Систематическое богословие - Луи Беркхоф

того, что они называют внутренним словом, «внутренним светом» и просвещением Святого Духа. Для них внешнее слово было всего лишь смертоносной буквой, а внутреннее слово было духом и жизнью. В их учении внешний призыв не имел практически никакого значения. Различие между внешним и внутренним призывом проводил еще Августин. Оно было заимствовано у него Кальвином и таким образом приобрело известность в реформатском богословии. По мнению Кальвина, евангельский призыв действенен не сам по себе, но благодаря действию Святого Духа, спасительным образом применяющего Слово в сердце человека; а это возможно только в сердцах и жизни избранных. Таким образом, спасение человека есть действие Бога с самого начала. Бог Своей спасительной благодатью не только делает человека способным принять евангельский призыв, но и действенно побуждает его к принятию спасения. Арминиане, неудовлетворенные этой позицией, практически вернулись к полупелагианскому учению римско-католической церкви. По их мнению, всеобщее провозглашение Евангелия сопровождается дарованием достаточной всеобщей благодати — «благодатной помощи, поистине посылаемой всем людям и достаточной для того, чтобы каждый при желании в полной мере мог обладать духовными благами и в конечном итоге получить спасение»240. Дело спасения снова было поставлено в зависимость от человеческих усилий. Этот период стал началом рационалистического возвращения к пелагианской позиции, которая полностью отрицает необходимость внутреннего действия Святого Духа для спасения.

В. Внешний призыв

В Писании не используется термин «внешний», но в нем ясно говорится о призыве, который не является действенным. Это следует из формулировки Великого Поручения в Мр. 16:15–16: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». В притче о брачном пире в Мтф. 22:2–14 ясно сказано, что некоторые приглашенные не пришли на пир. Притча завершается известными словами: «Ибо много званых, но мало избранных». Та же истина содержится в притче о большом ужине (Лк. 14:16–24). Другие отрывки говорят о явном отвержении Евангелия (Ин. 3:36; Деян. 13:46; 2 Фес. 1:8). Третья группа отрывков описывает страшный грех неверия таким образом, что становится очевидно, что он был совершен определенными людьми (Мтф. 10:15; 11:21–24; Ин. 5:40; 16:8–9; 1 Ин. 5:10). Внешний призыв состоит в изложении Евангелия и предложении спасения во Христе грешникам, с убедительным увещеванием принять Христа верой, чтобы обрести прощение грехов и жизнь вечную.

1. Составляющие внешнего призыва.

а. Изложение фактов Евангелия и учения об искуплении. Путь искупления, открытый во Христе, должен быть четко изложен во всех его аспектах. Божий замысел искупления, спасительное дело Христа, а также обновляющее и преображающее действие Святого Духа следует истолковывать в их взаимосвязи. Однако необходимо иметь в виду, что само по себе изложение истин искупления, каким бы хорошим оно ни было, еще не является евангельским призывом. Безусловно, изложение сути искупления не только составляет неотъемлемый элемент призыва, но и является весьма существенной его частью. Но в то же время это еще не весь призыв. Согласно реформатскому учению, внешний призыв включает также следующие элементы.

б. Предложение принять Христа с покаянием и верой. Объяснение пути спасения должно сопровождаться убедительным призывом (2 Кор. 5:10–11) и серьезным увещеванием (Ин. 6:28–29; Деян. 19:4) покаяться и уверовать, то есть принять Христа верой. Но для того чтобы такой приход ко Христу не был истолкован поверхностно, как он часто представляется ревайвалистами (англ. revivalists), следует четко описать истинную природу требуемого покаяния и веры. Ясно должна быть донесена мысль о том, что грешник сам по себе неспособен совершить истинное покаяние и уверовать, но что именно Бог производит в нем «и хотение и действие по Своему благоволению».

в. Обещание прощения грехов и спасения. Внешний призыв также содержит обещание, что Бог примет всех, кто исполняет требуемые условия — не собственными силами, а Божьей благодатью, излитой в их сердца Святым Духом. Те, кто по благодати покаялся в своих грехах и принял Христа верой, получают уверенность в прощении грехов и вечном спасении. Следует отметить, что это обещание является условным. Никто не может ожидать его исполнения иначе как при выполнении определенного условия, а именно истинного уверования и покаяния, совершенных Богом.

Исходя из того, что все эти элементы входят в состав внешнего призыва, можно сделать вывод о том, что те, кто отвергает Евангелие, не просто отказываются верить в определенные факты и идеи, но противятся общему действию Святого Духа, связанному с этим призывом, и виновны в грехе упорного неповиновения Богу. Отвергая Евангелие, люди отягощают свою вину и сами себе собирают гнев на день суда (Рим. 2:4–5). То, что внешний призыв включает перечисленные выше элементы, следует из следующих отрывков Писания: во-первых, согласно Деян. 20:27, апостол Павел считает, что призыв предполагает возвещение всей Божьей воли, а в Еф. 3:7–11 он подробно излагает истины Евангелия, которые он возвестил читателям; во-вторых, примеры призыва к покаянию и вере мы находим в таких отрывках, как Иез. 33:11; Мр. 1:15; Ин. 6:29; 2 Кор. 5:20; в-третьих, об обещании прощения грехов говорится в следующих отрывках: Ин. 3:16–18, 36; 5:24, 40241.

2. Характеристики внешнего призыва.

а. Он является общим (или всеобщим). Это утверждение не следует понимать в том смысле, в котором оно было истолковано некоторыми из ранних лютеранских богословов, а именно, что в прошлом призыв неоднократно звучал для всех живущих, например, во времена Адама, Ноя и в период апостолов. Макферсон справедливо отмечает: «Такого рода всеобщий призыв не является фактом, а всего лишь теорией, созданной с определенной целью»242. Согласно этой точке зрения, термин «общий» или «всеобщий» утрачивает то значение, в котором он обычно используется, когда говорится о том, что призыв Евангелия является общим или всеобщим. Кроме того, такой взгляд по крайней мере частично не соответствует действительности. Правильно говорить, что внешний призыв носит общий характер в том смысле, что он обращен ко всем людям, которым проповедуется Евангелие, без каких-либо различий. Внешний призыв не имеет каких-либо возрастных или классовых ограничений. Он доносится до праведных и неправедных, избранных и отверженных. Об общем характере этого призыва свидетельствуют следующие отрывки: «Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко» (Ис. 55:1, ср. ст. 6, 7). Что касается этого отрывка, вероятно, можно сказать, что этот призыв обращен к грешникам, находящимся в подготовленном духовном состоянии; однако этого нельзя сказать о таком отрывке, как Ис. 45:22: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного». Иногда также утверждают, что известный призыв Иисуса в Мтф. 11:28: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» обращен только к тем, кто искренне сокрушается о своих грехах и кается. Однако данное утверждение совершенно безосновательно. Последняя книга Библии завершается прекрасными словами общего призыва: «И Дух и невеста говорят: приди! И слышавший да скажет: приди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр. 22:17). Тот факт, что этот евангельский призыв не ограничивается избранными, как утверждают некоторые, очевидным образом следует из таких отрывков, как Пс. 80:11–13; Прит. 1:24–26; Иез. 3:19; Мтф. 22:2–8, 14; Лк. 14:16–24.

Общий характер этого призыва также отражен в канонах Дортского синода243. Тем не менее эта доктрина неоднократно встречала сопротивление со стороны отдельных людей и групп в реформатской церкви. Некоторые представители шотландской церкви XVII века отвергали учение о неизбирательном призыве и предложении спасения в целом, в то время как другие стремились ограничить этот призыв пределами видимой церкви. В противовес этому шотландские богословы (англ. Marrow Theology Men), например Томас Бостон, Ральф и Эбенизер Эрскины, отстаивали учение