Темная сторона души - Елена Михалкова

– Мы заблудились, здрасьте! – выпалил парнишка,поднимая на него яркие карие глаза. – Мама говорит, туда надо, – онмахнул рукой в сторону березовой рощи, – а я говорю, туда!

– Добрый день, – поздоровалась Маша, припоминаяимя Лесника, – Степан… Степан Андреевич. Да, мы заблудились немного. Все ягодысъели, пока плутали.

Мальчишка приподнял крышку бидона, на дне которого Лесникувидел горсточку помятых ягод, уже пустивших сок.

– Давно плутаете, я смотрю, – усмехнулсяон. – Ничего, отсюда до деревни два шага. Оглянуться не успеете, каквыйдете. Правильно, мужик, твоя мамка говорит, – обратился он кКосте. – Идти тут надо через березовую рощу. Минут пятнадцать – и выйдетек крайней околице.

– Ну вот, я же говорила! – обрадоваласьМаша. – Спасибо вам большое, Степан Андреевич.

– Да не за что, не за что, – покряхтел тот,забрасывая ремень «боковуши» на плечо. – Вы бы и той дорогой могли пройти,только она кружная. Километров пять намотать можно, а то и все шесть.

– Нет-нет, мы уж лучше по короткой, – улыбнуласьМаша, и Лесник отметил, какая хорошая у нее улыбка – открытая, дружелюбная,светлая, прям как у Вероники.

– Тогда доброго пути. Привет Веронике передавайте!

– Обязательно, – ответил за Машу Костя. – Ачто у вас в корзине? Грибы?

Корзина сверху была прикрыта ветками, так что невозможнобыло разобрать, что под ними.

– Грибы, грибы, – кивнул Степан Андреевич.

– Ой, а можно посмотреть?

Любопытный Костя уже почти сунул нос в корзину, но Лесникрешительно отодвинул ее в сторону.

– Грибы – они чужих глаз не любят, – извиняющимсятоном протянул он, обращаясь к Маше. – Характер показывают. Ну, бывайте!

Он уверенно зашагал в ту сторону, откуда вышли Маша сКостей.

– Поганок, значит, набрал, – фыркнул Костя, глядяему вслед. – Потому и показывать стыдно.

– Сам ты поганка, – Маша слегка шлепнула его попопе. – Если бы не он, мы бы с тобой еще часа два плутали, а то и больше.Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

Костя с умным видом уставился на солнце, потом покосился наМашу.

– Вот и я не знаю, – вздохнула она. –Наверное, уже часа четыре, если не больше. Есть хочется, пойдем быстрее.

Они и впрямь быстро вышли к околице – Маше показалось, чтопрошло куда меньше пятнадцати минут. Только что вокруг был лес – и вдруг ужепоказались коньки крыш, а через минуту и все Игошино. Весело помахивая пустымбидоном, Костя побежал к дому, а Маша поплелась за ним, чувствуя, какнаваливается на нее усталость. «Сколько же мы были в лесу?» – попыталасьподсчитать она и тут заметила выходящих из соседнего прогона Егоровых – всехчетверых. Она помахала рукой и ускорила шаг.

К калитке они подошли одновременно.

– Машка, неужели вы только из леса идете? – веселоахнула Вероника, разглядывая уставшую подругу. – Долго же вы ягодысобирали!

– Представляете, мы заблудились, – пожаловаласьМаша. – Все ноги оттоптали, пока дорогу искали.

– А мы сгорели, – открывая калитку, поведалМитя. – Вон, посмотри на эту красавицу, – он показал на Ирину,которая смущенно прикрыла красные щеки ладонями. – Ведь говорили: помажьлицо кремом!

– Да ладно, пап, я помазала, просто он смылся. Ужасно,да, тетя Маша?

– Нет, – покривила душой Маша, разглядываядевушку. – По-моему, ничего страшного.

– Ирка – вождь краснорожих, Ирка – вождькраснорожих! – торжествующе завопил Димка, приплясывая на месте. –Костя, смотри скорее!

– Дима, перестань сейчас же, – одернула егоВероника. – Костя, привет. Юлия Михайловна в саду?

– Не-а, – покачал головой Костя. – Я бидоноколо сарая поставил, а ее не видел. В доме, наверное.

Суетясь и толкаясь на веранде, все вошли в дом. Внутри былохорошо, прохладно, и Маша вздохнула с облегчением.

– Ира, нужно пакеты разобрать, – деловито сказалаВероника. – Повесь, пожалуйста, подстилки сушиться, а я пока…

– А где Юлия Михайловна? – внезапно перебил ееМитя.

Вероника замолчала и удивленно посмотрела на него. Маша сКостей переглянулись.

– В саду, наверное, как обычно, – протянула Ирина,непонимающе глядя на отца.

– Костя говорит – нет ее в саду, – покачал тотголовой.

– Может быть, по деревне гуляет, – предположилаВероника. – Или спать легла, нас не услышала.

Отодвинув Димку, сосредоточенно рывшегося в пакете, онаоткрыла дверь и прошла в глубь дома. Маша пошла за ней, сама не зная зачем.

Вероника дошла до комнаты матери, дверь в которую былаприоткрыта. Сквозняк тихо шевелил занавеску, которую Егоровы вешали в проеме постарой традиции. Решительно отведя ее рукой, Вероника шагнула в комнату изастыла на пороге, непонимающим взглядом остановившись на том, что лежало накровати.

Маша, вошедшая в комнату вслед за ней, вскрикнула и прижалаладони ко рту. За ее спиной послышался приглушенный звук – это Митя, догнав их,понял, что увидел, и оттолкнул Ирину от двери.

– Господи, – выдохнула Маша, – как же?..

Она не могла отвести взгляда от старухи, лежащей на кровати.Рот Юлии Михайловны был открыт, мертвые глаза смотрели в потолок без всякоговыражения. Ото рта по лицу расползалась мертвенная синева. Свесившаяся рукакасалась пола, и пальцы, при жизни выглядевшие длинными и крепкими, сейчасказались сухими и тонкими, как палочки. Под пальцами на полу валялась смятаяподушка, почему-то без наволочки – желтоватая, с грязно-серыми разводами науглах.

Смерть словно обострила все черты старости в немолодом телеЮлии Михайловны, безжалостно прорезала морщины, высушила кожу до пергаментной,как у мумии. Это был совсем не тот человек, которого Маша видела каждый день, акакая-то неизвестная ей женщина с незнакомым, искаженным смертью синеватымлицом. На мгновение у Маши мелькнула дикая мысль, что перед ней вовсе не ЮлияМихайловна, а кто-то другой, обряженный шутовски в ее цветастый халат-кимоно ирешивший сыграть с ними злую, страшную шутку. Но рядом всхлипнула Вероника, ибредовая мысль исчезла.

– Мама… – растерянно прошептала Вероника. –Мамочка, – выдохнула она, бросаясь к телу на кровати. – Мамочка моя!

И горько заплакала возле мертвой женщины, которую всю жизньсчитала чужой и которую секунду назад в первый раз назвала мамой.

Приехавший из города следователь заполнял протокол. БорисПетрович Забелин трупов за свою жизнь видел не так уж и мало, потому что хоть ималенький городок рядом с деревней Игошино, а пьяных да дураков в нем всегдахватало. Да и алкаши в деревнях вокруг не то что не перевелись – наоборот,прибывает их полку с каждым годом. А по пьяной лавочке самое милое дело –собутыльника шарахнуть пустой бутылкой по голове или ткнуть тем, что под рукупридется. Понятно, что в таких случаях не буханка попадается, не банкашпротная, а нож.