Запретная любовь. Forbidden Love - Рафаэль Абрамович Гругман

Тридцать дней ареста – за футболку с перечёркнутой радугой, ещё тридцать – за то, что целовались прилюдно в парке, ещё тридцать – за десятиминутный одиночный пикет с лозунгами «свободу разнополой любви», «требуем разрешить разнополые браки». Дорожная полиция то и дело останавливала их машину, и страж порядка с наглой ухмылкой выписывал очередную квитанцию. Лендлорд отказал в продлении договора на аренду квартиры; школа, в которой они учительствовали – отстранила от работы с детьми. Они были первыми американскими секс-диссидентами, вынужденными покинуть страну и перебраться в Нидерланды, где к тому времени сформировались прогрессивные взгляды.

Если бы численность гетеросексуалов была примерно равна числу чернокожих жителей США, возможно, диссидентство родителей когда-нибудь увенчалось успехом. Сейчас никого не удивишь, что Президент Соединённых Штатов родился в афроамериканской общине. Но настанет ли время, когда нерадужный займёт президентское кресло?

В начальной школе я подвергался моральному унижению – учителя издевались над сыном секс-диссидентов и пугали рассказами, как в средние века еретиков-гетеросексуалов сжигали на кострах наряду с колдунами и ведьмами. В классе висела на стене картина Репина «Иван Грозный убивает сына-гетеросексуала», в школе демонстрировали голливудские кинофильмы «Варфоломеевская ночь» и «Ледовое побоище» с массовыми казнями еретиков. Школьный психолог с чувством глубокого сожаления рассказывал, что в девятнадцатом веке с появлением кодекса Наполеона, приверженцев разнополой любви перестали сжигать на кострах, им предоставили право жить в своей скорлупе. Из школы я возвращался затравленный и запуганный, и мама прилагала немало усилий, чтобы восстановить мою психику. Она научила, как противостоять психологическому давлению.

Не думаю, что, провозгласив свободу вероисповедания, мысли и совести, французские революционеры, жирондисты и якобинцы, планировали разрешить разнополую любовь, но слово «свобода», вышедшее за стены Конвента, коснулось гетеросексуалов. Кое-где их по-прежнему сажали в тюрьму и заставляли жить в запираемых на ночь кварталах гетто. Временами толпа, разогреваемая радикалами, как панургово стадо, объединялась в «чёрные сотни» и устраивала погромы. Но до массовых убийств, как в прежние времена, дело не доходило.

Мама научила меня многому. Но и она не могла ответить на мой наивный вопрос: как в древности, когда не было пробирок и генетического материала, имеющегося ныне в медицинских лабораториях и вводимого суррогатным матерям во врачебном офисе, первобытные гомосексуалы осуществляли зачатие. Мама, знавшая ответы на все вопросы, растерянно пожимала плечами и высказывала собственные предположения.

– Многое, сынок, не разгадано, не только это. Может, и впрямь, как указано в научных трудах, осуществлялось божественное зачатие, называемое непорочным, прекратившееся с технологической революцией. Недаром совершенно разные люди, живущие на разных континентах, далеко-далеко друг от друга, имеют схожие черты лица.

– Господь самолично оплодотворял Землю?

– Почему самолично? Для этого существовали архангелы. Гавриил, Дон Жуан, Казанова.

Когда я подрос, спрашивал самого себя: «Почему у мужчины появилось вещество, оплодотворяющее женщину? Зачем Бог наделил им мужчин, если архангелы дарили человеку жизнь?» – Правы учёные Иерусалимского Института жизни, предположившие, что первобытные женщины обзаводились потомством без участия самцов; их дети развивались из яйцеклетки без оплодотворения и были генетическими клонами праматери рода человеческого. Несколько веков на Земле рождались только женские особи, но когда в процессе эволюции человека, Всевышний, модернизируя гомо сапиенс, удалил у него хвост, форма размножения партеногенезом исчезла. Но если в Иерусалимском Институте жизни у женщин восстановят способность к девственному размножению, с партеногенезом исчезнет надобность в институте суррогатных матерей. Они потребуются только для пожилых женщин и семейных мужчин.

Демокрит, древнегреческий философ, труды которого считались безвозвратно утерянными, и были обнаружены в середине двадцать первого века при раскопках фракийского некрополя, писал в трактате о природе зачатия: «Чтобы удостовериться, что человек преодолел первородный грех, Всевышний подверг его испытаниям и наделил мужчину особым веществом, „спермой“, липко-вязкой жидкостью, которая выделяется при эякуляции, когда мужчина входит в запретный контакт с женщиной. „Оплодотворение спермой – свидетельство человеческого греха“». – Эта фраза высечена на памятнике Демокриту в Афинах. Она заставляет о многом задуматься. Что же было в действительности и являлось движущей силой эволюции первобытного человека: партеногенез, непорочное зачатие или грех разнополой любви?

Уснул я только под утро, измученный философскими раздумьями и затянувшимся прощанием с Нью-Йорком.

Глава XI

Моя чёрная любовь

Расстояние между Бруклином и Вашингтоном, двести тридцать миль, в отсутствие заторов преодолевается часа за четыре. Несмотря на желание выехать утром, я выбрался только после обеда. Выкарабкавшись из Нью-Йорка, в дорожных пробках просидел часа полтора. Оказавшись на нью-джерсийской скоростной магистрали, я позвонил Энтони. После пятого гудка включился автоответчик. Сказал: «Привет, это Роберт», – Энтони тут же откликнулся и занятым голосом быстро спросил:

– Что-то случилось?

– Я беспокоюсь, отразятся ли вчерашние теледебаты на моём деле?

– Никак! Относительно тебя судья принял решение. И не забывай, у нас есть регистрационный номер «натурализации радужного мужчины», подтверждающий, что ты на правильном пути.

– А если судья передумает?

– Исключено. Если только, он получит неопровержимые доказательства твоей вины. Например, что ты лично заставил Джейкоба принять лошадрин.

– Вчера телевизионщики пытались взять у меня интервью. Прислали вертолёт, который полночи висел за моими окнами. Я не мог даже сходить в туалет.

– Ты не обязан общаться с рептильной прессой. Станут надоедать, отправляй всех ко мне. Это всё?

– На сегодня – да.

– Тогда не забудь сообщить, на какой адрес выслать счёт.

– В конце недели дам о себе знать. Но первый чек получу через две недели.

– Нет проблем. Если вопросы закончились, прощаюсь.

Я не успел поблагодарить, Энтони отключил телефон.

Дорога предстояла долгая, и я включил музыку. Без задержек проехал Нью-Джерси. В Филадельфии заехал на станцию техобслуживания, перекусил, заправил водородом китайский микроавтобус и продолжил движение. Кроме вереницы тяжёлых грузовиков, по-хозяйски занявших правый ряд, дорога была свободной, но я ехал неторопливо, семьдесят миль в час. Рекламные щиты приглашали остановиться в «Мотеле для женщин», или в «Мотеле для мужчин». Вновь включил радио. В новостях обсуждался президентский адюльтер. Политики комментировали дневник Кондолизы Вильтор, призывали радиослушателей проявлять бдительность и докладывать полиции нравов о подозрительных соседях. Повлияет ли выступление сенаторов на мою работу в новой компании? Опасения небезосновательны, но разговор с Энтони успокоил. Он оказался предусмотрительным, своевременно оформив пакет документов для «натурализации радужного мужчины». Поскольку регистрационный номер получен, юридических оснований для расторжения контракта нет.

Настроение улучшилось. В Вашингтон приехал под вечер. Из-за дорожной аварии на шоссе перекрыли три полосы. Десятимильная дорожная пробка рассасывалась медленно и заставила изрядно понервничать – нелегко ползти по скоростной магистрали со скоростью пять миль в час, опасаясь поцеловать задницу впереди идущего «Мерседеса». Дом, в котором я арендовал меблированную квартиру, нашёл быстро. К девяти часам закончил формальности, получил