Шерлок Холмс в Америке - Ларри Миллетт

– Может быть, но я склонна думать, что единственная справедливость для нас – та, которую мы творим для себя сами в нашем мире. Лишь время покажет, кто из нас прав: вы, мистер Холмс, или я.

– Жду с нетерпением, – сказал детектив. – Но позвольте вернуться к мирским делам. Должен сказать, я нахожу интересным совпадением тот факт, что вы прибыли в Александрию на следующий день после убийства Вальгрена.

– Совпадения – часть нашей жизни, мистер Холмс. Я бы на вашем месте не стала искать тут особый смысл.

– Благодарю вас за совет, мадам, постараюсь помнить о нем. Кстати, вы не могли бы сказать, когда конкретно вы предложили мистеру Вальгрену пятьсот долларов за рунический камень?

– Пару месяцев назад, я не помню точную дату.

– А вы сделали предложение лично ему или же действовали через посредника?

– Боюсь, это только мое дело и вас оно никоим образом не касается. Сделка сорвалась, так что вряд ли ее условия имеют какое-то значение.

– А вы знаете, почему мистер Вальгрен отверг столь щедрое предложение?

– Спросили бы у него.

– К несчастью, как вы знаете, он мертв.

– Тогда у вас, похоже, проблема – да, мистер Холмс?

Мне последнее замечание показалось нестерпимо высокомерным, но Холмс не попался на приманку. Он с обычным спокойствием и уравновешенностью сказал:

– Запутанная проблема всегда меня развлекает, мадам, и уверяю, я поработаю над ее решением. Теперь, раз вы упомянули о своем супруге, должен признаться, что был удивлен, узнав о вашем повторном замужестве. Разумеется, я опечалился, услышав о его безвременной кончине в прошлом году. Вы, должно быть, его очень любили.

Миссис Комсток одарила Холмса долгим ошеломленным взором, а потом проговорила:

– Боюсь, чувства сильно переоценивают. Для большинства женщин любовь сродни жестокому заболеванию, которое разрушает их жизни. Для мужчин же это лишь чесотка: иногда надо поскрести больное место, вот и все. Хотя замечу, что ваш друг доктор Уотсон не особо хотел это делать, когда мы в последний раз с ним виделись. Жаль. Уверена, ему понравились бы близняшки.

– Мадам, – запротестовал я, – я не думаю, что…

– Доктор Уотсон все еще смущен тем небольшим эпизодом, – вмешался Холмс. – Со временем он наверняка сумеет преодолеть замешательство. Но тогда, мадам, должен ли я расценить ваш короткий брак с мистером Комстоком как дань комфорту?

– А разве не таковы все браки, мистер Холмс?

– Я никогда не был женат, так что вряд ли могу высказываться по этому вопросу. Но, как я понимаю, мистер Комсток был очень состоятельным господином.

– Да, Фрэнк кое-чего добился в этом мире. Надеюсь, вы не считаете это чем-то зазорным.

– Ничуть. Могу я спросить, сколько продолжался ваш брак?

Я ждал, когда же Холмс задаст этот вопрос, и мне не терпелось услышать ответ леди. Мое любопытство произрастало из того факта, что в письме Холмсу, написанном после дела Красного Дьявола, Мэри упомянула, что собирается уехать в дальние края и начать жизнь с чистого листа под новым именем. Выглядело логичным, что «дальними краями» могла стать ферма, но это означало, что за Комстока она вышла всего лишь через пару месяцев после бегства из Хинкли. Однако, зная ее, я сомневался, что она могла так долго продержаться в этой холодной глуши.

Я оказался прав, поскольку миссис Комсток сказала:

– Мы с Фрэнком поженились в прошлом году. – А потом добавила: – Вам, похоже, ужасно интересен мой покойный муж. На то есть особая причина?

– А я вообще любопытен по натуре, – ответил Холмс. – Можете назвать это профессиональной привычкой. Кроме того, ваш муж явно не был обычным бизнесменом, а необычные люди меня всегда интересуют. Например, меня весьма удивляет, с чего ваш муж, который сколотил состояние на торговле и сельском хозяйстве, вдруг заинтересовался неким артефактом, якобы руническим камнем.

– Что же здесь удивительного? – спросила леди.

Ее глаза изучали лицо Холмса с той же тщательностью, как усердный картограф рассматривал бы ценную и интересную карту.

Холмс, тоже не сводивший глаз с миссис Комсток, ответил:

– Это просто наблюдение, основанное на моем опыте общения с такими людьми, как мистер Комсток. Их обычно мало что интересует, кроме бизнеса.

– Фрэнк, как вы сказали, не был обычным бизнесменом, – сказала миссис Комсток, изящно отразив словесный удар Холмса и при этом не оставив ему шансов для дальнейшей дискуссии по поводу интереса покойного супруга к камню.

– Верно подмечено, – кивнул Холмс. – В любом случае, похоже, мистер Комсток был прелюбопытнейшим персонажем. Как печально, что он выпал из поезда. Скажите мне, кто-нибудь присутствовал при этом несчастном случае?

– Нет, Фрэнк был один. Да, как вы и сказали, очень печально, но жизнь – это рискованное предприятие, вы так не считаете, мистер Холмс?

– Согласен, мадам. Я бы даже сказал, что без риска жизнь не представляла бы особого смысла для такой женщины, как вы. Интересно, какое «рискованное предприятие» привело вас в Александрию?

Губы нашей собеседницы растянулись в еле заметной загадочной улыбке, а потом она сказала:

– Нет, я приехала всего лишь уладить кое-какие дела на ферме.

– И что же это за дела? – Холмс продемонстрировал ответную легкую улыбку.

– Боюсь, придется вам попридержать свое любопытство, – невозмутимо произнесла миссис Комсток, – поскольку я не привыкла обсуждать личные дела с посторонними, если только на то нет причин. Уверена, вы понимаете.

– Разумеется, – кивнул Холмс, и в этот момент в номер вернулся молодой спутник миссис Комсток, неся небольшой поднос с чаем, который он поставил на небольшой столик перед тахтой.

– Спасибо, Билли, – сказала леди, а потом указала на стул у дальней стены комнаты. – Почему бы тебе не присесть вон там. Джентльмены скоро уходят.

– Конечно. – Парень бросил на нас сердитый взгляд.

– Боюсь, нас не представили, – сказал Холмс, поднимаясь, чтобы перехватить молодого человека, пока он не успел занять место. – Я Джон Бейкер, это мой друг Питер Смит. Мы старые друзья миссис Комсток. А вы?..

– Билли Свифт, – ответила за юношу миссис Комсток. – Прошу прощения, что не познакомила вас сразу. Билли работает у нас на ферме. А с этими джентльменами, Билли, мы и правда давно дружим. Они из Лондона, путешествуют по всему миру.

– Рад знакомству! – Холмс протянул руку, и Свифт ее коротко пожал, словно бы Холмс мог заразить его какой-то ужасной болезнью.

– И я рад, – пробормотал Свифт, а потом пожал и мою руку с той же скоростью, после чего направился к стулу.

Окинув юношу оценивающим взглядом, как фермер смотрел бы на быка-производителя, Холмс заметил: