Судмедэкспертиза. Увлекательная история самой скандальной науки - Кирилл Галанкин

За первым трактатом последовали другие. Круг профессиональной деятельности Паре был весьма широк – он занимался хирургией, акушерством и гинекологией, изучал чуму, натуральную оспу, корь и проказу, а также заложил основы «науки о заключениях», то есть судебной медицины.

Научные труды принесли Паре славу, заслуженную славу. О том, насколько велика была эта слава или насколько высока была репутация цирюльника-хирурга Амбруаза Паре можно судить по трем фактам.

Факт первый – в 1552 году Паре стал придворным хирургом короля Генриха Второго. Факт сам по себе знаменательный и показательный, но имелась у него подоплека, на порядок эту знаменательность увеличивавшая. Дело в том, что Паре был гугенотом, то есть французским протестантом, а Генрих Второй протестантов искренне ненавидел и всячески с ними боролся. Но тем не менее король-католик сделал гугенота Паре своим личным хирургом. Разве это не показательно?

Легенда гласит, что во время Варфоломеевской ночи, массового истребления гугенотов католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун Дня святого Варфоломея, гугенота Паре взял под защиту другой король – Карл Девятый, приказавший спрятать его в одном из дворцовых покоев. Именно Карл в 1563 году пожаловал Паре титул «Первый хирург короля».

Факт второй – в 1554 году цирюльник-хирург был принят в Парижскую врачебную гильдию. Цирюльник, не имевший «настоящего» медицинского образования, получил статус врача! По тем временам это событие было просто невероятным.

Факт третий – самые важные труды Паре, такие, например, как трактат «Пять книг о хирургии», вышедший в 1572 году, были переведены на благородную латынь. Перевод на латынь был признанием высокого научного значения трудов Паре, которые были достойны внимания ученых врачей всей Европы. Француз еще мог «снизойти» до того, чтобы прочесть интересный научный трактат на родном языке, но вот немцу или англичанину написанный на французском трактат был недоступен.

С «Пятью книгами о хирургии» связана одна интересная история, которую можно считать историческим анекдотом. Незадолго до публикации «Пяти книг о хирургии», декан медицинского факультета Парижского университета Этьен Гурмелен опубликовал трактат «Краткий обзор хирургии». Ради большей популярности Гурмелен организовал перевод своего труда с латыни на французский язык, но ни перевод, ни латинский оригинал «Краткого обзора» успехом у современников не пользовались. Трактат ученого врача Гурмелена, первого среди французских ученых врачей, затмили «Пять книг о хирургии», написанные «пронырливым цирюльником, ухитрившимся пролезть во врачебную гильдию».

Разумеется, «проныре-цирюльнику» нужно было дать отпор по всем академическим правилам. Гурмелен решил подвергнуть критике одно из предложенных Паре новшеств, а именно наложение лигатуры (перевязки кровеносных сосудов) при ампутациях. При любой ампутации неизбежно перерезаются крупные кровеносные сосуды, что приводит к опасному для жизни пациента кровотечению. Традиционно было принято останавливать кровотечение при помощи кипящего масла или кипящей смолы. Кровотечение останавливалось, но заживление обожженной культи шло очень долго, с частым развитием воспалительных осложнений. И хорошо, если дело заканчивалось одним только длительным заживлением. Нередко пациенты умирали во время прижигания от болевого шока. Паре изобрел простой и гораздо менее травматичный способ преду-преждения массивного кровотечения при ампутациях. Выше места ампутации он производил разрез и обнажал крупные сосуды, которые перевязывал шелковой нитью. После такой перевязки во время операции могли кровоточить только мелкие сосуды, а справиться с таким кровотечением было несложно. Мелкие сосуды перевязывались в месте рассечения или же прижимались давящей повязкой. Разумеется, при таком подходе заживление культи шло гораздо быстрее, потому что не было дополнительной ожоговой травматизации.

Вот на эту перевязку сосудов и «наехал», если выражаться современным языком, почтенный доктор Гурмелен. Можно с уверенностью сказать, что в хирургии Гурмелен был полным профаном, иначе бы он не стал критиковать то, что критики совершенно не заслуживало. Выгода и польза предложенной Паре перевязки сосудов были настолько очевидными, что выступать против них мог только человек, ничего не понимающий в лечении ран. На довольно резкие, а порой и просто оскорбительные выпады Гурмелена, Паре поначалу отвечал своим любимым выражением: «Я всего лишь перевязываю, а лечит Бог». Когда же стало ясно, что вежливым презрением оппонента победить не удастся, Паре написал труд под названием «Апология и трактат», в котором описал свой профессиональный опыт и свои научные взгляды. Гурмелену досталось крепко. Во-первых, Паре называл его «мой маленький мэтр», что выглядело весьма унизительно. Во-вторых, Паре делал акцент на том, что его оппонент «не выходит из своего кабинета», то есть не занимается практикой, и напоминал ему слова Цельса, который говорил, что болезни излечиваются не красноречием, а своевременно и должным образом применяемыми средствами. Разумеется, личное было всего лишь фоном для научного, то есть для обоснования правильности тех новшеств, которые предлагал Паре. Будучи, образно говоря, прижатым к стенке, Гурмелен попытался пойти ва-банк и потребовал запрета продажи трудов Паре на основании их аморальности. Это требование рассматривалось французским парламентом (да, представьте!), который вынес решение в пользу Паре.

А теперь, после того как у вас создалось представление о личности одного из отцов – основателей судебной медицины, давайте ознакомимся с его судебно-медицинским трудом под названием «Трактат о заключениях [врачей] и бальзамировании трупов» («Traicté des rapport set dumoyen d’embaumer les corps morts»). Этот трактат является частью более крупного трактата «Хирургическая работа» («Opera Chirurgica»).

Поражает обстоятельность, с которой рассмотрены вопросы судебно-медицинской экспертизы. Можно подумать, что Амбруаз Паре всю жизнь только этим и занимался, не уделяя внимания ни хирургии, ни акушерству, для развития которого, к слову будь сказано, он сделал не меньше, чем для хирургии или судебной медицины. В трактате не только разбираются различные виды повреждений и насиль-ственной смерти, в нем есть отдельная глава, посвященная правилам составления заключений (сочинения судебно-медицинских мнений). Первому хирургу короля не раз приходилось выступать в судах в качестве медицинского эксперта, и потому он прекрасно понимал, что́ именно важно для суда и как именно следует обосновывать то или иное заключение.

Рассмотрим два заключения, два протокола судебно-медицинской экспертизы из тех, что привены в трактате Паре.

Протокол первый – о комиссионном осмотре большой важности (ведь он проводился по приказу сената). «Мы, парижские хирурги, по приказу сената посетили на дому Луи Вартомана, освидетельствовав которого, обнаружили четыре раны. Первая – это рана головы в лобной области длиною в три пальца, которая проникает в глубь кости настолько, что мы были вынуждены удалить три осколка этой кости. Другая рана находится в области правой щеки, идет поперечно от уха до середины спинки носа, и на эту рану в трех местах были наложены швы. Третья рана находится в области средней части живота и имеет длину в два пальца. Она проникает в полость живота, из которого выпала часть сальника сине-багрового цвета с явлениями нагноения. Четвертая рана находится на левой кисти и имеет длину в четыре пальца, здесь отмечается нарушение целостности вен и артерий, а также оскольчатый[32] перелом пястных костей, ввиду чего кисть укорочена».