Убить Пифагора - Маркос Чикот

Египтянин поднял взгляд, ему показалось, что очнулся от сна или от ворожбы, туман которой все еще стелился вокруг.

— Простите, но я думаю, мне пора.

В этот момент Аристомах вытянул свое тщедушное тело и взволнованно произнес:

— Я бы хотел кое-что сказать. Открыватель тетрактиса, — он указал на Пифагора почтительным кивком, — слишком доброжелательно относится к некоторым своим недругам. Поэтому я считаю себя обязанным заявить…

— Не надо, не продолжай! — прервал его Пифагор.

Аристомах замолчал. Он опустил взгляд, лицо исказилось, кулаки сжались. Внезапно на его лице появилось болезненное выражение, и он продолжил:

— Ему следует знать. — Он поспешно повернулся к Акенону. — Килон поклялся отомстить Пифагору, когда тот запретил ему присоединиться к общине. Мы полагаем, что расследование должно его коснуться, каким бы могущественным он ни был. — Аристомах наклонил голову, и его голос превратился в стон. — Простите, учитель.

Наступило напряженное молчание. Остальные ученики сидели, уставившись в стол, не реагируя на слова своего товарища. Акенон быстро посмотрел на них и заметил, что Даарук незаметно кивнул. В его сторону он не смотрел, но Акенон почувствовал, что все его внимание обращено на него. Он изучил его лицо, не обнаружив больше признаков беспокойства, и нахмурился.

«Даарук желает, чтобы я заподозрил Килона или самого Аристомаха?»

Борей подошел к Фаланту. Обнаженное тело великана было забрызгано кровью Яко, особенно бедра. Страшная ухмылка искажала его лицо.

Старый раб попятился, спина его уперлась в стену. Он поднял глаза, расширившиеся от ужаса. Чудовище было похоже на гору мускулов, которая вот-вот обрушится на него. Он пытался что-то пробормотать, молить о сострадании, но из дрожащих губ не вылетало ни звука.

Борей наслаждался моментом и не торопился. Он был вполне удовлетворен общением с Яко. Фалант видел то, чего видеть не должен, и он собирался его убить, но не было необходимости с ним ссориться. Лучше всего все подстроить так, чтобы смерть старика выглядела как несчастный случай. Он мог задушить его, не оставив следов, и бросить тело посреди кухни. Все подумают, что старый раб умер естественным путем.

Наверху послышался шум. Борей отвел взгляд от старика и посмотрел на лестницу.

— Отец, ты здесь? — Это был голос одного из сыновей Фаланта.

— Отец, ты внизу? — спросил другой сын.

Послышались приближающиеся шаги. Борей нахмурился, быстро обернулся и поднял с пола хитон Яко. Фалант увидел, что великан отвлекся, и подумал о бегстве, но не смог пошевелиться. Ему тоже хотелось кричать, но не для того, чтобы позвать на помощь, а для того, чтобы приказать сыновьям бежать от зверя.

Борей поднял тело Яко, словно куклу, и принялся облачать его в хитон. При каждом движении мальчик издавал чуть слышные стоны. Когда Борей закончил свою работу, могло показаться, что пытка затронула только лицо подростка, хотя на внутренней стороне его бедер виднелись следы подсохшей крови.

Сыновья Фаланта спустились в погреб.

— Отец!

Они помогли старику встать и посмотрели на Борея со смесью страха и ненависти. Несколько секунд все молча изучали друг друга. Двое молодых людей были сильны и привыкли к тяжелому труду, но гигант мог раздавить их одной рукой. Наконец Борей поднял тело Яко и, глядя на рабов, покачал окровавленной головой.

Сыновья Фаланта переглянулись, ничего не понимая.

Борей подошел ближе и громко зарычал, размахивая разбитой головой мальчика.

— Он хочет нам сказать, — проговорил Фалант дрогнувшим голосом, — что мы свидетели того, что он выполнил приказ хозяина. Он приказал изуродовать Яко каленым железом, что он и сделал. Только это и ничего больше.

Сыновья Фаланта кивнули, взяли отца под руки и помогли подняться по лестнице.

«А еще он сказал, — подумал Фалант, прежде чем исчезнуть, — что сделает с нами то же, что и с Яко, стоит мне заикнуться о том, что я видел».

* * *

Вопли Главка прервали приятные воспоминания Борея. Он заметил, что что-то изменилось. Хозяин больше не призывал Яко. Великан попытался различить, что тот кричит, но не преуспел.

Он потянулся на одеялах и сел. Размял бы ноги, но не мог выпрямиться под низким потолком, не пригнув голову, а на улицу выходить не хотелось. Он решил остаться в комнате еще некоторое время.

Показав разбитое лицо Яко Фаланту и его сыновьям, он потащил полумертвого мальчика в порт. С ним отправились двое солдат, которые передали приказы Главка капитану одного из его кораблей. Борей выбрал тот, который собирался отплыть в более дальний пункт назначения. Капитан безропотно согласился приковать раба к веслу. Великан воспользовался рассеянностью солдат, чтобы отвести капитана в сторону. Затем жестами дал ему дополнительные указания, которые выдумал на ходу. Он заверил его, что в будущем у него не будет проблем с Главком. Капитан подтвердил, что выполнит все его указания. И рабы, и свободные знали, что Борею лучше не перечить.

У входа в его комнату появились два стражника.

— Борей, Главк желает тебя видеть.

Великан вопросительно зарычал.

— Не знаю, — ответил страж. — Он пришел в себя и разговаривает с людьми. Поторопись.

Двое стражников, сопровождавших Борея, держались от него на почтительном расстоянии. Они спешно шагали по дворцу, их факел рассеивал ночную тьму. Борей немного нервничал, хотя считал, что все в порядке. Он и сам думал, что Главк спросит о Яко, как только придет в себя, и был уверен, что трусливый Фалант его не выдаст. Старый раб знал, что это повлечет за собой гибель его семьи. Может быть, Борею тоже придет конец, но он успеет с ними поквитаться, к тому же справиться с гигантом под силу лишь дюжине стражников.

Добравшись до покоев Главка, стражники остались снаружи, встав по обе стороны от двери. Борей наклонил голову, чтобы войти внутрь.

Хозяин сидел на кровати, опираясь спиной на гору подушек. Он был в сознании, хотя обильно потел, и на его пухлой физиономии по-прежнему обозначалось страдальческое выражение, как у всякой измученной души. Борей огляделся: в комнате толпился народ. Возле дверей стояли навытяжку шестеро гвардейцев, среди них он заметил начальника дворцовой охраны. Рядом с кроватью топтались двое секретарей и несколько рабов, которым поручили обслуживать выздоравливающего Главка.

Справа стоял хмурый старик Фалант, окруженный своими детьми. Встретившись взглядом с Бореем, он отвел глаза.

Пифагор не стал обсуждать неожиданное вмешательство Аристомаха. Он устремил на него сочувственный взгляд и дал понять, что ужин окончен.