Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

– Это как-то может нам помочь? – спросил Хабибулла.

– Даже отсутствие результата что-то значит, – спокойно ответил Джирбаш. – Это значит, что здесь искать нечего. Ищите в другом месте.

– Понятно, – щеки Хабибуллы слегка порозовели.

– Злодей Фарух аль-Фадл говорит, что паломник просил у него мехи для воды, которых аль-Фадл предоставить не смог. Он также спрашивал, есть ли какие-то опасности по дороге в эль-Асвад. Аль-Фадл говорит, что посоветовал паломнику не ходить туда, поскольку дорогу посещают призраки сражения на соляном озере.

– Эль-Асвад, – проговорила Ясмид. – Там все еще текут ручьи.

– Нам сообщали раньше о пропавших мехах для воды, – сказал Хабибулла.

– Джирбаш, найди Эльваса. Скажи, что вы вдвоем должны настичь паломника по дороге в эль-Асвад. Схватите его и доставьте сюда живым.

За ее спиной Хабибулла едва заметным жестом намекнул, что фраза «доставить живым» не столь уж существенна.

Это был заговор мужчин, недовольных излишней мягкостью женщины.

Гарун очутился в той части шатра, где, казалось, никто не бывал много лет. Здесь лежал склад награбленного. Вещи из кожи высохли и начинали рассыпаться. Груду верблюжьих седел покрывала плесень, несмотря на сухой воздух. Никто не позаботился о том, чтобы счистить кровь.

«Склады» оказались обширными, но в них царил полный беспорядок. Тех, кто хранил здесь награбленное, ничуть не интересовала его судьба. Повсюду были разбросаны бесценные вещи. Гаруну потребовалось всего несколько минут, чтобы устроить себе убежище и замаскировать вход.

—Госпожа, – сказал Эльвас Ясмид, – упоминание эль-Асвада было лишь отвлекающим маневром. Если бы он собирался бежать туда, отправился бы в путь прямо от того преступника. И оставил бы себе мула.

– Ты уверен?

– Мы смотрели – он не направился в ту сторону. Даже мусорщики больше не ездят по той дороге.

– Значит, он вновь сделал то, что столь хорошо ему удается.

Ясмид поколебалась. Сейчас она была убеждена, что прошла в нескольких ярдах от ее Гаруна, прежде чем судьба сделала их встречу невозможной. Никто не имел ни малейшего понятия, куда он ушел. В эль-Асвад? В пустыню? Обратно через Джебал? Куда-либо еще? Или с помощью колдовства сменил облик, притворившись кем-то, кого она видела каждый день?

Гарун бин Юсиф. Ее муж. Отец ее единственного ребенка. Ее возлюбленный. Человек, которого она столь ненавидела.

Хабибулла придерживался прямо противоположного мнения. С каждым докладом он все больше убеждался, что они стали героями популярной фантазии, которая никогда не иссякнет. Слишком многим хотелось, чтобы она стала правдой.

– Мне это не нравится, – заявила Ясмид. – Этот паломник выставил нас всех дураками. – Кто, кроме ее мужа, умел это лучше всего? – Возвращаемся к началу. Этот человек провел здесь много дней, посещая храмы и памятники, как любой паломник. Вечерами он устраивал кукольные представления для детей. Верно?

Никто не возражал.

– Почему он ничего не предпринимал? – продолжала она. – Если у него в самом деле были дурные намерения?

– Ждал подходящей минуты, – предположил Джирбаш.

Ясмид хотелось верить, что этой минутой была та, когда он мог бы увидеться с ней наедине.

– В самом деле? Может, это какой-нибудь роялистский шпион?

– Мы не можем ответить на этот вопрос, не зная, кто он, – сказал Джирбаш.

Снова все возвращалось к фантазии об ожившем Гаруне.

– И все же почему он здесь оказался? – спросила Ясмид.

– Демон мог явиться сюда, ибо именно здесь он мог найти свою пару, – заявил Ибн Адим.

Взгляд Джирбаша аль-Азарии стал убийственным. Возможно, подобной репликой имам подписал себе смертный приговор.

Ясмид не стала упрекать Джирбаша.

– Почему бы не предположить, что его цели меняются? – заметил Эльвас. – Согласен: зная, кто он, легче предсказать, как он может поступить, чего хочет и на что способен. Но все, что мы делаем, так или иначе проливает свет на его возможные поступки.

Ибн Адим заметил смертоносный блеск в глазах Джирбаша.

– Мы гонимся за призраками, – сдавленно проговорил он. – Возможно, именно этого он хочет.

– Объясни, – сказала Ясмид.

– Он давно ушел, смеясь над нами. Каким бы он ни был негодяем, он вовсе не гений из преисподней, каким мы все хотим его сделать.

– Продолжай, – велела Ясмид.

Возможно, этот человек имел в виду нечто, ускользнувшее от остальных.

– Предполагаю, что он обычный мошенник, злоупотребляющий доверием. Когда до него стали докапываться Непобедимые, он побежал к аль-Фадлу, получил деньги и ушел. Сейчас он на полпути к Аль-Ремишу или снова в Сук-эль-Арбе, поздравляя себя с умом и сообразительностью.

Несколько Непобедимых что-то пробормотали в знак согласия.

Ясмид посмотрела на Хабибуллу. Тот пожал плечами, как и Эльвас.

– Что ж, возможно, мы в самом деле строим горы из муравьиных куч. Будем искать еще два дня. Снова задайте все вопросы, переверните каждый камень. Подумайте о чем-нибудь, чего еще не делали раньше. Если не всплывет ничего нового, поклонимся мудрости Ибн Адима и поздравим паломника с умом и сообразительностью.

Гарун страдал от синдрома самозванца, не в силах поверить в собственную удачу. Он сидел в шатре Ученика, его смертельного врага со времен детства. Никто об этом не догадывался. Никто не поднимал тревогу.

Он изучил схему шатра и распорядок жизни в используемой части. Бо́льшая часть прислуги жила за его пределами и почти все время бездельничала, когда не попадалась на глаза хозяевам, а тех, похоже, не особо волновало, заняты чем-либо слуги или нет.

Немалая часть сооружения пребывала в еще худшем состоянии, чем мусорная куча, в которой прятался Гарун. В восточной стороне устроили логово несколько лисиц, постоянно пререкавшихся между собой и лисятами. Слуги прекрасно о них знали, так же как и о крысах, мышах и фалангах, и не обращали на них никакого внимания. Все, что они делали, – наводили румянец на старческие щеки, поддерживая видимость внешнего приличия.

Эти люди давно забыли о мечте Эль-Мюрида. Более того, они обкрадывали его – в последнее время воруя в основном еду, поскольку ничего ценного, что можно было бы продать, не осталось. Гарун подозревал, что слугам давно уже не платят.

Двор Ученика пришел в полный упадок.

С наступлением ночи Гарун мог делать что хотел. Он никого не встречал, даже когда воровал еду. При возможности он подслушивал разговоры. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать.

Со временем он мог бы без особого риска снова выйти наружу, притворившись новоприбывшим.