Сценарист - Александр Молчанов

– Не просто важная шишка. Он работает на телевидении.

– Рассказывает про погоду?

Она над ним откровенно издевалась, а он делал вид, что этого не замечает. Ему действительно хотелось с нею поделиться своими новостями.

– И он не рассказывает про погоду. Он начальник. Очень большой начальник. И, как у всех больших начальников, у него куча проблем. Поработаю с ним.

– И он возьмет тебя на телевидение?

– Да, таков план, – спокойно сказал он.

– Что ж, удачи тебе с этим.

– Между прочим, если у меня все получится, это поможет и в… твоем деле.

– Каким образом?

– Ты не представляешь, насколько влиятельны эти люди.

– Не представляю.

– Не представляешь.

Нина пожала плечами и села за компьютер.

Эрнест подошел к ней, положил ей руки на плечи и поцеловал в затылок.

– Будь осторожнее, пожалуйста. Не выходи никуда из дома, пока я не вернусь.

– Я могу за себя постоять.

– Я знаю. Просто мне будет спокойнее, если я буду знать, что все в порядке.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Вот и молодец.

Он еще раз поцеловал ее в затылок и вышел из комнаты, взяв один из двух одинаковых телефонов «Сименс», стоявших на зарядке рядом с зеркалом.

Красный «Додж» остановился у хозяйственного магазина.

– Сиди здесь, – я сейчас, – сказал Курашов и вышел из машины.

Он поднялся на крыльцо и вошел в магазин. Быстрым шагом прошел мимо стеллажей с моющими средствами и подошел к прилавку.

За прилавком сидела сильно беременная молодая женщина азиатской внешности и считала мелочь. Перед ней стояла пожилая дама с пакетами в руках.

– Ну что ты там возишься? – раздраженно проворчала дама, когда Курашов подошел к прилавку.

– Где хозяин? – спросил Курашов. Продавщица, продолжая считать, кивнула себе за спину.

Курашов осторожно, чтобы не задеть (заденешь – закричит!), обошел даму и потянул на себя неприметную дверь за спиной продавщицы.

– Ну кто там еще? – Он видел сидящего за столом Железняка. Перед ним мерцал экран компьютера. На экране была видна экселевская таблица с цифрами.

– Это я, привет.

– А, заходи.

Железняк встал и протянул Курашову руку.

– Садись.

Курашов сел на черный офисный стул, стоящий у стола.

– День сегодня какой-то дурной. Люди стали нервные.

– Тебя это удивляет? Выгляни в окно. Город умирает.

– Этот город уже восемьсот пятьдесят лет умирает, и ничего ему не делается. Чего хотел?

– Мне нужна помощь.

Железняк посмотрел на Курашова.

– Это оно?

– Да. Оно самое.

Железняк наклонился и выключил компьютер.

– Я тебе помог тогда…

– Если ты решил углубиться в воспоминания, – сказал Железняк, – у меня будет только одна просьба – не углубляйся слишком далеко.

Курашов кивнул.

Железняк был женат на сестре Курашова, Ларисе. Около трех лет назад Железняк пытался атаковать завод Курашова, посадив его, а вместе с ним и всю Волоковецкую область, на финансовую диету. Это кончилось тем, что Железняк сам потерял свой банк. Ему пришлось уехать из Волоковца[3]. С Ларисой они расстались.

Тем не менее, как ни странно, именно после этого его отношения с Курашовым наладились. Курашов был очень впечатлен смелостью и масштабом развернутой Железняком операции и не терял надежды как-нибудь поработать вместе. Для начала он дал Курашову денег на то, чтобы открыть в Москве сеть хозяйственных магазинов. Вернее, сетью это было пока только в воображении Железняка. Пока таких магазинов было три, но Железняк уже вовсю планировал экспансию. До конца года он должен был открыть еще четыре магазина, а со следующего года такие магазины должны были открываться каждые шесть дней.

Но, конечно, сейчас все будущее этой сети зависело от исхода разговора с Курашовым. Курашов мог одним звонком остановить будущую экспансию. Или тот, кто придет за ним – Курашов позаботился о том, чтобы Железняк был кровно заинтересован в том, чтобы у Курашова все было хорошо.

– Кто? – спросил Железняк.

Курашов пожал плечами:

– Пока непонятно. Похоже на то, что какие-то ребята в погонах. Ты же знаешь, там черная материя, вообще непонятно, кто за ними стоит.

– С кем ты разговаривал?

– Сначала были какие-то посредники, мелкие сошки. Но там был такой детский лепет на лужайке, что я не принял это всерьез. А дальше пошла тяжелая артиллерия. Были инициированы две налоговые проверки. Финансовый отдел парализован. Они ничего не ищут, просто стараются максимально затруднить нашу работу. Мы посадили туда бригаду адвокатов, но нам сразу дали понять, что это бесполезно. Давление будет нарастать по всему фронту.

– Ты сказал, что сначала были посредники. А потом?

– Потом на меня вышел человек из правительства и сказал, что сейчас у меня есть возможность остаться на заводе. Это их предложение.

Курашов кивнул.

– Принимай.

– Что?

– Они тебя все равно уберут. Завод у тебя отнимут. Ты не сможешь его вывезти с территории страны. А здесь они контролируют все.

– Ты серьезно?

– Антон, время изменилось. И люди изменились. И задачи у них изменились. Девяностые закончились. Государство будет брать под свой контроль крупные предприятия. Ты можешь или играть по их правилам, или вылететь из игры.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Извини, другого ответа у меня для тебя нет.

Курашов встал.

– Тогда приготовься закрыть магазин к обеду.

Железняк смотрел на него исподлобья.

– Вот ты, значит, как? Руки выкручиваешь?

– Саша, мы волки. Мы не чертовы собаки. Мы не виляем хвостом и не просим подачки.

– Антон, время волков закончилось. Тех, кто этого не понял, пристрелят и зароют. Ты этого хочешь? Вперед. Я хочу жить.

– Нет. Я не согласен. Я не хочу сам надеть на шею ошейник и принести в зубах поводок. Я уверен, что отбиться можно.

– Нельзя. У волка нет шанса против вооруженных охотников. Ты проиграешь.

– Тогда я продам завод.