Финансовый рычаг добра. Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования - Лестер Саламон

Этот феномен важен не только сам по себе, но и тем, что указывает на возможный путь формирования эффективных благотворительных эндаументов во многих менее развитых странах, где может отсутствовать частный капитал, необходимый для создания крупных фондов, но при этом государство владеет крупными предприятиями или лицензиями на добычу ценных полезных ископаемых, доход от продажи которых можно частично направить на организацию благотворительных эндаументов по образцу фондов с целью улучшения здоровья и повышения благосостояния населения.

Еще одно интригующее явление на новых горизонтах благотворительности – распространение форм и организаций совместного финансирования, предоставляющих частным лицам и организациям механизм для коллективной выдачи грантов и социально преобразующего инвестирования. И хотя они сильно отличаются типами привлекаемых участников (например, частных лиц или институтов), типами ресурсов, которые они собирают или на которые воздействуют (например, гранты, займы, долевое финансирование), и типами поддерживаемых ими получателей помощи (например, частные лица, некоммерческие организации, социальные предприниматели, другие организации), но всех их объединяет идея соединения знаний с ресурсами, проведения совместных операций и, как следствие, снижения затрат и повышения отдачи. Они же выполняют важную социальную функцию сплочения единомышленников вокруг общей цели.

Одним из самых распространенных типов организаций совместного финансирования являются благотворительные клубы. Это группы людей, которые объединяют ресурсы, выделяемые ими на благотворительные нужды, и совместно решают, какие организации поддерживать путем выделения грантов, оказания волонтерской помощи или тем и другим. В США задокументировано по меньшей мере 500 таких кружков, но в действительности их, вероятно, еще больше{89}. Некоторые из них универсальны, другие сосредоточены на «своеобразии» или «разнообразии». Помимо важной благотворительной роли они играют также и социальную роль, поскольку способствуют в данном регионе сплочению людей с похожими взглядами на благотворительность и налаживанию прочных контактов между ними.

Такие же группы появляются в растущей области социально преобразующих инвестиций. Одна из них под названием TONIC сформировала глобальное сообщество из 42 преобразующих инвесторов, намеренных вложить $100 млн в социальные предприятия по всему миру. Сеть распространяет среди своих членов информацию о перспективных проектах, коллективно проводит их юридическую экспертизу и вдохновляет участников на скоординированное инвестирование в лучшие из таких проектов{90}.

Страсть к совместным пожертвованиям и инвестициям захватила не только частных лиц. Она овладела и организациями, которые осознали потребности в коллективных действиях для решения крупных проблем. Одним из первых проявлений этого стало создание сообщества, известного сейчас под названием «Живые города» (Living Cities) и выросшего из сотрудничества шести фондов, решившихся остановить деградацию американских городов. Спустя 20 лет эта организация совместного финансирования превратилась в сеть из 22 фондов и финансовых институтов, совместно инвестировавших почти $1 млрд в проекты редевелопмента в 22 городах США{91}. Другой пример – Investors Circle, возникшая 20 лет назад сеть ангелов-инвесторов, благотворительных и семейных фондов, направивших инвестиции в размере $152 млн в 250 социальных организаций и фондов, работающих ради улучшения окружающей среды, образования, здоровья и местных сообществ{92}.

Итак, в новых областях благотворительности произошел «большой взрыв», который породил множество новых участников, жаждущих приложить свои таланты и энергию к поиску новых решений старых как мир проблем и находящих новые ресурсы для финансирования этих усилий. Некоторые из них работают над увеличением предложения на развивающемся рынке социальных инвестиций. Другие предоставляют разнообразную поддержку – и тем, кто финансирует, и тем, кто получает финансирование. Третьи применяют новые технологии или подходы к традиционной деятельности, основанной на грантах. Однако какой бы ни была форма, результатом стал выброс энергии и инноваций, невиданных в сфере благотворительности как минимум со времен Эндрю Карнеги и Джона Рокфеллера, если не Иисуса, Магомета и Маймонида.

Взрывное появление новых участников в сфере благотворительности конечно же произошло не в вакууме. Оно сопровождается и в некотором смысле вызывается созданием огромного количества инструментов, при помощи которых можно достигать социальные и экологические цели. Эти два процесса идут параллельно. Таким образом, революционные изменения происходят не только в институтах, функционирующих на «территории благотворительности» в широком понимании, но и в инструментах, используемых институтами для осуществления своих задач, добавляя к традиционным грантам и пожертвованиям широкий спектр новых финансовых и нефинансовых инструментов.

Многие из этих «новых» инструментов, конечно, как уже говорилось, не являются новыми. Займы, долевое финансирование, облигации и секьюритизация давно возникли в мире частных финансов и все чаще используются и государственными органами{93}. Новым является их применение в сфере благотворительности и социальных инвестиций.

Все более привлекательными для этой новой области их делает возможность использования финансового и кредитного рычага, что позволяет направлять в социальные проекты дополнительные ресурсы такого же типа и масштаба, которые характерны для банков, инвестиционных и страховых компаний, пенсионных фондов и ВИП-клиентов. К примеру, фонд или частное лицо, выдавая грант или делая пожертвование, обычно создают социальную ценность, эквивалентную только этому гранту или пожертвованию. Но если тот же фонд или частное лицо используют свои средства для выдачи гарантий по займу, предоставляемому коммерческим банком или пенсионным фондом, то они могут пустить в дело гораздо большую сумму по сравнению с той, которой рискуют.