Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

Ирка кивнула.

– Пока светлые маги хоронили Мировуда потому огненному ритуалу, что принят у волхвов, темные уже вовсю хозяйничали вего доме. Они обыскали все вещи, просмотрели все записи, даже разрыли землювокруг дома, но ничего похожего на Камень Пути не нашли. Тогда все вспомнили обученике и бросились искать его, подозревая, что волхв отдал Камень ему. ОднакоМатвей Багров исчез без следа. Лишь в углу валялся его мешок, а в нем – сабля ипистолеты. Поиски – а искали, поверь, на славу, даже отправили по следуГлиняного Пса – ничего не дали. Это привело магов в замешательство. Поверь –Глиняный Пес нашел бы даже песчинку на океанском дне, даже звезду, по которойты просто скользнул взглядом… Но мальчишку он, однако, отыскать не смог.

Эссиорх сделал паузу и серьезно посмотрел наИрку.

– Тогда кто-то из светлых магов вспомнило «Книге Харона» – вещей книге, в которой перечислены все мертвые, будь томаги, люди, звери или даже насекомые. Он пролистал ее, и все увидели имя МатвеяБагрова среди имен мертвых. Против имени Багрова был указан день,предшествующий тому, когда старец покинул этот мир.

– А «Книга Харона» не могла ошибиться?

– Исключено. Магические книги такогоуровня пишут сами себя и никогда не лгут. Маги решили, что Мировуд в безумиииспепелил ученика и смешал его пепел с пеплом из очага. В глубокойзадумчивости, захватив кое-какие записи и вещи Мировуда, они покинули дом,который спустя час, как последняя нога ступила за порог, взвился в небоогненным столбом…

Эссиорх вскинул глаза к потолку, и Иркепочудилось, будто он видит этот грозный, рассыпающий искры столб.

– Двести лет никто ничего не слышал оКамне Пути, хотя время от времени то один, то другой маг и предпринимал поиски.И вот совсем недавно Камень Пути, молчавший двести лет, вновь пробудился. Этоозначает, что он воссоединился с новым владельцем, потому что иначе его магияне проснулась бы. У нас в Прозрачных Сферах зорко следят за всеми проявлениямимагии в нижнем мире. Думаю, что стражи мрака и маги тоже отслеживают судьбуартефактов… – заметил Эссиорх.

Он провел ладонью по лицу, и давно не бритаящетина издала звук, похожий на шуршание ежиных колючек. Эссиорх слегка поднялброви: этот звук, должно быть, удивил и его самого.

– Любопытно другое, – добавилон. – Новое рождение Камня Пути совпало с нашумевшим ограблением ХранилищаАртефактов на Лысой Горе. Тем самым, с участием алмазной пыли. Интервал былвсего в несколько минут. Конечно, это можно списать на случайность, однако вданном случае она почти исключена.

– А что пропало из ХранилищаАртефактов? – спросила Ирка.

Эссиорх протянул руку и пальцем коснулся еелба.

– Запомни: это закрытая информация! Отом, что именно пропало, кроме стражей, знают не более дюжины темных магов ипримерно столько же светлых… Ну и Прозрачным Сферам это, разумеется, тожеизвестно. Никогда и никому! Ясно?

Ирка подтвердила.

– Из хранилища исчез перстеньМировуда, – сказал хранитель.

– Тот самый?

– Именно. Все двести лет он спокойнопролежал там, потому что никто из уважающих себя магов не стал бы носить чужойперстень. Магические перстни очень привязчивы и ревнивы. Надев чужой, можносхлопотать серьезный сглаз, особенно если сделать это без разрешения хозяина.

Эссиорх подошел к окну и выглянул. Не заметивничего подозрительного, он перевел взгляд на стоящий у подъезда мотоцикл, и вглазах его засветилось горделивое собственничество.

– И еще одна новость! Самая свежая.Именно она и заставила меня похитить из мастерской портрет. Просто на всякийслучай… – сказал он, поворачиваясь к окну спиной.

Ирка слушала, покусывая ноготь мизинца.Привычка, как она подозревала, была перенята у Мефодия. Хотя тот вообще-то грызвсе ногти подряд.

– В «Книге Харона» Матвей Багров большене значится, – сказал Эссиорх.

– Это как?

– А так… Значился, значился, а недавноего имя просто исчезло. Разумеется, книга моментально зализала рану, и на егоместо встала следующая по списку фамилия. Надеюсь, пока это заметили только вПрозрачных Сферах. Хотя, боюсь, у стражей и магов тоже могло хватить ума вновьзаглянуть туда. У «Книги Харона» множество отражений.

– Может, кто-то стер или книга забылаимя? – предположила Ирка, на всякий случай придавая лицу наивное иизвиняющееся выражение.

– Стер в «Книге Харона»? Стереть можно вкниге, которую пишет кто-то. Ты или я. Книга же Харона пишет себя сама! Никтоиз смертных или бессмертных не смог бы поставить в ней даже точки, сколь бывелика ни была его магия. «Книгу Харона» нельзя даже уничтожить. Преждепришлось бы уничтожить саму смерть. Так что теперь три самых важных вопросазвучат так: кто похитил перстень, какое отношение он имеет к Камню Пути и гдеМатвей Багров?.. Чтобы найти его, мне понадобится твоя помощь, валькирия!

Ирка отбросила со лба волосы. Только что ейпришло в голову, что Камень Пути, если бы таковой оказался вдруг у нее, онаотдала бы Мефодию. Возможно, имея его, Буслаев сумел бы найти в себе силыотказаться от служения тьме и… забыл бы ту девчонку со светлыми волосами. Впрочем,второе из первого никак не вытекало. Таково было тайное и жгучее желание самойИрки.

Внезапно на лице Эссиорха отразилось крайнеебеспокойство. Он бросился к окну и прилип к стеклу. Могучая спина окаменела.

– Из мира лопухоидов была протечка… Ониоткуда-то узнали, – произнес он глухо.

– Узнали что?

Эссиорх ушел от ответа. Или скорее не услышалвопроса.

– Теперь он ведет их сюда! Это худшее,что могло случиться. Телепортировать я не смогу. Я подпустил его слишкомблизко. Придется принимать бой!

Ирка подбежала к окну. Однако ровным счетомничего выдающегося не обнаружила. Обычный московский пейзажик в духе тех, чтолюбят художники с Арбата – во всяком случае те, у которых хватает вкуса нерисовать море, кораблики и луну. Вблизи – темно-зеленые, зрелые пятна кленов,вот-вот готовых сорваться в желтизну; дальше – переплетение асфальтовыхдорожек. Вдали же – яркие заплатки высоток на рубище старого города.

– И?.. – спросила Ирка снедоумением.

Эссиорх усмехнулся.

– Что и?..

– Что видишь ты такого, чего не вижу я?

– Скоро поймешь, валькирия. Нам лучшевыйти во двор… Стены нас все равно не спасут. Мы лишь оставим нашего другаФатяйцева без жилища.