Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

для того, чтобы быть сами по себе. Работать в одиночку, жить, действовать… одни.

— И ты думаешь, что ты один из них?

— Мелвин, я знаю это. Чувствую.

— Амос, я был одиноким двадцать лет. Только я, стальные прутья и бетонные стены. Ну и дожидающаяся меня смертельная игла.

— А теперь я тебя не понимаю.

— Тогда давай я изложу яснее. Я был убежден, что я тоже одиночка. Что именно так и пройдет моя жизнь. Но я совершал ошибку.

— Это как?

— Я позволял обстоятельствам, находящимся извне, определять меня. Контролировать. Это неправильно. Еще хуже, чем лгать самому себе. Все равно что лжешь своей душе.

— Ты думаешь, что я примерно в таком положении?

— Во-первых, Алекс рассказала мне, как вы вдвоем оказались здесь. Навещали на кладбище твою семью.

Декер отвел взгляд.

— Ты чувствуешь себя привязанным к этому месту, и мне это понятно. Но ведь это не так. Ты отсюда переехал. Поступил в ФБР. А если б ты этого не сделал, я бы сейчас гнил в техасской тюрьме или, скорее всего, был бы мертв. Но речь не обо мне, а о тебе.

— Может, это было ошибкой — переехать, — промолвил Декер.

— Может, да, а может, и нет. Но суть в том, что ты сам сделал этот выбор. У тебя наилучшая в мире память, Амос. Нет ничего такого, чего бы ты не помнил. Я теперь знаю, что это и благословение, и проклятие. А с твоей семьей и тем, что с ней случилось, это вообще наихудшее из всех мыслимых событий. Но ведь есть же и хорошее? Все те счастливые времена? Ты ведь тоже их помнишь так, будто они случились только что. Я вот, например, даже не помню, как выглядела моя мама. В самом деле не помню ни прикосновений ее, ни улыбки. Не помню ни одной своей днюхи, когда был маленьким. Я лишь вынужден представлять, как это было. Ты же можешь все это воскрешать в памяти. Можешь переехать хоть в Сибирь, попасть там в пургу, а закроешь глаза — и вот ты уже снова здесь, ужинаешь со своей женой. Держишь ее за руку. Собираешь в школу Молли. Читаешь ей книгу перед сном. Это все здесь, чувак. Все уже здесь.

Декер наконец снова посмотрел на него.

— В этом самое трудное, Мелвин, — голос его пересох, ломался. — Я всегда буду сознавать это так четко, будто это было вчера. Знать, как чертовски много я потерял.

Марс подсел рядом и обвил ручищей широкие плечи Декера.

— Это и называется жизнью, дружище. Все хорошее, плохое и уродливое. Главное, не позволяй двум последним принижать первое, потому что первое — оно и есть самое важное. Если ты удерживаешь его в живых, то тебе по плечу справиться с чем угодно. Это и есть божеская истина.

Они сидели молча, но с неизменной точностью передавали друг другу свои чувства, как это часто бывает между близкими друзьями.

Глава 27

— Алекс бы вряд ли это одобрила, — хохотнул Марс.

Они стояли в вестибюле «Резиденс Инн» у буфетной стойки. Было время завтрака, и еда на ней являла собой подлинный кошмар кардиолога.

— Раньше эта часть дня была у меня любимой, — ответил Декер, вожделенно озирая блюда с беконом, пухлыми сосисками и яичницей, а также стопки блинчиков, вафель и кувшинчики с сиропом.

— Но она не баловала тебя взаимностью.

— Амос!

Оба враз обернулись на сухонькую старушку, которая спешила к ним с тарелкой рассыпчатого печенья на отлете. Женщине было за восемьдесят, искристые седины прикрывала сеточка для волос.

— Я слышала, вы вернулись в город. — Она приподняла тарелку: — Отнесете эту тарелочку к себе на стол, как раньше? Сама пекла.

— Привет, Джун. — Декер растерянно таращился на угощение, пока не получил от Марса тычок в бок.

Тогда он вздрогнул и засуетился с ответом:

— Да нет, спасибо, Джун. Наверное, обойдусь. Сейчас вот возьму, э-э, апельсинового сока и мисочку овсянки.

Джун оглядела его с подозрением:

— Вы что-то схуднули. Да какое там схуднули — просто кожа да кости! Не приболели, часом?

— Нет-нет. Я сейчас здоровее, чем за долгие годы.

Судя по глазам, она сильно сомневалась в его правдивости.

— Ну ладно, если передумаете, то посигнальте. — Она взглянула на Марса. — Вашему другу тоже бы не мешало слегка откормиться.

Марс выдавил улыбку:

— Да, мэм. Займусь прямо с утра.

— Ну, не хотите, как хотите, — и старушка засеменила прочь.

Марс окинул взглядом все это вредное изобилие на стойке и покачал головой:

— Старик, как ты мог, живя здесь, проходить мимо этого стола без обнимания?

* * *

Как только закончили есть, у Декера зажужжал мобильный. Звонила Салли Бриммер.

— Я скинула все файлы на флешку, — сообщила она осторожным полушепотом. — По электронке слать не рискую: здесь все отслеживается, а мне работа дорога.

— Можем где-нибудь пересечься, и ты дашь мне флешку.

— Я заканчиваю в шесть. Знаешь парк Макартур в восточной части города?

— Да.

— Можем встретиться там у пруда — как насчет половины седьмого?

— Буду на месте. Мисс Бриммер, вы кудесница.

— Да ладно тебе, просто Салли. У конспираторов в ходу имена, а не фамилии, Амос.

Послышались короткие гудки.

— Хорошие новости? — проницательно посмотрел Марс.

— Думаю, что да.

Телефон зажужжал снова. Вначале мелькнула мысль, что это снова Бриммер. Но номер был другой, хотя вполне известный.

— Капитан Миллер?

— Амос, прежде всего хочу принести извинения.

— За что?

— За то, что с тобой случилось. Арест, слушание об освобождении под залог. То, что мне сейчас сообщила Бет, лишний раз доказывает: Нэтти и Чилдресс клинические идиоты!

— Это для меня не новость. Но вашей вины здесь нет никакой.

— Нет, есть, поскольку я позволил Чилдрессу взять верх. Этот засранец меня обошел. Но вчера вечером я разыграл другую партию. Пошел прямиком к комиссару, а тот затем к своему шефу. В результате чего тебе прямо сейчас дано разрешение наблюдать за делом.

— В чем конкретно это выражается?

— В целом немало. Нэтти и Чилдресс не могут чинить тебе препоны. Ты можешь знакомиться с уликами, можешь даже разговаривать со свидетелями и выискивать потенциальные зацепки. Хотя не можешь вызывать подозреваемых на допрос. Вместе с тем тебя будут знакомить с данными медэкспертизы и другими промежуточными результатами.

— А Нэтти по-прежнему остается работать?

— К сожалению, да. Кляну судьбу, что Мэри пришлось взять самоотвод.

— В этом вы не одиноки. Но спасибо за все сделанное, капитан. Я очень признателен. По крайней мере, теперь снова могу приобщиться к делу. — Он взглянул на Марса. — Тут со мной еще