутро еда исчезнет, потому что Луч тоже любит вкуснятину.

И дети стучали по трубам и оставляли у кровати на ночь малину или клубничину, самое вкусное, что у них было. Скоро нашлись те, кто слышал ответный стук. Другие рассказывали, округлив глаза, что наутро тарелка у кровати была пуста: Луч принял подношение.

Некоторые ее товарищи обижались, обзывали Лизу вруньей, нашлись даже такие, кто нажаловался Марии. Мария, внимательно выслушав, объяснила разницу между ложью и сказкой и попросила Лизу записывать свои истории: они, мол, окажутся очень ценными для ее детей.

Лиза на тот момент совершенно не хотела думать ни о каких своих детях, сама мысль об этом была противна. Она не записала ни строчки, но сказки продолжали жить: их передавали младшим братьям и сестрам. В новых вариантах Луч творил что хотел – он мог, например, выйти из стены и нассать в постель непослушному лучику; Лиза лопалась от смеха, слушая эти пересказы.

Луч был частью их жизни с детства. Как верх и низ, тепло и холод, свет и темнота. Мир, в котором Луч заикается, тянет слова и просит о помощи, был миром, где вода течет вверх.

Только теперь, а не в День Старта после своего восемнадцатилетия, она по-настоящему стала взрослой.

* * *

Они собрались в амфитеатре – все кванты, и подростки, и даже дети, все как на Дне Старта, только без музыки. Пустые места в зале все равно оставались, пугающе много. Сто тридцать людей покинули корабль за три года. Тех, кто родился на «Луче», было теперь почти в четыре раза больше, чем взрослых. Старшие держались вместе, будто рассчитывая на поддержку только своего поколения.

– Где ты видела ручное управление?! – Андрей, вечный примиритель, разводящий руками конфликты, решающий проблемы, теперь потерял лицо – орал, налившись лиловой кровью, брызги срывались с его рта. Лиза подумала, что должна бы ему посочувствовать, но ощутила только раздражение. – «Луч» – вещь в себе! Он сам знает, как решить проблему! И он решит! Это основа инструктажа, основа нашего мира!