Это падение - Джинджер Скотт

– Приходи ко мне на тренировку. Ну… если хочешь. В любое время. – Закусив губу, Нейт снова опускает глаза. Он смущается своим приглашением.

– Приду.

Нейт кивает, улыбнувшись шире.

– Хорошо. Договорились. – После этого выражение его лица меняется: он хмурится, покусывая внутреннюю сторону щеки. – Мне нужно кое о чем тебя спросить. Но страшно услышать ответ.

Сердце на миг останавливается. Я знаю, о чем он собирается спросить, и знаю, что должна поделиться своей историей с другими. Если я хочу иметь друзей – настоящих друзей, которые помогут мне исцелиться, – то необходимо полностью им открыться.

– Ты хочешь узнать о Джоше.

Пальцы Нейта на моих замирают, ладонь напрягается и тяжелеет. Кивнув, Нейт поднимает на меня взгляд, его губы сжаты в тонкую линию.

«Дыши, Роу».

– Джош был моим парнем в старшей школе. Можно назвать его моей школьной любовью. Он был единственным парнем, которого я… ну, ты понимаешь. – Мои щеки стыдливо горят, но Нейт улыбается, побуждая меня продолжить. – Начиная с девятого класса Джош играл в школьной команде папы. Высокий и довольно сильный, он был питчером.

– Типичный питчер, – со смешком закатывает глаза Нейт. Выпускает мою ладонь и наклоняется вперед, опираясь на руки. Мне не хватает его прикосновения. – Прости, я просто шучу. – Он касается моей ноги своей, словно извиняясь за шутку, и больше не отодвигает ее.

– Мы ходили на свидания полтора года. Хотя «ходили» – не то слово. В пятнадцать на свиданиях только и делаешь, что целуешься.

– Да-да, можешь пропустить часть с поцелуями. – Нейт затыкает уши пальцами. – Ла-ла-ла.

Его жест вызывает у меня улыбку. Мне нравится, что он ревнует, даже если его ревность притворная.

– Это произошло в десятом классе, в последний учебный день. Собравшись в столовой, мы подписывали ежегодные альбомы. Внезапно началась стрельба. Стрелял парень, весь в черном, с лыжной маской на голове. Ему было двадцать с чем-то, и он никогда даже не учился в нашей школе. Все кругом кричали, затаптывали друг друга, пытаясь добраться до выхода. Мы оказались в самой середине. Всегда сидели в центре, за нашим столом.

Я плачу, меня бьет мелкая дрожь. Никогда не рассказывала эту историю вслух никому, кроме следователей, родителей и Росса. В эту минуту мне больше всего на свете хочется отмотать время назад и не начинать этот разговор. Однако также хочется и поделиться своей историей с Нейтом. Мне нужно это, чтобы он понял, почему я такая, какая есть, и почему с такой, как я, не пофлиртуешь ночью на бейсбольном поле и почему не назовешь ее красивой.

– Расскажи мне все. – Нейт твердо и уверено сжимает мои ладони.

Я зажмуриваюсь. Соскользнувшие с ресниц слезы катятся по щекам и падают на ключицы, под теплую ткань лонгслива Нейта.

– Стрелка звали Томас. Он страдал психическим расстройством… думал, что против него готовится заговор и что в него каким-то образом вовлечена наша школа. Джош… он… закрыл меня собой. Томас выстрелил ему в голову, серьезно повредив мозг. Моя лучшая подруга погибла у меня на глазах. Ее звали Бетси. Она была первой жертвой Томаса и одной из двух, кто не выжил. Второй погибшей была учительница, миссис Шэрринг. Она собиралась уйти на пенсию.

Нейт молчит. Не задает никаких вопросов, хотя его у них, должно быть, не меньше десятка. Он лишь поднимает руку к моему лицу, нежно стирает с него следы слез и убирает мне за уши несколько упавших на лицо прядок.

– Потому я никогда не знаю, что ответить на этот вопрос, – продолжаю, отводя взгляд в сторону. Если посмотрю Нейту в глаза, то влюблюсь.

– На какой? – мягко спрашивает он тихим голосом.

– Джош все еще мой парень? – Мой взгляд теряет фокус, и свет ламп вдалеке сливается в сплошное пятно. – Он перестал быть Джошем в тот момент, когда сквозь его мозг прошла пуля. Он питается через трубку, не может говорить или делать что-то сам. Даже родители Джоша готовы к его смерти. Знаю, это звучит ужасно, но он так часто был на краю, что они уже сами переступили через него. Морально.

– Мне очень жаль, Роу, – говорит Нейт, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. В его глазах столько искренности и доброты. Видно: он бы все отдал, чтобы забрать мою боль.

– Спасибо, – выдыхаю я, позволяя себе заглянуть в его глаза. На мои собственные тут же наворачиваются слезы, но я сдерживаю их.

И это все равно происходит – я влюбляюсь, просто глядя на Нейта. Но это не важно, поскольку я – ничья.

«Я рассказала ему.

Скучаю по тебе.

Где-то с час мы сидели на скамейке запасных в полной тишине. Я бы не ушел домой, не услышав от Роу, что она готова возвращаться. И не задам ей больше ни одного вопроса, пока она сама не будет готова со мной поговорить.

Когда стали собираться служащие по уходу за спортплощадками, мы тихонько ушли – нам ни к чему разборки из-за нашего «вторжения». Мы молчали по дороге до общежития, но по пути пальцы Роу снова нашли мои, и я крепко сжимал их, пока двери лифта не открылись на нашем этаже.

Потом… она словно испарилась.

Кэсс говорит, что Роу всю неделю сидела в библиотеке. Как-то сомнительно. Я уверен, ей тяжело находиться в подобных местах. Теперь я понимаю, почему ей не нравится есть в столовой, почему она предпочитает сидеть в углу и почему все время выглядит настороженной и нервной.

На выходные приезжают родители. У них есть лишние – и дорогущие – билеты на сегодняшний футбольный матч. Кэсс идет с нами, остается одно свободное место. Мне очень хочется, чтобы его заняла Роу.

– Достал уже хандрить. Идем со мной. – Тай хватает мой кроссовок с пола у кровати и швыряет его в коридор.

– Ну зашибись. Я так удобно устроился. На хера ты это сделал? – Я отлипаю от постели, принимая сидячее положение, и надеваю оставшийся правый кроссовок.

– Я знаю тебя. Ты любишь порядок, и валяющийся в коридоре кроссовок будет сводить тебя с ума.

Тай самодовольно улыбается, но он прав. Я помешан на порядке, и меня бесит то, что я в одном кроссовке. Выхожу за братом в коридор и тянусь за своим кроссом, но Тай подрезает меня и, подхватив его, перекидывает из руки в руку, как футбольный мяч.

– Да хватит. Отдай его мне.

– Сам возьми. Вон там. – Брат бросает кроссовок в другой конец коридора, и тот с глухим стуком шмякается о стену возле комнаты Роу.

Закатив глаза, на одной ноге прыгаю до двери девушек. Тай следует за мной, отсекая мне путь назад.

Кэсс открывает дверь и одаривает Тая улыбкой.

– О, Нейт, какой сюрприз. Проходи. – Она ведет себя странно, и я понимаю почему, когда Кэсс подмигивает Таю и я замечаю Роу: она сидит, обняв ноги и опустив голову на колени, с наушниками в ушах.