Время обнимать - Елена Минкина-Тайчер

Воистину Гуле досталась замечательная семья! Дед – старый революционер и знаменитый врач, папа – боевой офицер, профессор консерватории, мама – тоже фронтовичка и ведущая актриса театра. И все красивые и прекрасные, и к ним в дом приходят самые замечательные и известные люди, актеры и музыканты! Единственным, кто не вписывался в сей блистательный ряд, была она сама, толстая белобрысая девочка без музыкального слуха с ужасным именем Аглая.

Английский Гуля сразу полюбила, ей вообще легко давались языки, поэтому в четвертом классе мама нашла частного учителя французского, а в шестом немецкого. Почти по всем предметам она была в первой пятерке класса, обожала географию и историю, конечно, не школьную про съезды и пятилетки, а Древнего мира и эпохи Возрождения, благо в ее распоряжении была вся библиотека Чудиновых. Родителей Гуля по-прежнему почти не видела – папа уезжал на международные музыкальные конкурсы, принимал экзамены в консерватории, занимался с аспирантками (почему-то у него чаще учились девушки, над чем мама постоянно подтрунивала), а сама мама пропадала на репетициях и спектаклях, ее провожали домой веселые друзья, пахнувшие табаком и духами, тащили охапки цветов, подаренных зрителями, громко смеялись, целовали мамины прекрасные руки. Гуля привычно отсиживалась в своей комнате, читала Дюма или Агату Кристи – мушкетеры сражались, мисс Марпл хитро вычисляла коварного убийцу, и можно было не задумываться и не огорчаться ни о чем.

В двенадцать лет в ее заурядную жизнь вошла потрясающая новость. Вернее, сначала она показалась потрясающей. Оказалось, папа еще до встречи с мамой был женат на другой женщине и у него есть дочь от этой женщины! Девочка Наташа, на четыре года старше Гули. То есть все годы с самого рождения где-то рядом с Гулей жила ее сестра, самая настоящая родная сестра, пусть только по папе! Зачем они скрывали?! Зачем лишили Гулю близкого человека, старшей сестры, с которой можно было бы дружить, гулять, советоваться по самым разным вопросам, обмениваться книгами и пластинками? Мама уверяла, что давно уговаривала отца рассказать про Наташу, но он считал, что рано травмировать ребенка. Трав-ми-ро-вать! Какая ужасная дикая глупость.

Она стала настаивать на встрече с Наташей, просила позвать ее в гости, но для начала решили вместе пойти на концерт – папа и обе его дочки. Гуле было все равно, хотя она не слишком любила сидеть на концертах в консерватории, жуткая скука. Но в этот раз она почти бежала к знакомой Театральной площади. Бежала-бежала и остановилась как вкопанная. У входа их ждала взрослая тоненькая девушка в белой кружевной блузке, с тяжелой темной косой, настоящая Татьяна Ларина. Она натянуто улыбнулась папе, подставила щеку для поцелуя и лишь потом перевела на Гулю равнодушный взгляд. И ни слова! Гуля с трудом высидела первое отделение, она ничего не слышала и не видела, только всем телом ощущала свою никчемность и некрасивость. Конечно, зачем этой прекрасной девушке какая-то сопливая уродливая сестра-малолетка!

Да, хороша она была, когда потребовала от отца уйти после первого отделения, чуть не разоралась, только бабушки Марфы не хватало для полной картины. И Наташа смотрела как на полную идиотку. Но Гуля не могла больше сидеть рядом с красивой и так похожей на отца равнодушной девушкой, она всей кожей чувствовала, что не нужна ей, она всегда всем была не нужна, даже совсем маленькой, когда бегала одна по дачному поселку и чуть не упала в канаву. Да-да, в грязную глубокую канаву вдоль дороги, где водились жабы и огромные зеленые мухи и где она бы утонула, утонула навсегда, если бы в самое последнее мгновение ее не поймал за ворот незнакомый дядька. Дедушка Чудинов крепко спал на веранде, с одежды стекала грязная вода, но Гуля уже умела открывать кран в ванной и сама переодеваться, только ободранную о кусты руку некому было пожалеть. Неужели она все-таки помнит свое детство?!

С поступлением в институт получилось легко и просто.

Нет, сначала родители немного волновались, обсуждали за закрытой дверью, что подойдет их нестандартной дочери – институт иностранных языков, исторический факультет университета, может быть, и вовсе технический вуз? Дедушка Чудинов к тому времени совсем состарился, и однажды женщина, присматривавшая за домом, нашла их любимого старика на полу, парализованного и беспомощного. Родителей, как обычно, не оказалось дома, на отчаянные звонки никто не отвечал, и только Гуля, вернувшись из школы, услышала сквозь треск в телефонной трубке взволнованный голос соседки Ирины Петровны: «Дед по скорой доставлен в Ленинград и госпитализирован в городскую клиническую больницу имени Свердлова». Гуля поехала одна, нашла здание больницы на Старорусской улице, потом реанимационное отделение, куда положили деда. Несмотря на ужасное огорчение и еще более ужасное состояние дедушки, ее приятно поразил порядок, строго закрытые двери, исполнительные медсестры и особенно немолодая врачиха с сердитым голосом и добрым сострадающим взглядом. Никто ничего не изображал, реальные люди занимались реальным полезным делом, даже одежда врачихи – белый халат, надетый поверх широкой зеленой рубахи и таких же штанов, даже одежда была удобной и правильной, не требовала особой фигуры, не мешала работе. Вот на кого стоит учиться! Как она раньше не подумала? Ведь дедушка был врачом, бабушка Ариадна акушеркой, и теперь она, Гуля Чудинова, продолжит династию и наконец станет достойной своей семьи.

Родители дружно и с явным облегчением согласились. И сразу заявили, что нужно поступать только в Первый медицинский, который имени Павлова. Папа принялся искать знакомства среди преподавателей, мама твердила о необходимости репетиторов по химии и физике, боже, как они оба ее раздражали! В школе с ребятами обсуждать свои планы не хотелось, Гуля всегда не любила праздную болтовню, но учителю химии рассказала, и он с воодушевлением поддержал и принес целую пачку задач повышенной сложности. По физике все же пришлось согласиться на репетитора, но он тоже в основном требовал решения задач. Если задуматься, у нее были все шансы поступить, главное, не струсить и ничего не перепутать.

Дедушку похоронили, на даче поселились посторонние люди – немолодые муж и жена – сторожить дом и ухаживать за садом. Прежнее очарование во многом пропало, но что поделаешь.

В мае Гуле исполнялось шестнадцать лет, серьезная веха, если задуматься, получение паспорта. Но мама укатила в Грецию на фестиваль театров, там стояла сказочная погода и даже можно было купаться в море. А папа улетел на конференцию в Бонн, накануне даже специально по такому случаю собрались гости – никто из знакомых еще не бывал в Западной Германии! Но празднование не отменили, как родители дружно уверяли, а просто перенесли. На июнь или еще лучше на июль, после окончания девятого класса. Что ж, Гуля и сама могла получить паспорт, она уже давно привыкла все делать сама – ездить по городу, покупать продукты, жить одной в пустой гулкой квартире. И когда немолодая толстая паспортистка вручила ей анкету и спросила, есть ли вопросы, Гуля отчаянно выпалила:

– А я могу поменять имя?

– Как поменять имя, зачем?

– Просто так, мне не нравится имя Аглая, оно мне совершенно не подходит.

– Да, надо же, Аглая! Сколько регистрирую детей, а не слыхала. Может, Ангелина или Глафира, как тебя дома-то называют? Гуля? Такого имени не существует, ты не собачка. Давай напишем Галя, то есть Галина. Очень хорошее имя, мою маму так звали.