Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Дин Кунц

Синее небо отступало все дальше к северу, грозовые облака высились словно горы, вздымавшиеся из земной коры в яростный сейсмический и вулканический век, задолго до того, как на земле появилось первое живое существо.

Я пошел на юг, навстречу ветру, вернулся на полтора квартала — отметив по ходу, что ни у одной из дренажных решеток нет кольца с зигзагом молнии, — пока не остановился у широкого переулка, вдоль которого тоже стояли промышленные здания и склады. В некоторых из таких же переулков работали люди, разгружались или загружались грузовики. Но здесь, несмотря на шуршание раскачиваемых ветром проводов над головой, царил покой, свойственный городу призраков, но никак не любому месту в городе живых.

Едва я ступил в переулок, солнце резко спряталось за облаками, и черные тени, которые отбрасывали столбы, растаяли в выщербленной мостовой. С обеих сторон я видел разгрузочные платформы, двери для прохода персонала, большие поднимающиеся вверх ворота, окна, разделенные на множество секций, с такими грязными стеклами, что они давно уже потеряли прозрачность.

Примерно на середине квартала меня потянуло к зданию с более узким фасадом, на котором хватило места только для одной двери и трех поднимаемых вверх ворот: в каждые мог въехать грузовик любого размера. Окна также покрывал толстый слой грязи, но включенные лампы подсвечивали их изнутри.

Не вызывало сомнений, что ковбой-дальнобойщик где-то рядом. Его образ перед моим мысленным взором набирал яркость и цвет, и такой он вызывал у меня страх, что я отчаянно пожалел, что не купил кевларовую ракушку, чтобы не позволить ему реализовать его угрозу.

Подойдя к двери, я постоял, склонив голову, прислушиваясь. Ничего не услышав, вытащил пистолет из-за пояса. Попытался нажать на ручку, и незапертая дверь приоткрылась. Приободренный тишиной в здании, я переступил порог и тихонько закрыл за собой дверь.

Очутился в гараже, ярко освещенном потолочными флюоресцентными трубками. Из трех стояночных мест только центральное занимал небольшой белый автофургон «Форд», какие обычно используют в цветочных магазинах и в фирмах, обслуживающих банкеты и пикники, хотя на этом я не нашел ни названия, ни логотипа компании.

Открыв фургон, в грузовом отсеке я обнаружил только пустоту, хотя, возможно, именно здесь могли оказаться трое связанных, с кляпами во рту, перепуганных детей, которых собирались сжечь. Чтобы избежать лишнего шума, автомобиль я оставил открытым.

В дальней стене напротив ворот находились грузовой лифт и две двери по обе его стороны. Есть классический рассказ, в котором мужчина должен открыть одну из двух дверей, отдавая себе отчет, что за одной его ждет прекрасная дева, а за второй — голодный тигр, и нет никакой возможности узнать, что находится за закрытой дверью[11]. Учитывая мои отношения с удачей, я рассчитывал найти тигров за обеими дверями. Но и желания подняться на грузовом лифте не возникло.

Потянуло меня к правой двери, за которой я нашел уходящую наверх лестницу. На бетонные ступени наклеили для безопасности полоски резины, которые также глушили шаги. Я тихонько закрыл за собой дверь.

Поднялся на половину первого пролета, когда услышал два мужских голоса, доносящиеся сверху. Слова отскакивали от кирпичной стены справа и желтых древесноволокнистых плит слева, так что разобрать их не получалось, и я не мог утверждать, что один из мужчин — нужный мне ковбой-дальнобойщик.

С пистолетом в руке я мог встретиться с ними лицом к лицу. Но если бы ковбоя среди них не было, как знать — может, я собирался угрожать ни в чем не повинным людям?

Я торопливо спустился вниз, вернулся в гараж… и обнаружил, что он переменился. Флюоресцентные трубки исчезли, теперь гараж освещался тремя лампочками накаливания, свисавшими с потолка, каждая под коническим колпаком. Тусклого света хватало, чтобы я увидел, что стены из кирпичных стали бетонными.

Но еще больше поразило меня появление красно-черного «ПроСтара+» с серебристыми полосками на тягаче и черным кузовом, который теперь стоял по центру гаража, на том самом месте, которое секундами ранее занимал «Форд». В этом замкнутом пространстве восемнадцатиколесник словно прибавил в габаритах в сравнении с дорогой, и, хотя неодушевленный предмет любого размера, при отсутствии сознания и намерений, не может быть злобным, в этом трейлере злобы было ничуть не меньше, чем в Звезде смерти, с помощью которой Дарт Вейдер распылял на атомы целые планеты.

«ПроСтар+» стоял в трансформировавшемся гараже с таким видом, будто только что сожрал «Форд». Я задался вопросом: а может, я уже не относился с таким пренебрежением к фильмам об автомобилях, в которые вселился демон, вроде «Автомобиля», «Максимального ускорения» и «Влюбленной малютки»[12]?

Я всю жизнь сталкивался с паранормальным, поэтому невозможность того, что видели мои глаза, меня не парализовала. Я обошел восемнадцатиколесник, чтобы он оказался между мной и дверью, из которой я вышел, оставив ее открытой, прошел к тягачу. И теперь через лобовое стекло и стекло водительской дверцы мог разглядеть людей, которые спустились с лестницы, убедиться, что один из них — маскарадный ковбой. У меня оставалась возможность уложить его выстрелом из пистолета, а если бы не получилось — вдруг он появился бы в гараже, держа в руках огнемет, которым собирался сжечь детей, — я мог ретироваться за дверь, через которую вошел в гараж, спрятаться где-то в переулке и уже оттуда следить за происходящим.

Никто не спускался с лестницы, но я слышал разговор двух мужчин. Вроде бы они находились рядом со мной, но голоса словно глушились. Я не мог разобрать ни слова, как и в разговоре на повышенных тонах ковбоя и мужчины с лицом боксера — полупрозрачном и не ведающем о моем присутствии, — в подвальном машинном помещении стоянки для грузовиков.

На этот раз они не появились даже фантомами. Я только слышал их голоса, но они не позволяли определить местонахождение мужчин. А потом смолкли и голоса.

Я опасался, что они обнаружат мое присутствие, как я обнаружил их в машинном зале. Возможно, ситуация изменилась с точностью до наоборот и я стал полупрозрачным для них, а они — невидимыми для меня.

Следующие двадцать или тридцать секунд, острые, как зубья пилы, рвали мои натянутые нервы в ожидании, что я почувствую ледяной холод, вызванный прохождением одним из мужчин того места, где стоял я.

Вместо этого я услышал, как завелся двигатель, но не «ПроСтара+», а автомобиля значительно меньших размеров, пусть до меня этот звук долетал приглушенным, словно через какой-то барьер, как происходило и с голосами. Я мог только предположить, что заработал двигатель белого фургона «Форд», который теперь я не видел.