Нелюбимая - Екатерина Орлова

Мы стоим так несколько минут, пока постепенно не возвращаемся в реальность. Отрываемся друг от друга, но продолжаем обниматься и улыбаться.

– Ты выбросила цветы. Не понравились?

– Очень понравились. Я их выронила.

– Мы поедем ужинать?

– Ты хочешь пригласить меня на ужин?

– Я хочу чего-то другого, но не могу вот так сразу озвучить тебе свои порочные мысли, это может быть расценено как неуважение. А я тебя уважаю.

– Да, похоже, ты в самом деле всегда говоришь правду. Или почти всегда. Или только ту, которую тебе говорить выгодно.

– Последний вариант, – соглашается Рома, поднимая с асфальта цветы, крутит букет в руках, скептически осматривая его. – Думаю, теперь их только в топку.

– Эй, это мой букет.

Я пытаюсь вырвать цветы у Ромы из рук, но он изворачивается и одним точным броском попадает букетом в урну.

– Рома!

– Я куплю тебе новые, – примирительно говорит он, и, обняв меня за талию, ведет в сторону парковки.

– Я хотела тот.

– Значит, куплю такой же, это из магазина неподалеку.

– Ром, – зову я, останавливаясь, и он притормаживает рядом. Смотрит вопросительно, ожидая, пока я продолжу. – Я никак не могу поверить, что ты рядом.

– Да, твои поиски заняли около трех с половиной недель, но вот я здесь. – Он разводит руки в стороны, демонстрируя себя.

– Впервые вижу тебя в костюме, – я хихикаю, как девчонка, на которую наконец обратил внимание понравившийся ей мальчик.

– И что думаешь по этому поводу?

– Мне нравится. Ты такой… м-м-м…

– Не продолжай. Твое мечтательное «м-м-м» мне нравится.

Мы смеемся, а потом Рома снова притягивает меня к себе и целует в макушку.

– Моя девочка.

Когда он произносит два простых слова, внутри меня взрывается фейерверк из разноцветных конфетти. Я жмусь к нему сильнее и снова позволяю себя целовать. Томительно, глубоко и так жадно, словно он путник в пустыне, а я – оазис. У меня снова кружится голова и плывут мысли. Так мы никогда не поужинаем, если будем каждые десять метров останавливаться и нежничать.

Рома прерывает поцелуй и, покачав головой каким-то своим мыслям, берет меня за руку и ведет через парковку. Усаживает в черную машину, сам обходит ее и занимает водительское место. Мы пристегиваемся в абсолютной тишине, а потом Рома заводит урчащий мотор автомобиля, берет меня за руку и, переплетя наши пальцы, целует мои костяшки.

– Как ты меня нашел? – задаю наконец вопрос, который все время дрейфовал между нами, но так и не был озвучен.

Рома снимает машину с ручного тормоза, переключает передачу и, выкрутив одной рукой руль, стартует с места, держа наши сплетенные ладони на коробке переключения передач.

– Ты слышала о теории шести рукопожатий?

Я не могу насмотреться на нее. Весь ужин в небольшом уютном ресторанчике я не сводил с нее глаз, потом, пока мы гуляли в центре города, взявшись за руки, я тоже смотрел только на нее. И сейчас, когда мне надо бы сосредоточиться на дороге, я при каждом удобном случае поворачиваю голову в сторону Тамилы. Она все время улыбается, и мои губы растягиваются сами собой. Каждая реакция моего тела рядом с ней непроизвольная. Я действую на голых инстинктах, а они сейчас кричат, чтобы я вез ее к себе. И я везу. Тами пока еще не понимает этого, потому что смотрит на дорогу, и наверняка разозлится, когда осознает, но я просто не могу отпустить ее сейчас. Снова сжимаю ее руку и, поднеся к лицу, целую пальцы. По телу прокатывается дрожь нетерпения. Так я долго не выдержу.

– Так кто сказал тебе о том, где я работаю? Я ведь всего пару недель как устроилась в этот салон.

– Помнишь, я рассказывал тебе про Никиту? – Вижу боковым зрением, как Тами кивает. – У него есть жена Ида. У нее подруга, а у той подруга, подруга которой теперь ездит в этот салон, чтобы попасть именно к тебе.

Я бросаю короткий взгляд на Тамилу. Она немного хмурится и задумчиво кусает губу.

– Со мной в этот салон перешли четыре клиентки. Это может быть… не знаю даже кто… Маргарита, наверное.

– Может быть, – я пожимаю плечами. – Понятия не имею. Я уже получил результат, которого добивался, остальное меня не волнует.

– Ром, а куда мы едем? – спохватывается Тами. – Я же тебе даже адрес не сказала.

– Не сказала, – коварно улыбаюсь я и сворачиваю на подземную парковку своего дома.

– Рома, мы где? – Тамила озирается по сторонам, а потом, нахмурившись, переводит на меня взгляд.

Я паркуюсь на привычном месте, глушу мотор и, отстегнув ремень, поворачиваюсь к Тами, упираясь ладонью в подголовник ее сиденья.

– Мы приехали ко мне домой.

Ее брови взлетают вверх всего на мгновение перед тем, как снова сойтись на переносице.

– Ты не спросил меня.

– Грешен, – отвечаю покаянно. – Не спросил. А ты бы возражала?

– Не знаю, – она наконец снова улыбается. – Мне интересно посмотреть как ты живешь.

– Тогда идем, я покажу.

Мы поднимаемся в лифте, улыбаясь друг другу. Уверен, каждый из нас предвкушает то, что случится за закрытыми дверями. У нас в плане секса и желания с Тамилой полное взаимопонимание с первого дня, как только она запрыгнула на меня в бунгало. Мои нервы натянуты, как гитарные струны, и звенят не тише. Я подавляю в себе желание наброситься на Тами, думая о том, что это может быть расценено как неуважение. С другой стороны, я вижу такую же жажду в ее глазах, и это вселяет надежду. Наконец лифт останавливается, и створки практически бесшумно разъезжаются. Я беру Тамилу за руку и вывожу из кабины, делаю пару шагов и замираю, непроизвольно сжимая пальцы Тами сильнее. Возле моей квартиры стоит Лена, облокотившись о дверь спиной. Еще никогда мне так сильно не хотелось сбежать отсюда. Я чувствую напряжение, исходящее от Тамилы, но не позволяю убрать руку. Наоборот, притягиваю девушку еще ближе к себе.

– Ромочка! – радостно взвизгивает Лена и делает пару шагов на встречу. На Тамилу даже не смотрит. Я знаю, что она уже считает ее второсортной личностью, которая подогревает мою постель между нашими встречами с Рязанцевой. – А я тебя уже заждалась.

Я чувствую, как Тамила пытается освободиться от моей хватки, но не выпускаю ее.

– Могла бы позвонить, если что-то нужно, – мрачно отвечаю я.

– Так ты же меня заблокировал, – обиженно произносит Лена, глядя на меня широко распахнутыми глазами, полными сожаления. В другое время – до Тами – я бы поменял местами небо и землю, чтобы убрать эту грусть из ее глаз. А сейчас… нет. Внутри меня все переворачивается от противоречий и смешанных чувств, но я пообещал себе, что больше не куплюсь на эту наигранную наивность.