Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

– А куда он денется? Все мои защитныеруны со склеротическим эффектом! Пока он здесь, он помнит все, что видел(потому что слышать нас не может), но стоит ему сделать пару взмахов крыльями,как ему будет казаться, что он был тут по какому-то совсем другому делу, а то ипросто пролетал мимо. Память станет чистой, как новый карбюратор… Вот смотри!..

Эссиорх просунул руку через стекло – онорасступилось послушно, как вода – и сделал вид, что хочет схватить голубя.

– Вот я тебя!

Испуганные голуби вспорхнули с балкона, отужаса теряя перья. Как Эссиорх и предсказывал, подозрительный голубь сразуотделился от стаи и с видом недоумевающе-изумленным стал кружить на месте.Затем сложил крылья и, ударившись грудью о землю, превратился во всклокоченногомаленького человечка, который вначале долго озирался в полном замешательстве, апотом, сердито размахивая руками, быстро направился куда глаза глядят.

– Где я? Что я? Почему я? Извечныевопросы! – передразнил Эссиорх, провожая его взглядом.

Прохожие косились на человечка с негодованием:на нем болталась длинная белая рубаха до колен, но совсем не было штанов. Иничего удивительного: ведь голубям-то штаны не положены по штату, а рубашкавполне могла быть прежде перьями.

– Еще немного сведений о КамнеПути! – продолжал Эссиорх. – Он относится к так называемымартефактам-посредникам, то есть артефактам, которые сами по себе не наделенымагией, но усиливают мощь тех, кто станет их хозяином. Понимаешь?

– Смутно, – призналась Ирка.

– Объясняю сугубо для бывших лопухоидов:тупо и доступно. Вот бензин… Сам по себе он может ехать? Нет. Но, попав в бакмотоцикла, дарит ему движение. Следовательно, в какой-то мере его тоже можноназвать артефактом-посредником, – сказал Эссиорх, чьи метафизическиесравнения все больше и больше попахивали байкерством.

– Скорее: обозвать, – поправилаИрка, которой это показалось кощунственным. Еще бы – Камень Пути и какой-тобензин.

– Ну хорошо… назвать… обозвать… нецепляйся к словам! – досадливо отмахнулся хранитель. – Такие артефакты-посредники,как Камень Пути, практически не излучают собственной магии. Обнаружить ихневозможно ни в магическом зеркале, ни ворожбой, ни как-либо иначе. Ониоткроются лишь тем, кто взял их в руки, и тысячекратно преумножат их внутренниесилы. Вот такой Камень и охранял старец Мировуд.

У Ирки, которая давно уже сидела на корточкахперед портретом, затекли ноги. Она встала и, взяв с некоторой нерешительностьюпортрет, переставила его на стол. На круглом журнальном столе, на испачканноймашинным маслом газете, лежали несколько подшипников, спутанный моток проводов,старая свеча, открытый туристический нож, отвертка и плоскогубцы. Здесь жепомещался надкушенный соленый огурец. «Ничего себе жилище хранителя, а?» –подумала Ирка.

Матвей Багров с портрета взирал на огурец ипровода довольно спокойно. Ему и не такое приходилось видеть.

– Теперь о возможностях Камня Пути…Просто, чтобы ты поняла, почему все так алчут получить его, – продолжалЭссиорх. – Ты никогда не задумывалась вот о чем: чтобы мечта сбылась –если, разумеется, это Большая Мечта, а не какое-нибудь дрянцо – нужныколоссальные силы. Такие силы, каких нет ни у лопухоида, ни у рядового стража.Вернее, они есть поначалу, когда ты еще полон рвения, но после, по мере тогокак встречаешь все новые препятствия, силы иссякают. Одновременно с силамиисчезает обычно и интерес к цели. Она начинает казаться все менеепривлекательной, и хочется все бросить, утешив себя тем, что все фигня, неочень-то и хотелось. Если же отступить нельзя, иссякнувшие силы начинают искатьлазейки. «Успеется! Когда угодно, только не сегодня! Давай отдохнем немного!» –говорят они. Ты откладываешь осуществление мечты на недели, месяцы, годы,изобретая чудовищно убедительные причины… Топишь мечту, предаешь, вытираешь обнее ноги. Мечта, мол, не замоченное белье. Потерпит – не завоняется. Знакомо,не правда ли?

Ирка кивнула. Она сама, правда, никогда непредавала свои мечты, но часто видела, как это делали другие. Бабаня, например,мечтала стать дизайнером и придумывать свои коллекции, а в результатедовольствовалась тем, что шила платья и театральные костюмы.

– А чего стоят минуты нравственногообвисания? Омерзительного парализующего слабоволия, маскирующегося подсонливость, которое атакует тебя утром или вечером? Да-да, именно утром ивечером корабли мечты разбиваются особенно часто. Неужели не было никогда, чтонакануне ты решаешь сделать пробежку, или начать учить японский, или еще чего,а вместо этого выключаешь будильник и зарываешь нос в подушку? Или когда в двухминутах от цели вялость заставляет тебя забыть все вчерашние планы, и в однуминуту ты теряешь все то, чего достиг раньше, совершенствуя волю? А усталость,а голод, а расхлябанность? А вечное стремление начать с понедельника, которыйникогда не наступит? А желание бросить журавля в небе ради синицы, а то и радивороны в руке? – укоризненно продолжал Эссиорх.

При этом он так пламенно смотрел на Ирку, чтота на всякий случай обернулась, проверяя, не стоит ли за ее спиной кто-нибудь,нуждающийся в обличении.

– Вот для того-то, чтобы не сбиться,когда идешь по дороге к мечте, и нужен Камень Пути. Тот, кто им владеет,никогда не ведает сомнений. Днем и ночью он всегда полон сил и радостного,восторженного желания идти до конца. Он не знает уныния, никогда не сворачивает– и всегда добивается своего, какой бы труднодоступной цель ни была! Пожелай тыстать земным властителем, или написать гениальный роман, или покорить сердцесамой красивой девушки, пусть даже она живет за высокой стеной и охраняет еепес Цербер – все станет реальностью! Сколько бы лет ни прошло, твои силы будутвсе так же неиссякаемы, как в тот миг, когда ты только пожелал этого. Тыникогда не согласишься на меньшее! Никогда не разменяешь золотую монету своеймечты на множество блестящих новеньких медяков, – произнес Эссиорх своодушевлением.

Ирка подумала, что, пожалуй, и сам хранительне отказался бы от Камня.

– Но вернемся к истории артефакта. ПокаМировуд был жив, разумеется, на него никто не посягал. Все ждали минуты, когдаон испустит последний вздох. И вот это случилось. В день смерти волхва в егодом нахлынуло множество магов, в основном, как это ни печально – темных, хотявстречались и светлые. Было среди них и несколько стражей, неумелопритворявшихся магами. Стражи считают ниже своего достоинства появляться средимагов в истинном обличии, но маги-то всегда знают, кто перед ними. Мировудлежал на кровати окоченевший, со спокойным лицом и сложенными на груди руками.Магический перстень на среднем пальце правой руки был повернут камнем внутрь.Так делают все маги, когда умирают в одиночестве. Поворачивая камень, онипрощаются со своими. Красивый обычай, ты не находишь?