Кузнецов против абвера - Анатолий Степанович Терещенко

недостроенный крейсер «Лютцов» водоизмещением в 16 тысяч тонн. На корабле было сорок орудий, двенадцать торпедных аппаратов, три самолета, скорость 32 узла. Стальная громада медленно сползла со стапеля в воду. Англичане переживали и гадали, через какое время немцы введут его в строй…

И вдруг Германия объявила о продаже «Лютцова». Корабль приобрел… Советский Союз. Немцы обещали его дооборудовать. Прислали специалистов, которые ни шатко ни валко отбывали свои обязанности. То болели, то ездили к семьям, то жаловались, что Берлин не присылает нужные материалы и детали. Приезжал из Москвы и военно-морской атташе фрегатенкапитан фон Баумбах. Он о чем-то перешептывался со своими спецами, давал им индивидуально и коллективно какие-то инструктажи, после которых они еще хуже стали относиться к работе, а потом и вовсе съехали в рейх. Наши моряки и инженеры возились с кораблем, но так и не смогли довести его до ума.

С началом войны он был не на ходу. Но орудия крупных калибров громили своих земляков. Они были словно обижены на равнодушие фатерланда. Гитлеровцы несколько раз по приказу сверху пытались уничтожить этот парализованный дредноут. Но ничего не получалось — он продолжал мстить за предательство, а когда корабль превратился в «Петропавловск», и вовсе осатанел, громя оккупантов. Немцы начали зверски бомбить крейсер.

Из Берлина запрашивали — когда наконец будет потоплен «Лютцов»? Командование отправило даже самолет, сбросивший 200-килограммовую бомбу. Стальная махина (212 метров в длину, 22 метра в ширину) получил пробоину в днище. Его отбуксировали на Неву. Но он и оттуда огрызался — немцы сатанели. А когда 15 января 1944 года войска Ленинградского фронта начали бои за полное освобождение Северной Пальмиры от вражеской блокады, крейсер открыл огонь по крупному узлу сопротивления противника. Баумбах, как представитель абвера, несколько раз информировал немецкое командование, что «Лютцов» разгромлен, но это было ложью.

В своих воспоминаниях народный комиссар Военно-морского флота, Герой Советского Союза, тезка и однофамилец нашего выдающегося разведчика Николай Герасимович Кузнецов писал, что в одной немецкой газете он прочитал о том, что капитан 1-го ранга — фрегаттен-капитан Норберт фон Баумбах был расстрелян по приказу Гитлера за неправильную оценку состояния советского военно-морского флота.

Дезинформация. Борьба со слухами

Несмотря на то что слухи о предстоящем военном германском нападении на Советский Союз достигли своего апогея, мы в Москве не располагали никакими конкретными документами относительно подлинных замыслов Гитлера.

Густав Хильгер

После подписания Гитлером 18 декабря 1940 года директивы о подготовке нападения фашистской Германии на Советский Союз (операция «Барбаросса») Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) сразу же начало разработку и внедрение в жизнь мероприятий по маскировке и дезинформации о военных приготовлениях Берлина у советских границ. Дезинформационные операции проводились широкомасштабно. В них авантажно были задействованы практически все военные инстанции, внешнеполитические ведомства — посольства и консульства, министерство пропаганды Третьего рейха, а также германские спецслужбы в условиях строгой секретности.

Но вот что интересно. В мемуарах советника германского посла в Москве Густава Хильгера этот вопрос обойден вниманием. А события в это время были довольно-таки завораживающие. В середине марта 1941 года аппарат военного атташе Германии в Москве временно возглавил полковник Ганс Кребс. Сам военный атташе генерал от кавалерии Эрнст Кестринг якобы отправился в Берлин на лечение. Есть предположение, что в период его пребывания в германской столице его потчевали не лекарствами, а острым пропагандистским снадобьем для развертывания по возвращении в Москву дезинформации о реальной военной политике Третьего рейха в отношении Советской России. Эта работа была теперь более важной, чем чисто представительская.

«Колонисту» была поставлена задача — разобраться, где правда, а где вымысел. Через своих доверенных лиц из числа сотрудников и служащих немецкого дипломатического корпуса он в течение нескольких недель выложил руководству советской контрразведки объективные материалы на эту тему, которые докладывались на самый верх. Дезинформация немцами советской стороны была вскрыта.

Есть смысл привести письмо начальника Отдела военных атташе Генерального штаба Верховного главнокомандования сухопутными войсками Германии (ОКХ) полковника Хорста фон Меллентина подполковнику В. Нагелю, временно исполняющему обязанности военного атташе Германии в Москве:

«Главная ставка ОКХ

17.3.41 г.

4 экземпляра

3-й экземпляр

№ 624/41

Совершенно секретно! Только для командования!

Дорогой господин Нагель!

По распоряжению начальника Генерального штаба полковнику Кребсу поручено замещать в ближайшие недели вышедшего, к сожалению, на длительное время из строя генерала Кестринга… Причины направления полковника К. лежат по большей части в области, о которой мне Вам в письме не хотелось бы подробно рассказывать. Во всяком случае, для нас очень важно иметь там у вас кого-то, кто бы мог воспользоваться старыми добрыми связями.

Информирование по собственно военным вопросам поэтому и дальше будет оставаться преимущественно Вашей задачей, в то время как на полковника К. ляжет военно-политическая часть работы атташе…

Ваш Меллентин».

А вот, что писал в своем дневнике начальник Генерального штаба ОКХ генерал-полковник Ф. Гальдер 19 марта 1941 года: «…Кребс перед отъездом в Москву был детально ознакомлен с военным положением в результате нашего развертывания на юге, и ему были даны подробные инструкции относительно моментов, на которые стоит обращать внимание русских, и общих вопросов, могущих возникнуть в ходе переговоров с советскими военными инстанциями…»

При внимательном рассмотрении этих скупых строчек можно четко прояснить: Кребсу было дано указание активно распространять версию о якобы приоритетной для Германии в балканском и ближневосточном направлениях вооруженной экспансии, а переброску германских войск на восток, о причинах которой его неизбежно будут спрашивать в Москве, объяснять потребностями войны против англичан и прикрытием границы рейха на случай неожиданных действий с перепуга со стороны Советского Союза. Эту дезинформационную версию он распространял не только среди советских граждан из своего окружения. 24 апреля Кребс даже подготовил докладную записку на имя Шуленбурга с целью пресекать среди сотрудников слухи о стремительно приближающейся войне с СССР.

Есть предположение, что содержание этой записки благодаря деятельности «Колониста» и органов госбезопасности стало известно и на Лубянке. Что же наплели в ней пропагандисты Геббельса в мундирах военных разведчиков ведомства Канариса? В ней говорилось:

«По мере того как борьба с английскими позициями на Средиземном море будет вступать в решающую стадию, все более значительную роль будет играть Турция. Тем самым будет затрагиваться сфера интересов Советского Союза, которая всегда рассматривалась им как