Проклятый бывший - Эрин Стерлинг

магазином, пол перед ним покрыт лужами талого пластика и Вивьен продолжает держать его за руку.

Он посмотрел на их переплетенные пальцы, на ее почти горячую ладонь, прижатую к его ладони, затем поднял взгляд на ее лицо. Щеки Вивьен порозовели, глаза расширились, и когда она почувствовала, что он смотрит на нее, ее взгляд метнулся к их сцепленным рукам.

Взволнованная, она отдернула свою ладонь, отступив от него, в то время как ее тетя переступила порог магазина.

– Ну как, – спросила тетя Вивьен, ее грудь двигалась вверх и вниз, – вы двое уже закончили?

Глава 11

«Может быть, игрушечные черепа на самом деле нас убили и теперь мы в аду», – подумала Виви. Сейчас она сидела в кладовой, в своем любимом кресле с золотистой бархатной спинкой, возможно, навеки сохранившем в сиденье отпечаток ее зада.

Только так она могла объяснить себе, почему эта ужасная ночь и не думает кончаться. Сначала пещеры с Рисом, потом кошмар в магазине, и теперь, несмотря на то, что ей почти тридцать лет, пришлось объяснять тете Элейн, что она нарушила одно из самых священных правил колдовства, потому что какой-то парень ранил ее чувства.

И этот парень сейчас находился здесь.

– Это был несчастный случай, – повторила она, как ей показалось, в двадцатый раз за вечер. – Мы просто… вели себя глупо.

– С магией не бывает глупостей, – заметила тетя Элейн. Такого строгого тона от нее Виви никогда не слышала. Тетушка стояла перед одним из шкафов, скрестив руки на груди, откинув волосы с лица. В ее левом ухе сверкало несколько сережек, длинная серебряная нить свисала с правого, и с ног до головы она выглядела могущественной ведьмой – которой, впрочем, и являлась. – Как я не устаю вам повторять, – продолжила Элейн, прежде чем подойти к шкафу и вытащить футболку.

– Что здесь написано? – спросила она, протягивая ее, и Виви увидела, как Гвин со своего места на сундуке в углу закатила глаза.

– Мам, – начала Гвин, и Элейн подняла руку.

– О, не стоит «мамкать», юная леди.

Рис, хранивший нехарактерное для себя молчание с того момента, как они все вернулись сюда, подошел к Элейн и взял у нее футболку.

– «Никогда не мешайте водку и колдовство», – прочитал он вслух, затем кивнул. – Хороший совет, определенно.

– Вообще-то, – начала Гвин, вставая с сундука. Ее тушь потекла, а на колготках появились стрелки, но в остальном вид у нее был относительно не потрепанный, учитывая то, что произошло сегодня вечером. – Ты не имеешь права голоса по этому вопросу. Это все твоя вина.

– Это я наложил проклятие? – спросил Рис, приподняв бровь и перебросив футболку обратно Элейн. – Поэтому это моя вина?

Уперев руки в бедра, Гвин повернулась лицом к Рису.

– Это твоя вина, потому что нам пришлось проклясть тебя. Если бы ты не разбил сердце Виви…

– Я ничего не разбивал, – усмехнулся Рис, и сердце Виви ускорило темп, когда она увидела, как он остановился, обдумывая.

Затем он взглянул на нее своими голубыми глазами и спросил:

– Вивьен… Я разбил твое сердце?

Теперь это не просто ночь, которая никогда не закончится, но, возможно, одна из худших ночей в ее жизни.

– Ты этого не сделал, – заявила она, отчаянно пытаясь в этот момент сохранить лицо.

И, возможно, у нее бы получилось, если бы не существование Гвин.

Уставившись на Виви, Гвин заметила:

– Гм, вообще-то разбил, да еще как. Помнишь все эти слезы? В ванне? Ты все время вызывала в воображении запах его одеколона, черт возьми.

Лицо Виви покраснело, и она глубже погрузилась в кресло.

– Ничем подобным я не занималась, – пробормотала она, когда Рис вперил в нее полный шока взгляд.

– Ты назвала меня «мудачиной», а ведь такого слова даже нет, – напомнил он ей. – Ты бросила в меня штаны. Ты не страдала от разбитого сердца, а была в ярости.

– Правильно, потому что ни одна женщина не может находиться в обоих этих состояниях одновременно, – заметила Гвин, и Виви наконец встала, вытирая лицо руками.

– Неужели вы будете продолжать вести себя так, будто я была какой-то несчастной жертвой любви? Я была пьяным подростком, вытворяющим глупости со своей не менее пьяной двоюродной сестрой. Невелика беда. – Она сделала паузу, затем закатила глаза. – Ладно, мои чувства были серьезно задеты, но я имею в виду фактическую часть проклятия. Это не могло вылиться в большую проблему, а вы теперь на полном серьезе о нем рассуждаете.

Она указала на Риса.

– Ты действительно хочешь сказать, что в подростковом возрасте не совершал ничего чересчур драматичного и глупого?

Все мои подростковые годы можно описать как чересчур драматичные и глупые, так что нет, не берусь.

– Гвин? – спросила она, поворачиваясь лицом к кузине.

Скривив лицо, Гвин сказала:

– Девочка, ты жила со мной, когда я была подростком. Не мне тебе рассказывать.

Кивнув, Виви повернулась к тете Элейн, которая продолжала хмуро смотреть на нее некоторое время, но, наконец, сдалась и сказала:

– Знаю, ты сейчас будешь вспоминать о том казусе с Led Zeppelin, так что давайте просто пропустим эту часть, признаем, что мы все делали глупости в прошлом, и оставим мотивацию Виви в покое.

– Спасибо, – продолжила Виви. – Теперь, когда мы все согласны с тем, что «почему» не имеет значения, вопрос в том, как. А именно, как скажутся последствия проклятия на Грейвс-Глен.

Вздохнув, Элейн протянула руку и потянула за сережку.

– Предполагаю, что проклятие распространилось на лей-линии, – заметила она, – и, учитывая, что лей-линии питают всю магию в городе, магия эта теперь… работает иначе.

Отсюда и злые пластиковые черепа, и Виви, пусть и гордилась своим оптимистичным взглядом на жизнь, понимала, что черепами все не ограничится. Кто знает, какие еще невзгоды могут сотворить находящиеся под проклятием лей-линии?

– Мне нужно поговорить с отцом, – заявил Рис, прислонившись к шкафу и жонглируя один из немногих черепов, который пережил заклинание Элейн. Каждый раз, когда игрушечные зубы клацали друг о друга, Виви чувствовала, как по ее коже бегут мурашки. Жаль, что они больше никогда не смогут продавать этот товар, ведь черепушки пользовались большой популярностью. Но возвращение кошмара, по мнению Виви, не стоило случайных дополнительных пяти баксов.

– Хочешь, чтобы я принесла зеркало? – спросила она Риса, и он удивленно поднял голову.

– Я сказал, что мне нужно поговорить с ним, а не то, что я собираюсь с ним говорить. – Рис вздрогнул. – Эта ночь и так была достаточно ужасной.

– Саймон должен знать, – со вздохом заметила тетя Элейн, опускаясь