Чёрное лето - Антон Панарин

консервная банка и в ней кипит какое-то наркотическое зелье. В дальнем углу комнаты сидит горе шаман и отбивает на барабанах ритм. У наркоманов в свете костра глаза не по пять рублей, а по все пятьдесят. Захар привычно заорал:

— Мордой в пол баклажаны!

Зря. Услышав крик, наркоманы испугались, глаза еще сильнее расширились и инстинкт самосохранения им заорал «СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!». И они начали спасать. Первая двойка накинулась на Захара, т. к. он стоял впереди. И это было похоже на зомби-апокалипсис. Наркоманы не пытались его избить, они хотели его сожрать! Рыча, вцепились в рукав куртки и начали её трепать как псы. Димов и Махно лупили их дубинами, но нарки всё не унимались. Машка шагнула вперед, заслонив собой ребят, я пошел следом за ней. Часть нарколыг убежала вооружаться, пытались вырвать трубы из стены. А трое бросились на нас. Бухалова поднырнула под первого и так лихо швырнула его через бедро, что ноги бедолаги прочертили дугу в воздухе, всадили второму товарищу в висок и оба улетели на бетонный пол. Третьего я ударил дубиной и попал прямо по зубам! Дернул дубину на себя, но не смог её вытащить. Упырь вцепился крошевом зубов в резину и не давал мне её вытащить. Пока я возился с одним Машка, раздавала люли направо и налево. В конце концов удара с третьего берцем в грудь, я смог отбросить нарколыгу и пока он поднимался я усадил его на бетон ударом дубины по макушке.

Упаковали наркоманов и повезли в отдел. Допрашивать их не имело смысла, весь город и так знал, что всё зелье идет прямиком из Града. Генерал тоже это знал, но ругаться еще и с Градовцами было очень плохой идеей, т. к. город лишился бы возможности закупать продукты, а также мы оказались бы окружены врагами со всех сторон. В юго-западном Крест, со стороны северного Шамиль, на левом берегу Ряха. Поэтому зелье вливалось в вены местных трущеб упругим потоком. Сделать с этим мы ничего не могли. В лучшем случае могли поймать либо наркоманов, либо закладчиков, на место которых приходили новые. Увы мы лечили следствие, а не причину.

В переделке с наркоманами пострадал только Димов. Ему прокусили руку и на шее оставили внушительный кровоподтек со следами зубов. После Захар всем рассказывал о том, что спас красотку, от наркоманов, а потом в порыве страсти она оставила ему на память вот такие сувениры. Мы знали правду и хихикали в стороне.

Глава № 9

— ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ!

В бесконечных патрулях я и не заметил, как наступили первые морозы. Уже в начале ноября зима заявила о своих правах. Заготовка дров хоть и шла полным ходом, чему способствовали дебоширы и мародёры всех мастей. Мы отлавливали криминалитет и отправляли валить лес. Но этого самого леса, на всех не хватало, сделанный за месяц запас таял на глазах.

Генерал принял решение что просто так раздавать лес всем страждущим бессмысленно, т. к. кто-то честный и взял одну порцию дров, а кто-то по три, четыре раза в очередь за день нырял и загребал себе дров про запас, а может и на продажу чего выставлял. В связи с этим государственный запас дров был разделен и перемещен в торговые центры. Эти же самые торговые центры на зиму принялись переоборудовать.

В стенах прорубили дыры и наружу пустили вытяжки от печек. В торговом центре галерея Чижова четыре этажа, на каждом из этажей оборудовали до десяти печей. Почему до? Да потому что где-то стояла советская буржуйка и давала одно к-во тепла. А куда-то притащили здоровенную печь, которая продавалась в магазине «всё для бань». Такой печкой можно отопить если не весь этаж, то добрую его часть. После этого район вокруг торгового центра превратился в небольшую коптильню. Я не шучу. Умельцы сделали отвод от основной вытяжки и часть дыма протягивали через старую коптильню, сваренную из газового баллона. Коптили всё что попадалось под руку. Очень быстро этажи торговых центров начали заполняться матрасами, когда место закончилось, стали мастерить шконки высотой в два яруса. Любой желающий мог прийти в ТЦ и получить немного тепла.

Одну стену ТЦ отдали под объявления. Как в «жди меня», куча фотографий, пропавших без вести с момента отключения электричества. Справа от стенда кто-то соорудил небольшой иконостас и принес пластмассовый венок. Древний как само время дед, притащил из гаража патефон и ставил старинные пластинки. Шаляпин, Магомаев, а иногда время нафталина подходило к концу и наш песчаный диск жокей ставил AC/DC мать его! И тогда на весь торговый центр разносился дребезжащий вокал «ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ! ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ!», именно эта песня отлично описывала направление куда мы все постепенно двигались. Становилось немного радостнее, когда на сцену врывались уличные музыканты, старались петь что-то веселое, ибо печали вокруг хватало.

Пока боролись с холодом, начался голод. Из-за него в ТЦ ежедневно возникали стычки и попытки отобрать буквально последний кусок хлеба.

Мы патрулировали ТЦ галерея Чижова и увидели, как мужик размерами с медведя отбирает у ребятни тушенку. Захар вспомнил былое и как на площади попытался отогнать зверя дубиной.

— Слышь баклажан! Ты чё маленьких обижаешь? Вали от сюда, еды мало, но её поровну на всех делим. Хочешь жрать? Иди работай, за трудодни дополнительный паёк получишь.

За трудодни можно купить паёк, правда и его уже сильно урезали. Мужик работать очевидно не хотел, да и удар дубиной по спине его не впечатлил совершенно.

— У меня жена голодная! Она беременна! Эти сучата сами себя прокормят! Мне нужнее!

Мужик замахнулся и ударил мальчишку лет десяти в ухо, тот свалился на пол и заплакал. Полу пустая банка тушенки осталась у мужика в руках. Димов не стерпел. Дубинатор в ту же секунду устремился в сторону негодяя с новой силой.

Но увы как в прошлый раз не получилось. Мужик получил свою порцию резиновых ударов. Но оказалось, что у этого дуболома есть вокруг не мало товарищей. Через пару минут нас уже освистывали и пытались отдубасить порядка двадцати лбов. Двадцать против четверых, так себе ситуация. Захар долго вещал о том, что это не по-людски обирать детей, но кто бы его слушал.

Началась драка, я будь дураком, стоял впереди. Первого нападающего встретил ударом берца в грудь, второго приласкал дубиной по голове и тот осел. Ну а третий, четвертый, сотый, сбили меня с ног и собирались разорвать как тузик грелку. Но как говорится: