Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

class="p1">— Но это невозможно, — вырвалось у Йонатана. — Ты не можешь переместиться в прошлое и душой и телом одновременно!

— Нет, конечно, нет. Я вернусь туда в образе другого человека. Одного из тех, кто упоминается в этих рукописях. И вы, доктор Сёренсен, должны мне в этом помочь.

— Ничего не получится! Единственно, что я могу, это дать тебе возможность заглянуть, так сказать, в твои предыдущие жизни. В битве при Данноура ты, разумеется, не участвовал. Так что я тут ничем не могу помочь.

— Все это ерунда! Вы и так уже раздвинули границы ваших возможностей, верно ведь?

— Да.

— Ну вот, значит, вы знаете, на что мы с вами способны. Нам осталось только выбрать подходящего человека, в которого сможет переселиться моя душа.

Йонатан с доктором обомлели от изумления.

12

Натаниель стал гораздо увереннее в себе, чего Йонатан раньше за ним не замечал. Прежней нерешительности как не бывало, — он словно бы неожиданно прозрел и осознал свою силу.

«Давно бы так, — подумал Йонатан.

И вместе с тем у него было ощущение, что пока им еще неизвестно, в чем подлинная сила Натаниеля. Натаниель наверняка и сам этого не знал.

— Мне важно найти подходящего человека, — повторил этот удивительный избранный, в котором перемешалось столько наследственных черт. — Это должно быть конкретное лицо, чье имя нам известно. Я не могу взять и сказать: «Хочу, чтоб моя душа переселилась в воина клана Хейке, а какого — неважно». Так не годится.

Доктор Сёренсен был с ним согласен.

— Итак? Кого мы знаем? Натаниель задумался.

— Этот человек должен быть рядом с Сэдзуко в момент ее смерти… И это должен быть мужчина — раз у меня мужская душа. Ибо различия в психике мужчин и женщин, способе их мышления налицо, несмотря на то, что иные психологи и пытаются внушить нам обратное. Проблема заключается в том, что членов клана Хейке, которых мы знаем по именам, можно пересчитать по пальцам.

Сёренсен стоял, прислонившись к стене; ему казалось, что все это происходит во сне, а не наяву. Перед ним сидел, судя по всему, умный и здравомыслящий молодой человек и рассуждал о том, как ему перенестись в битву, которая произошла около восьмисот лет назад! В Японии! Да еще требовал, чтобы он, доктор Сёренсен, помог ему в этом!

Но что всего поразительнее, — доктор верил в него и готов был ему помочь.

Хорошо, что рядом не было ни одного приверженца традиционной медицины или какого-нибудь педанта из здравоохранительных органов.

— Так кого мы, собственно говоря, знаем? — повторил доктор.

— Императора Антоку? — тихонько подсказал Йонатан.

— Фактически только его, — ответил Натаниель. — Но ему было всего восемь, и вероятнее всего, он умер прежде Сэдзуко. Вы же знаете, что его бабка, вдова Ний, первая бросилась в море — вместе с маленьким императором. Надо полагать, придворные дамы последовали ее примеру…

Сёренсен кивнул.

— Так поступали в Японии в старые времена. В ту пору у людей было необыкновенно развито чувство чести. Честь и верность ставились превыше всего.

Натаниель все еще пребывал в раздумьях.

— Ни одного мужского имени в клане Хейке. Значит, нам надо перейти во вражеский стан. Там выбор чуть побольше.

— Ёшидзуне Победоносный, — предложил Йонатан, украдкой заглянув в полученные из посольства бумаги.

Натаниель криво улыбнулся.

— Да уж, быть победителем куда как заманчиво. Только вряд ли он ступил на борт императорского корабля, — для этого он слишком почитал Сына Солнца, он же был напичкан суевериями и предрассудками. Мне бы подошел и могучий Бенкей — не будь он верным слугой и тенью шидзуне. Кажется, я нашел! Предводитель клана Гэндзи, старший брат Ёшидзуне — Ёритомо. Нам мало что о нем известно. Но это приемлемая кандидатура. И знаете, почему? На его глазах его младший брат стремительно становится победителем, героем. Ёритомо боится быть обойденным. Так что он вполне мог захватить императорский корабль, наверняка он считал, что теперь, когда Япония осталась без императора, верховная власть должна перейти к нему. К вашему сведению, в клане Гэндзи тоже были императорские отпрыски.

— Эк ты рассуждаешь, — усмехнулся Йонатан, который был на девять лет старше Натаниеля. — Но… исходя из своего скромного военного опыта, я считаю, что твои слова звучат довольно-таки убедительно. Попытка не пытка.

— Ты уверен? — мрачно улыбнулся Натаниель. — Ты повторяешь избитую фразу, не задумываясь над ее смыслом.

— Да, действительно, — смущенно ответил Йонатан.

— Доктор Сёренсен, я готов.

— Бог ты мой, да как же я это сделаю? — запротестовал доктор. — Я никогда подобными вещами не занимался.

— У нас должно получиться, — сказал Натаниель. — Как же еще мы вернем Туву к жизни? Перенесите меня в Японию, к Данноура на берегу пролива Шимоносеки, в двадцать четвертый день третьего месяца 1185 года. Скажем, за полчаса до смерти Сэдзуко. Я должен иметь в запасе немного времени, чтобы сориентироваться. Пусть я сделаюсь Ёритомо Минамото, старшим сыном Ёшитомо Минамото и верховным вождем клана Гэндзи!

— И как это ты все помнишь, — поразился Иона-тан.

— Я должен быть уверен, что попадание будет прямым, — ответил Натаниель, укладываясь на диване в гостиной. В спаленке, где лежала Тува, было слишком тесно. Кроме того, этот сеанс требовал полной сосредоточенности, тишины и спокойствия. Тувино же безжизненное присутствие могло отвлечь Натаниеля, а то и парализовать его волю.

Йонатан украдкой посмотрел на часы. Было уже далеко за полночь, но им было не до сна и не до еды. Они всецело погрузились в решение стоявшей перед ними задачи. Ведь наутро Винни с Рикардом определенно забеспокоятся и станут гадать, где же все-таки находится Тува. Они начнут искать ее; Рикард, вероятно, прибегнет к помощи своих коллег-полицейских, Винни начнет обзванивать родственников — и от Волленов они узнают, в чем дело. После этого они приедут сюда. Это надо предотвратить!

Доктор Сёренсен внутренне собрался для проведения сложнейшего в его жизни эксперимента. Но он совершенно не верил, что у них что-то получится.

Правда, он не знал до конца, что же представляет собою Натаниель. Избранный в роду Людей Льда. Потомок ангелов тьмы, демонов ночи и демонов бури, вдобавок — седьмой сын седьмого сына.

Недостаток Натаниеля заключался в том, что он был чересчур скромен и предпочитал умалчивать о своих достоинствах. Теперь ему предстояло показать, на что он способен.

Он слышал, как приглушенный голос доктора Сёренсена стал мало-помалу от него отдаляться.

— Ты погружаешься, — безостановочно твердил этот голос. — Погружаешься все глубже и глубже…

Но не в себя, ибо ты должен перейти в тело другого. Ты погружаешься сквозь слои времени… Сквозь века…