Управляй гормонами счастья. Как избавиться от негативных эмоций за 6 недель - Лоретта Грациано Бройнинг

Животное, находящееся поблизости, быстрее нанесет вам вред, чем то, что находится на расстоянии. Это означает, что ваше стремление к окситоцину вполне способно вам навредить. В процессе эволюции мозг научился не доверять тем, кто этого не заслуживает. Когда доверие не оправдывается, мозг реагирует выбросом кортизола. Под его действием формируются новые нейронные связи, отменяющие прежние, выстроенные под действием окситоцина. Поэтому предательство близких остается у человека в памяти надолго.

Для людей предательство – понятие абстрактное. В животном мире все предельно конкретно. Например, когда павиан слышит призыв о помощи от партнера по грумингу, то обычно бросается на его защиту. Он рискует жизнью ради своего сородича и ожидает взамен того же. Если партнер по грумингу не приходит на призыв о помощи, это может стоить другому павиану жизни. У него происходит выброс кортизола, и его ожидания относительно данной обезьяны меняются. Павиан больше не будет рисковать собственной жизнью ради «предателя». Более того, он найдет себе другого партнера по грумингу. Нейрохимические реакции мозга определяют поведение, обеспечивающее выживание особи. В абстрактных теориях предательства нет нужды.

Млекопитающие постоянно вынуждены принимать сложные решения, касающиеся доверия. Львица может доверять самцу, который съел ее потомство. Газель может доверять товарищам по стаду, которые иногда подают сигналы ложной тревоги. Животное неизменно находится перед выбором: между окситоцином от чувства доверия и кортизолом от реальной угрозы.

Предположим, кто-то из одноклассников настойчиво добивался вашего доверия, чтобы потом списать у вас контрольную. Вы можете воспринять это как предательство, и ваш одноклассник тоже может расценить ваш отказ дать списать как предательство. У человека формируются ожидания относительно его социальных связей, но часто эти ожидания не соответствуют реальности. Человек ищет доверительных отношений, потому что они вызывают приятные эмоции и помогают обеспечить выживание. При этом он болезненно переживает, когда его доверие не оправдывается, потому что это вызывает у него внутреннее чувство угрозы. Решение вкладывать силы в развитие социальных связей дается нелегко. После нескольких разочарований человек менее склонен доверять в будущем. Стоит ли удивляться, что привычку к негативному мышлению так просто приобрести и так сложно от нее избавиться?

Люди часто с удивлением замечают, что доверяют незнакомому попутчику. В этом случае у человека нет никаких ожиданий, а значит, риск почувствовать себя впослед­ствии преданным тоже невысок. Человек просто наслаждается приливом окситоцина. После завершения поездки бывшие попутчики, вероятно, никогда больше не встретятся. Мозг будет искать другие способы стимулировать синтез окситоцина.

Краткосрочные моменты доверия не способны защитить животное так, как долгосрочные доверительные отношения. Например, секс (о нем мы поговорим подробнее в этой главе ниже) стимулирует большой выброс окситоцина. Это буквально всплеск доверия на короткий промежуток времени. Вскоре окситоцин распадается, приятные ощущения проходят, пока что-то снова не начнет их стимулировать. Мозг человека предпочитает устойчивые социальные связи, однако они могут сопровождаться конфликтами и ограничениями, поэтому мозг продолжает искать способы получить окситоцин без кортизола.

Представления и зрелищные виды спорта стимулируют синтез окситоцина. Человек находится в окружении тысяч других зрителей или болельщиков, которые ожидают увидеть то же самое, что и он. Во время мероприятия зрителей объединяют похожие чувства. Но после люди в толпе не помогут друг другу выжить. Прекрасное ощущение общности и единения было лишь всплеском окситоцина. Мозгу хотелось бы постоянного действия окситоцина, но ему не нравятся разочарования, подстерегающие во время жизни в «большом стаде». Внутреннее млекопитающее стремится получить приятные ощущения, не спровоцировав при этом негативные.

Мы ценим личные отношения, потому что виртуальной группы может не оказаться рядом в нужный момент. Выстраивать персональные связи – тяжелая работа, к тому же они могут рухнуть в один момент из-за предательства. Поэтому в стремлении получить окситоцин, ничем при этом не рискуя, заманчивой кажется идея примкнуть к большому сообществу незнакомцев. Негативное мышление – один из способов вызвать позитивное ощущение безопасности в группе. При обсуждении кризиса современности человек воспринимает себя как часть огромной социальной общности, ведется ли это обсуждение онлайн, лично или просто в форме мысленного диалога. Неудивительно, что новые технологии получили такое быстрое и широкое распространение в том, что касается создания виртуальных сообществ. Они помогают стимулировать синтез окситоцина без обязательств, которыми обычно сопровождается выстраивание персональных отношений. Люди, которых вы знаете лично, могут вас разочаровать, но в вашей власти переключиться на общение с людьми из виртуального сообщества.

Негативное мышление – удобный способ влиться в виртуальное сообщество. Когда человек начинает ругать проклятую систему или жаловаться, в какое ужасное время мы живем, его быстро признают за своего. Человек не ищет поддержку в группе осознанно – вербальный мозг снабжает его доказательствами собственной правоты, и мозг занят обработкой этой информации, пока человек наслаждается приливом окситоцина.

Животное, поднимающее голову, когда все остальные головы пригнули, подвергает себя настоящей угрозе. Благодаря процессу естественного отбора мозг знает, когда лучше не высовываться. «Стадное» поведение может раздражать вас в других, хотя вы при этом не отдаете себе отчета, что тоже ему подвержены.

Когда принадлежность определенному сообществу создает у вас ощущение безопасности, любая угроза этому сообще­ству воспринимается как угроза вам лично. Даже отдаленная угроза вашей социальной группе вызывает выброс кортизола, и это застает вас врасплох.

На протяжении почти всей человеческой истории покидать свой ближний круг для человека было настолько опасно, что он предпочитал в нем оставаться, несмотря на внутренние конфликты, которые сегодня кажутся нам ужасными. Например, люди постоянно подвергались физическому насилию со стороны других членов сообщества, но не покидали группу, потому что нахождение в ней воспринималось как более безопасное. Сегодня мир достаточно безопасен, чтобы человек сел на ближайший междугородний автобус и обосновался в другом месте. Хотя не всегда это бывает так просто. Во взрослом возрасте окситоциновые цепочки формируются не так легко, как в юности, когда в мозге активно идет процесс миелинизации, а человек еще не полностью способен удовлетворять свои жизненные потребности. Он может так и не найти то сообщество, в котором ему было бы комфорт­но, и, даже когда ему удается наладить новые отношения, конфликты все равно случаются. Ожидания не оправдываются, и человек чувствует себя преданным. Он может захотеть вновь сорваться с места и попытать счастья в другом городе, поскольку у него уже есть подобный опыт.

Легче всего социальные привязанности выстраивать в юности. Сегодня мы часто рвем старые связи и думаем, что еще построим новые. Но новые окситоциновые цепочки более уязвимы, чем те, что формируются в тесном контакте и покрываются миелиновой оболочкой в юности. Заместить одну «стаю» другой удается не всегда, поэтому иногда у человека возникает ощущение угрозы, как у животного без стаи. Вербальный мозг интерпретирует это ощущение как «что-то не так с миром».