Кузнецов против абвера - Анатолий Степанович Терещенко

не давала покоя мысль, что Сталин может меня опередить».

Без всякого сомнения, можно констатировать, что Гитлер видел и учитывал многие слабые, если не сказать более определенно — опасные места или пункты своей новой концепции войны против СССР. Какие? Они лежали на поверхности: риск быть зажатым в тисках борьбы на два фронта; опыт Наполеона, связанный с непреодолимо глубокими пространствами с шириной и глубиной фронтов и проблемами взаимодействия растянутых тыла и боевых позиций; возможный выход из игры итальянского и японского союзников, а также распыление собственных сил, резко противоречившее самой идее блицкрига.

Наряду с этими обстоятельствами у него появилось упорство, с которым он не хотел замечать эти слабые стороны своей боевой доктрины. Он весь горел одной идеей — скорее вступить в сражение со Сталиным, так как считал это своим последним шансом, надеясь на провидение.

А потом Гитлер признается, что в тот момент «он был в ситуации человека, у которого остался в ружье один патрон», а его эффективность неуклонно снижалась. А еще его подвела мысль, что у него для удара есть спокойствие от того, что есть свободный тыл — центр Европы в его руках. А вот об Англии и США он не подумал или не хотел брать их во внимание. Торопило его любимое провидение! И подвело, но крови он пустил больше, чем Чингисхан, и уничтожил на корню свой «тысячелетний» Третий рейх.

* * *

Несмотря на объективность оценки состояния гитлеровского вермахта, Сталин считал, что причина такого восхождения германской армии состоит не столько в появлении новейшей техники, сколько в развитии военной мысли. Сталин полагал, что разбитые, потерпевшие поражения в войнах армии очень хорошо учатся. Французы в 1940 году почивали на лаврах предыдущей победы в Первой мировой войне. Армию не развивали. Более того, к вооруженным силам стали относиться пренебрежительно. Ресурсы выделялись на модернизацию армии по остаточному принципу, военная профессия потеряла престиж.

Нечто подобное случилось с Российской армией после 1991 года при Ельцине. Пятая колонна, либералы и чиновничество так секвестировали армию, что она вскоре превратилась во «вторую армию» в мире. До сих пор отдуваемся. Наши воины были готовы и могли выполнить любой приказ главнокомандующего, если бы не досадные ошибки, ставшие преступлением верховного чиновничества, в том числе и военного. О них писали и говорили серьезные эксперты.

Где те, кто запудрил мозги президенту о том, что Киев падет за три дня — большинство украинского народа, мол, готово сбросить иго галицийского национализма в лице заполонившего властные структуры чиновничества. Кто и что не просчитал? У каждой ошибки есть имя, отчество и фамилия…

А на поле боя части Российской армии, ее солдаты и офицеры, сражались и сражаются, как могли и как могут — геройски! Но из-за отсутствия четко выверенной военной мысли нашим армейцам пришлось отступать по уже освобожденной территории — в городах и селах не было и намека на создание тут же штабов военно-политической администрации. Вот и получилось, что будущее имеет обыкновение жестоко мстить за легковесность, с которой решаются проблемы настоящего. Но вернемся к прошлому — сороковым-роковым.

Сталин считал, что в мире нет и не было непобедимых армий и германская армия не будет иметь успеха под лозунгами захватнической завоевательной войны. Эти лозунги опасны для вермахта. В то же время, как ни странно это звучит сегодня, Сталин заметил, что немецкая военная техника уже отстает от советской, тогда как в плане развития авиации Германию обгоняют США. Впрочем, лето 1941 года показало, что РККА должна была еще многому научиться. Но учиться ей пришлось уже в суровой, тяжелейшей обстановке Великой Отечественной войны. Однако вернемся к важным военно-политическим событиям в Советском Союзе накануне войны.

1 мая 1941 года в 75-ю годовщину Первомая прошел парад на Красной площади. Как писали многие зарубежные газеты, советское руководство хотело продемонстрировать мировому сообществу свою военную мощь. На Красной площади присутствовали военный атташе Германии генерал Эрнст Кестринг и его заместитель полковник Ганс Кребс вместе с другими атташе. Перед войсками с трибуны Мавзолея выступил народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза Семен Тимошенко. Командовал парадом генерал армии Иван Тюленев. На трибуне присутствовали Иосиф Сталин, Михаил Калинин, Климент Ворошилов и другие товарищи из высшего руководства СССР.

На параде прошли войска военных высших учебных заведений Москвы и части Московского гарнизона. После прохождения пеших войск, велосипедных и мотоциклетных частей, конницы и пулеметных тачанок по площади прошла боевая техника — танки и артиллерия, пролетели военные самолеты, а после площадь заполнила праздничная демонстрация.

Моторизованные части двигались на автомобилях ГАЗ-АА и ЗИС-5, танках БТ-7 и многобашенных Т-28 и Т-35. Среди самолетов были новейшие на то время Пе-2 и МиГ-3.

Иностранные гости фотографировали парад, оживленно обмениваясь впечатлениями. Но особенно усердствовали молчаливые немцы — военные дипломаты, возглавляемые генералом Кестрингом и полковником Кребсом. По прибытии в особняк военного атташе они сразу же составили отчет. Кестринг с материалами докладной отправился в Берлин, а Кребс, оставшись за хозяина дома в Хлебном переулке, вскоре по приглашению посла Германии в Москве выехал на автомашине в посольство.

Интересно, что официальная оценка немецких специалистов, посещавших новые советские заводы вместе с разведчиками РСХА, не согласовывалась с оценкой Кребса.

Трезвомыслящие головы из официального Берлина утверждали, что экономическая составляющая СССР гораздо мощнее, чем данные германской военной разведки — абвера. Советская Россия, подчеркивали они, стремительно наращивает темпы промышленного производства. В ответ на выступления дипломатов Кребс буквально взорвался: «Вы все здесь слишком верите советской пропаганде! Считая нас, немцев, дураками, Кремль хочет заставить поверить, что участвующая в параде дивизия действительно оснащена оружием, которое сегодня провезли по Красной площади. Когда речь идет о трех показанных на параде длинноствольных орудиях, то они изготовлены на пльзеньском заводе «Шкода». И мы точно знаем, что во всем Советском Союзе имеется всего лишь три таких орудия. Это значит, что современная техника, которую мы видели на параде, собрана со всего Советского Союза, чтобы произвести впечатление на иностранцев, которых здесь считают дураками».

План «Барбаросса» и его детали считались «делом государственной важности». Он был настолько засекречен, что Кребс сильно удивился, узнав, что о плане нападения хорошо осведомлены посол, его заместитель фон Типпельскирх и советник Хильгер. Вдобавок МИД и Риббентроп дали «зеленый свет» постепенной эвакуации дипкорпуса и членов их семей из СССР. В отсутствие Кестринга Кребс, исполняя обязанности руководителя военного атташе Германии в Москве, через несколько дней заявил в кругу посольских чиновников: «…тот, кто преднамеренно или по недомыслию распространяет разные слухи о войне, несомненно, является изменником родины при отягощающих обстоятельствах…»

Чтобы выслужиться перед начальством абвера, он даже разработал перечень рекомендаций по сокрытию признаков готовящегося нападения из восьми пунктов.