Плейбоев не ревнуют - Мишель Селмер

— Дакс, я не хочу быть грубой, но я собиралась провести тихий вечер в компании друга. Позвони моей ассистентке и договорись о встрече.

Дакс опять сжал ее плечо, и Грейси едва справилась с желанием сбросить его руку или ударить по пальцам. Обычно он не ведет себя столь настырно. По крайней мере, с ней. Может, Роман прав и Дакс действительно положил на нее глаз? Но в этом плане Грейси не хотелось иметь с ним ничего общего.

— Тогда поговорим на следующей неделе, — резюмировал Дакс.

Грейси даже не ответила. Ей просто хотелось, чтобы он скорее ушел.

Дакс наконец убрал руку, и Грейси показалось, будто ее кожа стала… грязной. Дакс отошел от их столика, так и не поздоровавшись с Романом.

Вот оно, истинное «восхищение» настоящим героем.

— Мне очень жаль, Роман. Я не понимаю, зачем Дакс так себя ведет. Если бы я не знала его, я бы сказала, что он ревнует. Или пытается заставить тебя ревновать.

— Тебе известно, что я об этом думаю, — раздраженно ответил Роман.

Да, Грейси это было известно, и она уже начинала думать, что Роман прав.

— Меня не интересует ничего, кроме профессиональных отношений с ним. А если он считает, что подобное поведение допустимо, то пусть ищет себе новых помощников.

— Да, — отозвался Роман, кажется, с облегчением. — Я ему не доверяю.

В настоящий момент Грейси была готова с ним согласиться.

— Ты, кажется, собирался что‑то ему сказать? Я заметила.

— О, ты даже не представляешь себе, что именно. Но будь уверена, ему повезло, что он решил вовремя удалиться.

— В любом случае спасибо, что дал мне разобраться самой.

— Ну, это же не мое дело. Я ведь просто друг.

Грейси готова была поклясться, что услышала в его голосе боль. Или разочарование. Но они ведь договорились быть только друзьями. Или он хочет большего? А может, она просто выдумывает?

«Просто забудь и наслаждайся этим вечером вместе, — приказала себе Грейси. — Зачем все усложнять?»

— Я не хочу, чтобы он испортил наш вечер, — произнесла она вслух.

— Я тоже.

— Просто для ясности. Единственным, кому будет позволено залезть мне в трусики, станешь ты, — тихо сказала она и добавила: — Хотя сегодня с этим может возникнуть проблема.

— Это почему?

Она склонилась ближе к нему и соблазнительно улыбнулась:

— Потому что на мне их нет.

Роман был практически уверен, что Грейси пошутила насчет трусиков. Она, наверное, просто хотела немного разрядить атмосферу после бесцеремонного вмешательства сенатора. Но, как бы то ни было, ее слова подействовали.

Дакс, конечно, мог бы испортить им вечер, но Грейси этого не допустила. Кажется, она была так же недовольна его вторжением, как и сам Роман. И похоже, наконец‑то увидела его в истинном свете: как самовлюбленного, склизкого интригана, на уме у которого явно не только кампании и благотворительность. После его выходки на благотворительном вечере Роман не хотел, чтобы он вообще приближался к Грейси.

Он надеялся, что Грейси сказала правду и теперь всерьез задумается об отказе сотрудничать с Даксом. Роман немного покопался в его прошлом, побеседовал с разными людьми: он не нашел ничего компрометирующего, однако, по общему мнению, сенатор не менее бесчестен, чем другие политики, — просто хорошо это скрывает. Кроме того, Роман ревновал, хотя и старался не показывать этого.

Он заставил себя забыть об инциденте, и они с Грейси смогли поужинать и поболтать, наслаждаясь обществом друг друга совсем как раньше. Ему хотелось взять ее за руку, но он лишь коснулся ногой ее лодыжки. Грейси в ответ скинула туфлю и провела ступней по его икре, а потом и выше. Роман чуть не подавился лобстером и стрельнул в нее предупреждающим взглядом, а она в ответ лукаво улыбнулась.

Когда они расправились с ужином и официант спросил, не хотят ли они десерт, Роман подумал, что Грейси — единственный десерт, который ему нужен. Он оплатил счет, они вышли на улицу.

Когда они наконец сели в машину, она взяла его ладонь и провела ею под тканью своего платья.

Да, точно, никаких трусиков. Только мягкая и гладкая кожа — и влага возбуждения.

Роман тихо чертыхнулся. В брюках стало тесно.

— Тебе этого хочется так же сильно, как мне? — спросила Грейси.

— Это ты мне скажи. — Роман положил ее руку на молнию своих брюк и издал сдавленное шипение, когда она погладила его через ткань.

— Поехали, — попросила Грейси. — Быстро.

Повторять дважды ей не пришлось.

Если бы ему не надо было переключать скорости, Роман так и оставил бы руку у нее между ног. Но он вел себя хорошо. А вот Грейси даже не пыталась. На светофоре она подалась вперед и поцеловала его, и Роман так забылся, что водителю стоявшего за ним автомобиля пришлось нажать на клаксон, когда свет сменился на зеленый.

До квартиры Грейси ехать было гораздо ближе, поэтому Роман направился туда. Они не стали ждать лифта и побежали пешком. Грейси двигалась не так быстро, как хотелось бы, из‑за высоких каблуков, так что на втором этаже Роман подхватил ее на руки и донес до дверей ее квартиры на четвертом. Едва они зашли внутрь, она стащила с него пальто, торопливо расстегнула брюки, прижала спиной к двери и опустилась на колени прямо в прихожей. Роман застонал, когда она накрыла его ртом. Он был так возбужден, что ему пришлось ее остановить. Он просто не мог позволить себе достичь пика удовольствия раньше, чем это сделает она.

Когда они добрались до спальни и Грейси сорвала с себя платье, Роман узнал, что на ней не было не только трусиков, но и бюстгальтера. Лишь пара шелковых чулок до середины бедра. Черных, как ему нравилось. Вкупе с растрепанными волосами и порозовевшей кожей она являла собой живое воплощение его сексуальных фантазий. Роман планировал заняться с ней любовью медленно и нежно, но нет… Не сегодня.

Роман сбросил с себя оставшуюся одежду и толкнул Грейси на кровать. Она попыталась утянуть его за собой, но он прижал ее запястья и уткнулся лицом ей между ног. Грейси ахнула, подалась телом вверх и стиснула пальцами одеяло. Она была гораздо слаще и соблазнительнее любого десерта в меню. И при этом настолько возбуждена, что не прошло и полминуты, как она застонала в экстазе. И тут же, едва переведя дыхание, поднялась на колени и толкнула Романа на кровать спиной вниз.

Роман не собирался так торопить события, но Грейси закусила удила. Она оседлала его, и он глубоко вошел в нее. Ощущения были настолько приятными, что он не хотел ее останавливать. Роману было так горячо и влажно, что пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не кончить раньше времени.

Грейси откинула голову назад, закрыла глаза и будто потерялась в собственном мире. Она двигалась яростно и быстро, сжимая ладонями его грудь, впиваясь ногтями в кожу. Роман стиснул ее бедра, пытаясь хоть чуть‑чуть сдержать, но было уже поздно. Он почувствовал, как в паху закручивается спираль наслаждения, стало практически невозможно терпеть — а потом его захлестнуло горячей волной.