Князь Владимир - Юрий Никитин

Только чувство вины перед болгарами заставило его переломитьмнение воевод и бояр насчет дани. Войдан, Стойгнев, даже мудрый Тавр не моглипонять, как это не взять хотя бы обычного окупа с побежденных? Война всегдакормила войско, а тут еще победа в такой богатой и роскошной стране!

Владимир настоял на своем и, более того, вместе с болгарамиповел свое огромное войско на империю. Как донесли разведчики, исполинскуюармию возглавил сам император Василий. С ним лучшие полководцы империи!

Две армии сошлись 17 августа 986 года, если считать отрождения Христа, как считали болгары. Это случилось при Сардинике. Сражениебыло кровавым, но огромное войско империи не устояло перед дружным натискомславянских войск. Бегство началось, когда под ударами болгар пали первыекогорты, а конное войско русичей опрокинуло фланг и погнало ромейские полки на своихже, которых император Василий держал для завершающего удара.

Разгром был страшным. Поля и долины были покрыты трупами,зеленая трава покраснела от крови. Войско империи было истреблено начисто, самимператор Василий был спасен от плена лишь благодаря наемной пехоте армян. Те,окружив императора и погибая под стрелами конницы торков, сумели с нимподняться в горы и трудной горной тропой вывели в Македонию.

Остатки армии были рассеяны. Кому удалось уйти живым, вскорепопали в плен. Известие о разгроме императора вызвало оживление среди тех, ктомечтал о троне.

А тем временем мятежник Фока покорил римские области,овладел приморскими городами и крепостями, двинул могучий флот к столице, гдепод началом своего брата начал подтягивать к Константинополю конные и пехотныевойска.

Владимир к этому времени уже распрощался с Самуилом, обнялсяс его боярами, и его войско с богатой добычей и пленниками направилось обратнона Русь. Правда, большую часть полона продали евреям-рахдонитам, те выгодносбудут на базарах Хорезма, но лучших ремесленников и мастеров Владимир вел наРусь. Им дел найдется выше головы. Сил на Руси с избытком, теперь она остронуждается в красоте.

Уже из Киева внимательно следил через свои глаза и уши заволнениями в империи. Вскоре весь Восток и вся Малая Азия были в руках ВардаФоки и Склира. А болгары, одержав ряд блестящих побед, опустошали империю досамых Салоников. И естественно, от базилевсов пошли одно за другим посольства спросьбой забыть былые распри, чего не бывает, прислать войско уже на помощьимперии или как-то помочь иначе в обмен на новые льготы Руси, ее людям или дажеуступки каких-то земель…

Владимир ощутил лихорадочное возбуждение. Он не мог сидеть,вскакивал, бегал по комнате, едва не бросался на стены. Не пришла ли пора?Благодаря восстанию в империи можно ее взять даже раньше, чем рассчитывал!

В этой части терема стены были из плотно подогнанных бревен,здесь сапоги стучали по чисто выскобленному полу, не закрытому коврами, медвежьимишкурами. На стенах висели на вбитых между бревен крючьях щиты и топоры. Напочетном месте блистал гигантский двуручный меч, рядом с ним были две секиры,тоже исполинские. Меч Рогволода и секиры его сыновей!

Владимир велел повесить их здесь, пусть Рогнеда думает, чтоэто из уважения к ее отцу и братьям. Приятно забрать оружие врага и повесить всвоем тереме! Еще лучше – гордую княжну взять силой и брать ее всегда, когдаизволишь!

Сейчас он прошел мимо, не мазнув взглядом. Из дальнейкомнаты доносилось негромкое пение. Сквозь приотворенную дверь видно сеннуюдевку, что пела тихонько и неспешно расчесывала длинные волосы полоцкой княжны.Ей самой нравилось пропускать сквозь пальцы шелковые тяжелые волосы, чистые,пахнущие цветами и травами.

Рогнеда хотела встать, Владимир остановил ее жестом. Девказастыла, глядя на него выпученными в ужасе глазами. Прошлым летом он с Войданоми Тавром повстречали ее на лестнице, и то ли жареное мясо с перцем, то лиголова уже трещала от умных споров о том, как обустроить Русь, но Владимирперегнул ее прямо через перила, так что почти висела над мощенным камнемдвором, задрал подол, насытил плоть, а потом не отказались и Войдан с Тавром.Но эта дурочка не ликует, что ей оказал честь великий князь с двумя воеводами,дрожмя дрожит, губы трясутся, будто по ним бьют пальцем.

– Приветствую тебя, Рогнеда, – сказал он медленно.

Она встретилась с ним взглядом, остатки крови покинули еебледные щеки. В глазах метнулся страх.

– И я тебя, великий князь и повелитель…

Владимир смотрел в упор. В груди стало горячо, ощутил, какразгорается уголек гнева.

– Тебе ничего не хочется мне сказать, Рогнеда?

Ее побелевшие губы дрогнули.

– О… чем?

– Ну, хотя бы о молодом боярине из Биармии, именуемойтакже землей Пермской.

Она вздрогнула всем телом. В глазах снова метнулся страх,перерос в панику.

– Что ты хочешь сказать, повелитель?

– Известно мне стало, что он бывал в твоих покоях.Тайно! А на той неделе замечен был, как спускался из окна по веревке. Но взятьне сумели, больно ловок оказался.

Рогнеда молчала, глаза не покидали его лица. Затем онавыпрямилась, волосы тяжелой волной струились по прямой спине. Грудь ее была всееще хороша, хотя уже родила ему троих сыновей и дочь. Мертвым голосом спросила:

– Когда мне на жертвенный костер?

Он смотрел в упор:

– Отваги тебе не занимать, знаю. Но что скажешь о нем?

– Он ускользнул, – ответила она, голос еепотеплел. – Что мне еще? Только бы он жил…

Сенная девка боялась шелохнуться. Веснушки на белом лицепроступили ярко, целая россыпь. Ей тоже под нож жреца, если не привяжут к дикимконям, не бросят в яму с голодными псами-людоедами.

Владимир пытался разжечь в себе гнев, но уголек погас,рассыпался теплой золой. Он был оскорблен, жестоко оскорблен, но почему-то нечувствовал оскорбления. Должен бросить ее под нож жреца, как бросал прочихневерных жен и наложниц, так от него ждут все: от бояр до последнего холопа, аон редко спорил со старым поконом, с Правдой, с обычаями чести…

– Пусть не страшится моего гнева, – ответилон. – Его дом и его земли уцелеют. Это я тебя мог принудить… но не он.Если допустила его к своему телу, то лишь по любви. Отпускаю я тебя, Рогнеда.

Ей показалось, что ослышалась. А девка превратилась всплошной разинутый рот.

– Что значит… отпускаешь? – переспросилаРогнеда. – Душу мою?

– И тело, – сказал он. – Кончилась твояневоля, твое заточение. Бери все, что захочешь. Бери с собой своих людей, чтослужили тебе верно. Я выделяю тебе дом в Полоцке. А не хочешь – возьми денег изскарбницы, купи сама. Где захочешь. И пусть твой… ну, пусть берет тебя в женысвободно.