Нашла себе блондина! - Екатерина Вильмонт

– Пустите меня! Никого вы не любите…

– Много ты понимаешь! Ты еще ребенок! Думаешь, почемуменя так корежит? Потому что я хочу тебя до сумасшествия, а ты еще девушка…Зачем я буду ломать твою жизнь? Найдешь себе парня под стать, ему и подаришьсвою невинность… А я старый хрыч для тебя…

– Так что ж мне, лечь под первого встречного, чтобыбыть с вами? Да? Вам так легче будет, что ли? Конечно, тогда никаких угрызений,тогда вы как будто ни при чем будете! Да ну вас к черту!

Я попыталась вырваться от него, но он держал меня оченькрепко.

– Что ты сказала?. Ты правда хочешь… быть со мной?

– А как вы думали? Я что, маленькая? Только вы всеврете про любовь… Какая это любовь, вы же ничего про меня не знаете…

– Почему? Знаю, что ты с Урала… Из поселка… как его…фу, забыл…

– Вы ж мне ни одного вопроса нормального не задали, вывсе время про себя самого говорите… Небось только себя и любите… – задыхаясь отзлости, шипела я. – На кой ляд вы меня вызвали, поизмываться захотелось?

– Дура ты! Молчи, я… – Он вдруг поднял меня на руки,швырнул на снег, я даже пикнуть не успела, как он навалился на меня и сталцеловать. – Дуреха, какая дуреха… Но самая лучшая, самая любимая, я спервого взгляда понял… знаешь, как я тебя хочу, с той самой минуты, как увидел…И ты тоже хочешь, ты тоже сразу захотела, думаешь, я не понял… ладно, желаниедамы закон…

Он все глубже вдавливал меня в снег, мне уже нечем былодышать, тогда я сгребла снег рукой и сунула ему за шиворот.

Он вскрикнул, дернулся, и мне удалось вскочить.

Он очумело вертел головой, сидя в снегу.

– Тань, ты чего? На тебя не угодишь! – И вдруг онначал хохотать как сумасшедший. Я протянула ему руку.

– Хватит, простудите себе свое хозяйство!

Он вскочил.

– Танька, откуда ты такая взялась? Я тебя обожаю!

И не злись на меня! Это называется – любовь интеллигента вэпоху перестройки! А ты олицетворяешь собой здоровое народное начало. Солнышкомое! Идем в дом, а то и впрямь простудимся, ты вон вся в снегу и нос холодный.

– Не хочу я в этот дом, не нравится мне там…

– Почему?

– Долго объяснять. А вы идите.

– Без тебя не пойду. Но если ты настаиваешь, мы уедем…Ой, Танечка, милая моя, я сейчас вдруг понял, как мне выйти из положения… Яговорю про свой сценарий, я понял, как надо все повернуть, и это благодарятебе…

Ты – моя муза!

Я уже не могла на него сердиться…

– А еще я понял, что надо делать сейчас.

Мы вошли в дом, он натянул дубленку, замотал шею шарфом.

– Где твоя сумка? Туфли возьми, – распорядилсяон. – Мы уходим!

Я обрадовалась, схватила туфли, сумку, надела шапочку.

– Я готова.

– Вот и славно. Прощаться не будем, уйдем по-английски.

Мы прошли по аккуратно выметенной дорожке к воротам. Он взялменя под руку. Стоял легкий морозец, градусов семь, ветра не было, но все же ввоздухе ощущалась сырость. А кругом было так красиво! Заснеженные деревья всадах, а за ними огни домов.

– Это что, дачный поселок?

– Да нет, скорее пригород…

– А куда мы?

– Куда глаза глядят! – засмеялся он.

– Нет, правда?

– Попробуем поймать машину! А нет, пойдем ножками, тутне так уж страшно далеко до твоей гостиницы.

– А вы где живете?

– Ты хочешь ко мне?

– Нет, просто спросила.

– Я тоже живу в гостинице, но в другой. Такая маленькаягостиничка, всего какой-нибудь десяток номеров, и принадлежит, представь себе,колхозу имени Кирова. Знаешь такой колхоз?

– Откуда? – засмеялась я.

– В этом колхозе делают знаменитые таллинские кильки,шпроты…

– А какое отношение вы-то имеете к колхозу?

– Да никакого! Я тут уже две недели торчу, переделываюсценарий для Таллинфильма, я написал его вместе с одним эстонскимписателем, – 'вот он мне по блату и устроил эту гостиницу. Там тихо испокойно, а расположена она в самом центре. Стоп! Я опять говорю о себе! Какверно ты это подметила… Вот что, сейчас ты мне все расскажешь про свою жизнь.

– Я не могу так, ни с того ни с сего…

– Тогда я буду задавать тебе вопросы, идет?

– Попробуем.

– Тебе трудно живется?

– Да нет, не очень… раньше было хуже…

Я сама не заметила, как начала рассказывать о себе.

Он слушал внимательно, а мы все шли и шли…

– А вот и море, – вдруг сказал он.

– Море? Где? – закричала я.

– Вон там, за соснами…

Но я ничего не могла разглядеть за соснами, кроме черноты. Ичуть не заплакала от разочарования.

– Ты что, никогда не видела моря?

– Никогда.

– Боже мой! Бедная девочка! Ну ничего, я свожу» тебя кморю летом, мы поедем в Коктебель! Будешь купаться в Черном море, нет, лучше вПицунду или в Леселидзе… Тебе очень пойдет загар, ты хорошо загораешь, правда?Тебе должно очень пойти море… Нет, я еще весной отвезу тебя в Пярну, когдацветет сирень, знаешь, в Пярну удивительная сирень, розовая, совсем розовая…

Будем есть с тобой копчушки… Ты любишь копчушки?

– Не знаю, не пробовала…

– Господи помилуй, девочка моя, сколько же приятныхоткрытий тебе еще предстоит в этой жизни!

– По-вашему, копчушки – это жизненное открытие? –засмеялась я. Мне вдруг стало с ним легко и хорошо.

– Да, все новое в этой жизни можно воспринимать какоткрытие. Ты не устала, Танечка?

– Немножко… А нам далеко еще?

– Думаю, за час доберемся. Что-то никто не хочет ч насвезти. – Он обнимал меня за плечи, идти с ним рядом было удобно. Вдруг язаметила, что мы уже вошли в город.

– Ну, еще немного, еще чуть-чуть, – сказалон. – Вон гостиница твоя, видишь?

– Уже так близко! – обрадовалась я, и в то жевремя у меня замерло сердце. Что будет дальше? Он как будто прочитал мои мысли.

– Будет так, как ты скажешь, – совсем тихопроизнес он.

Ишь какой хитренький! Как ты скажешь А разве я могу сказать?Это там, во дворе, когда я была пьяная и очень злая, я могла сказать чтоугодно, а сейчас у меня язык не повернется… Но я так хотела, чтобы он пошел сомной! Значит, надо что-то придумать…