Темная история в третьем роддоме - Светлана Нарватова

Но за спиной раздались тихие шаги, и щелкнул замок.

На душе сразу стало легче. А сердце будто сжал железный обруч, и дышать стало тяжело. Кровь стучала в ушах так, что, казалось, от этого грохота сейчас повскакивают и сестры на посту, и пациентки в палатах.

Она подошла со спины, и провела ладонями по спине, потом вперед, по плечам, и стягивая халат за лацканы. Она была ниже. Но все четверо пипеток были ниже, даже Ангелина на своих суицидальных шпильках. Тонкие, но уверенные пальчики скользили по рукам, слегка заводя их за спину, и на секунду обжигающе коснулись его холодных ладоней. Халат полетел на стул. Не факт, что долетел, но Стас в нем на осмотр не пойдет. Теперь теплые ладони протиснулись под рубаху хирургического костюма, и вместе с ее краем поползли вверх, расслабляя тело и заполняя вакуумом черепную коробку. Дежнев стянул ее через голову и повесил в правой руке, беззвучно предлагая забрать. Рубашка улетела следом за халатом, и Стас застыл в ожидании. На лицо легла знакомая маска-повязка, закрывая глаза. Девушка с усилием провела пальчиками по рукам, сверху вниз, словно фиксируя. Глазами не смотреть, руками не трогать. Пипетка обошла его и встала спереди, будто чего-то ожидая. А вот член Дежнева уже ничего ждал. Он вырвался вперед. Во всех смыслах.

Горячее дыхание взъерошило волоски на груди Стаса, легкий, словно воздушный, поцелуй коснулся груди. Нежные пальчики скользили по бокам. Губы коснулись еще раз — теперь ключицы. И под ключицей.

— Я тоже так хочу, — прошептал Дежнев.

Какой смысл быть гинекологом, если твои умения лежат без пользы, как не долетевшая до стула одежда.

Пальчик быстро коснулся губ Стаса, и ему почудилось, что Пипетка улыбнулась. Так, он обещал слушаться. Но в следующий момент чертова Незнакомка опустилась перед ним и потерлась лицом о выступающий член. Она была без очков, это точно. А Дежнев был в очках. Но толку от них не было никакого. И если бы он задумал об кого-то потереться, он бы их тоже снял. Множество рецепторов мужского достоинства дарили сейчас Стасу массу удовольствия, но, увы, распознавать черты лица этой частью тела он не научился. Игривая Пипетка потерлась «нос к носу» с напряженным детородным органом, цапнула ногтями за полупопия и потянула штаны вместе с бельем вниз.

Он хочет это видеть!

Черт! Он хочет это ВИДЕТЬ.

Стас зажмурил глаза сильнее, будто это что-то решало, и перед его глазами встала картинка обнаженной Татьяны, стоящей перед ним на коленях. И без того неслабое возбуждение налило член почти до боли. Но влажный язычок эту боль зализал. Медленными широкими движениями, как эскимо на палочке. Стас с шумом выдохнул.

— Можно и так, конечно, — с усмешкой, потому что чудом успел поймать «Таня» в самом начале, чуть слышно прошептал он. — Но вряд ли меня надолго хватит. Это так… — Дежнев подбирал слова. — Это так фее-рично, моя Фея.

В следующий момент головка погрузилась во влажный жар Феиного рта, и Стасу стало не до слов. Он тихо застонал и толкнулся глубже. Руки так и тянулись к голове, которая сейчас находилась на уровне его таза, и чтобы сдержаться, Дежнев завел руки за спину и сцепил между собой. Рот поднялся вверх, обнажая влажный ствол, и снова опустился вниз.

— Я правда так долго не выдержу, — тихо признался Стас и, прижав носком пятку, снял туфли, и выбрался из штанов. Носки чистые, напомнил себе Дежнев. Но всё равно в одних носках чувствовал себя по-идиотски.

Фея поднялась и за руку повела его вперед, пока он не уткнулся коленями в кушетку. Стас на ощупь сел, быстро стянул носки, кинув их вниз, и блаженно растянулся на одноразовой простынке, сразу ощущая, как устали за день мышцы. Он похлопал ладошкой рядом с собой, приглашая Фею присоединиться.

Фея медлила.

— Иди ко мне, — тихо позвал он. — Пожалуйста.

Прошелестела сброшенная одежда, и горячие бедра Стаса сжали холодные колени. О, да-а! Теплые пальчики потянули руки Дежнева вверх. Он уже предвкушал, как коснется мягких полушарий груди… Но, увы, их стянули знакомым жгутом и отправили за голову.

— Так нечестно, Фея, — пошептал Стас. — Я тоже хочу… — но пальчик коснулся его губ, показывая, что его мнения никто не спрашивает. Но он припомнит. Потом. В том, что это «потом» обязательно будет, Стас был уверен.

Но тут абстрактное «потом» его интересовать перестало, потому что наступило восхитительное сейчас. Член в дареном силиконе легко проскользнул во влажное тепло. На минутку, всего на минутку, у Стаса мелькнула крамольная мысль, насколько лучше было бы без резинки. Но его мнения, к счастью, никто не спрашивал.

Прочитав на лестничной клетке сообщение от заведующего, Таня развеселилась. Если ей не показалось, то Дежнев с нею кокетничал. Или ему действительно было нестерпимо скучно. Путь Тани пролегал мимо кабинета УЗИ. Его дверь была неплотно прикрыта. Будто приглашала. Зуева заглянула, включила свет — пусто. Пусто, но открыто. Непорядочек. Таня подошла к посту. Там тоже было пусто. Из двери процедурной слышались приглушенные голоса. Видимо, это было любимое место медсестринских сборищ. Татьяна взяла из ящика ключ от кабинета и пошла закрывать. «Мне скучно», — прилетело от заведующего, когда она сунула ключ в замочную скважину. Наверное, именно тогда у Тани мелькнула идея растормошить «бедненького» Станислава Борисовича. Наверное, поэтому она не отнесла ключ на пост, а просто сунула его в карман.

«Я сделал всё, от меня зависящее», — возразил Стас. — «И готов предохраниться хоть сейчас», прилетело, когда Татьяна уже собралась переодеваться. Она сунула руку в дамскую сумочку, надеясь среди традиционного бардака найти расческу. Но почему-то наткнулась на презерватив.

«Только моя фея всё никак не летит».

Таня села на стул, теребя пальцами фольговый квадратик.

«А я жду».

Словно колокольчик у Динь-динь, в кармане звякнул колечком ключ.

«Очень».

В голове было пусто. Потому что это глупо. Она же дура, да? Конечно же дура!

«Фея, прилети, пожалуйста».

Конечно же, она — дура. Но когда у нее еще появится шанс побыть феей?

«Лечу», набрала она, но не отправила. Нет, она Фея, как-никак, а не ночная бабочка по вылету. Тьфу, вызову. Хотя, главное — что не по «залету». Таня удалила слово и задумалась. «А что мне за это будет?» — набрала она второй вариант, но удалила сразу. Так она точно отведет от себя подозрения в пользу Ангелины, но Валенок после этого так рванет от Феечки, что только подметки полетят. Что ей за это будет? Трах-тибидох будет. Когда он у Тани был в последний раз? М-да. Шальная мысль воплотилась в слова: «*фея эффектно машет палочкой и шепчет: «Трах-тибидох-тах-тах!»* Через пять минут в кабинете УЗИ».

И только отправив сообщение, Татьяна осознала, что после «тибидоха» окажется у Дежнева как на ладони. Это тебе не до стола добежать и сделать вид, что уже два часа как спишь без просыпа. Это нужно одеться и умчаться из больницы. Достаточно одного наводящего вопроса — и всё инкогнито полетит в… гинекологическом направлении, в общем. Том самом, в котором Станислав Борисович — признанный специалист. «Только дайте слово, что не станете выслеживать, будете слушаться и дадите спокойно уйти», — быстро написала Таня.