Ее зовут Тьма - Келли Китон

— А остальные в вашей семье, другие Арно, они как ты? Тоже владеют гипнозом?

Себастьян задумался, даже на время забыл про пончик.

— Да, они и это умеют…

Мне так хотелось верить ему, верить в то, что не Новем подослал ко мне убийцу в Ковингтоне, что они на моей стороне и вполне порядочные люди, в общем и целом.

Но опыт многих лет научил меня допускать наихудшее. Как ни прикинь, а так гораздо безопаснее, чем довериться! кому-то, отдать свои подозрения ему во власть, а потом получить от него удар в самое сердце.

Мы допили кофе и съели с блюда все бенье. Себастьян расплатился.

— Ну что, готова сейчас встретиться с Жозефиной?

Я встала и закинула на плечо рюкзак.

— Сейчас так сейчас — какая разница?

Пока мы шли через площадь, Себастьян добросовестно исполнял роль гида. С обеих сторон к собору Святого Людовика примыкали внушительного размера исторические постройки. Справа располагалась пресвитерия, преобразованная Новемом в элитную частную школу — колледж. Себастьян должен был посещать занятия в этом заведении, но, как правило, прогуливал их. Слева высился Кабильдо[16], сохранивший за собой функции музея еще с нью-орлеанских времен, хотя его третий и четвертый этажи были теперь заняты Новемом под официальную и деловую канцелярию. Там собирался и Совет Девяти, куда входили только старейшины пресловутых семейств. Каждая из девяти семей владела также апартаментами и личными офисами в домах Понталба, Протянувшихся по обеим сторонам площади. Словом, у Новема на площади Джексона все находилось под рукой.

По мере приближения к цели во мне постепенно возрастало напряжение. Задрав голову, чтобы еще раз поглазеть на церковный шпиль, я поинтересовалась:

— Сколько же в точности лет вашему роду?

— Первый из Арна прибыл в Новый Орлеан в тысяча семьсот семьдесят седьмом году. Он был третьим отпрыском знатного французского рода. Их поместье находилось под Нарбонной.

У скамеек напротив собора играло трио музыкантов. Поднимался ветер, низкие тучи заволокли солнце, в воздухе повеяло промозглой сыростью — начинался дождь. Мы успели нырнуть под одну из арок Кабильдо, когда на мостовую упали первые капли.

Внутри царила замогильная тишина. На первом этаже сохранились кое-какие музейные экспозиции, но я не успела их толком рассмотреть, поскольку Себастьян сразу же потянул меня к лестнице.

Площадка третьего этажа больше напоминала новомодную деловую контору в стиле ретро — вплоть до секретарской стойки на входе. Сидящий за ней молодой человек взглянул на нас, узнал Себастьяна и коротко кивнул ему, после чего вернулся к своим бумагам. Себастьян выпустил мою руку.

Мы устремились в длинную галерею, тянувшуюся по фасаду здания; наши шаги по навощенным паркетным полам гулко отдавались в ее стенах. Через сводчатые окна в галерею просачивалось предгрозовое мертвенное свечение, пробивавшееся из-за туч.

На полпути нам встретился коридор. Себастьян свернул, и я за ним. Окон в коридоре не было, электрического освещения тоже. Чем дальше мы углублялись в него, тем сильнее сгущалась тьма.

У последней двери справа мы остановились. У меня стучало в висках. Жозефина Арна вместе с моей матерью оплачивала ее больничные счета. Они наверняка были знакомы. Может быть, она даже знала моего отца. Я судорожно сглотнула, стараясь не слишком зарываться в своих надеждах. Однако сейчас я была так близка к цели!

Приемная оказалась такой же старообразной и благо лепной, как и все остальное в этом здании. На роскошные кресла было страшновато садиться, а полотна на стенах, вероятно, стоили целое состояние. Я пожалела, что в офисе не пробивается фоном какая-нибудь музыка — все же лучше, чем это гнетущее безмолвие.

Мы подошли к столу, за которым сидел мужчина лет тридцати, красивый, и, с моей точки зрения, совсем не походил на секретаря. Его темно-каштановые волосы были сзади собраны в хвост. Черты лица отличались строгой правильностью. При виде нас он поджал губы и прищурил глаза.

— Бастьян, неужели решил взяться за ум?

— Дэниел, а я никогда и не терял его, — ощетинился Себастьян.

— Верю с трудом, если учесть твои пропуски занятий и проживание в затхлом старом Гарден-Дистр…

— Скажи лучше Жозефине, что мы пришли.

Дэниел сцепился взглядом с Себастьяном, потом снизошел и до меня.

— Значит, разыскал-таки ее, — процедил он, оценивающе оглядев меня, будто недоумевая, на кой ляд я понадобилась его шефине. — Мадам будет довольна. Входите.

Он взял телефонную трубку и что-то тихо в нее сказал. Мы с Себастьяном подошли к двустворчатой двери в кабинет. Перед тем как открыть ее, Себастьян посмотрел на меня и скорчил гримасу, очевидно означавшую: вот где повеселимся! Я вздохнула поглубже перед встречей с той, которая, предположительно, знала ответы на все вопросы.

Черноволосая женщина отложила телефонную трубку и медленно поднялась из-за стола, оправляя полы розового блейзера и розовую юбку. Под блейзером белела накрахмаленная блузка. Волосы женщины были зачесаны вверх валиком, в ушах поблескивали жемчужные серьги, шею украшала камея. Очень старые деньги. Очень старый мир. И совсем нестарая бабушка, судя по ее виду.

— Bonjour, Grandmere[17].— Себастьян расцеловал Жозефину в обе щеки.

Я на миг закрыла глаза и, сдерживая смех, покачала головой. Нет, дальше, кажется, уже некуда… Жозефина тянула самое большее на двадцать с хвостиком, так что доводиться Себастьяну бабушкой она никак не могла. Даже безмозглый кретин это сообразил бы…

Себастьян отступил немного назад, и Жозефина сосредоточила все внимание на мне. Он солгал мне. Наговорил сорок бочек арестантов, а я поверила. Боже, ну почему я такая идиотка? Мне было невыносимо стыдно за свою глупость, за то, что развесила уши перед каким-то придурком. И почему? Потому что он симпатичный, потому что выказал ко мне неподдельный интерес?

— Ну, знаете… — вырвалось у меня.

Затем я резко развернулась и направилась к двери, стараясь не подать виду, как мне обидно. Я понятия не имела, какие у него планы, но с меня было довольно.

— Ари!

Я даже не обернулась. Тогда он схватил меня за руку, и я занесла кулак, готовая в любой момент заехать ему как следует.

— Это шутка такая, Себастьян? Что, выпал свободный денек — почему бы не закрутить с какой-нибудь новой девчонкой? Развлечься захотел, да? Посмотреть, податливая попалась или как? Пусти! — Я вырвала у него руку, избегая взгляда вероломных серых глаз. — Все, проехали!