Черное Дерево - Светлана Солнцева

Со стороны, если не знать, что здесь кипит жизнь, и не понять, что горы обитаемы, если бы не эти самые знаменитые ворота. И если раньше я сидела на повозке, как вошь на гребешке, каждые несколько секунд оглядываясь по сторонам и издавая восторженные звуки от изумительных пейзажей, то при виде дверей в подземный мир перехватывает дыхание. Я замираю в восхищении от их монументальности и масштабности. Вытесанные из камня, укрепленные толстыми металлическими пластинами, они сверкают на солнце и уходят вверх метров на пятьдесят, не меньше. Не понимаю, для чего такие гигантские створки, словно для подъемных кранов. Или для драконов.

Вильф говорил, в древности эти реликтовые животные были неимоверно крупных размеров. Братья лишь посмеиваются, когда я озвучиваю им свои сомнения, но объяснять не спешат. И еще разочаровывают меня, сказав, что через центральный вход мы в город не попадем: ворота открывают лишь по значительным событиям, будь то свадьба короля или прибытие почетного гостя, коим я не являюсь. Подозреваю, что просто створки весят несколько тонн, и открытие ворот туда-сюда довольно трудоемкий процесс.

Мы проезжаем мимо этого грандиозного сооружения еще около мили, до подъемного моста через горную речку, струящуюся прямо у подножия скал. «Запасные» ворота намного ниже, но не менее массивные и прочные. Гномы рассказывают, что несколько лет назад, когда орки оцепили город, этот вход завалили камнями изнутри, устроив небольшой обвал. И противник сломал не один таран в попытках пробраться внутрь, так и не увенчавшихся успехом.

Сейчас мост опущен, двери настежь, но проем закрыт кованой решеткой. По дороге Брэди еще раз наставляет не бояться и не смущаться реакции его сородичей на мое появление. Плохого мне ничего не сделают, а языки на то и даны, чтобы ими трепать, тем более когда есть повод: новый обитатель в их сообществе, да еще такой колоритный.

Двое часовых с топорами наперевес (куда же без них!) лишь для проформы окликают братьев; их сразу узнают и медленно, с противным скрежетом поднимают тяжелую ге́рсу*.

Вильф подгоняет пони, и те тянут нашу повозку внутрь большой полукруглой пещеры. Стены снизу доверху увешаны оружием: копьями, мечами, алебардами, неизменными топорами и многим другим, названия которым я не знаю. Несколько факелов в канделябрах потушены: день, солнечные лучи проникают через прутья решетки.

– Да чтоб мой эль скис! – плотный рыжий охранник с длинной окладистой бородой размахивает древком в сторону Вильфа. – Добыл-таки волчий клык!

Бедный Вильф, похоже, здесь все кому не лень задирают моего бедного друга. Рыжий хочет сказать еще что-то обидное, судя по хитрой усмешке, но осекается, разглядев наконец на козлах меня. Он толкает в бок своего напарника, закрепляющего трос от опущенной на место решетки за нашими спинами, приглашая посмотреть, не мерещится ли ему диво дивное.

Вильф деловито подбоченивается, напускает на себя важный вид:

– Пока вы тут блох считаете, другие человечек добывают!

Я вижу, как посмеивается в бороду Брэди, как подмигивает Кейл открывшим в изумлении рты охранникам. Не очень-то приятно, когда тебя рассматривают, как кенгуру в зоопарке, но теперь это неотъемлемая часть моей жизни здесь, пока не привыкнут.

– Так это вы пришлеца поймали, – склабится рыжий. – Город с утра гудит.

Быстро же у них слухи разносятся. Словно прочитав мои мысли, Брэди спрашивает:

– О чем судачат?

– Торговцы вернулись и молву пустили, что Хоргу новый пришлец понадобился. Все караулы у Древа ставит. Да упустил, как и Стражи.

– Где вы ее нашли? – подает голос второй часовой; на вид полная копия первого, только борода покороче.

– Где нашли, там больше нет! – рявкает, словно отрезая, Брэди. – Но ты можешь сходить поискать, глядишь, и себе найдешь.

– Да на кой она мне? – пожимает плечами охранник, будто и не замечая агрессивного тона моего наставника. – Борода у нее не вырастет, хоть пометом мажь.

Он отворачивается, нажимает на какой-то секретный механизм в стене, и та плавно отъезжает в сторону, медленно открывая проход в недра скалы. Звуки города, его шум, запахи и суета обрушиваются лавиной. Леорух не оправдывает моих ожиданий: вместо темного и сырого подземелья мне открывается залитая солнцем просторная площадь городского рынка.

Идет бойкая торговля, зазывалы на все лады расхваливают свой товар, горожане деловито прохаживаются меж рядов в поисках снеди, изысканных вещей и дорогих украшений. Пахнет кожей, свежей сдобой и жареным мясом, а совсем не тухлой рыбой или навозом, как показывают в фильмах про Средневековье. Да и жители в основной своей массе выглядят чисто и опрятно, даже зажиточно, насколько я могу судить на первый взгляд.

Я поднимаю глаза и высоко наверху вижу сводчатый каменный потолок. Брэди предвосхищает мой вопрос:

– Система зеркал. Их тут тысячи, отражают свет через щели в горе.

– Офигеть! – вырывается у меня против воли, и гном морщится, не поняв значения этого слова.

– Потом походим по рынку, купим тебе, что понравится. А пока – к нам домой. Перекусим и оденемся подобающе. Негоже в таком виде к Дрейвну идти.

Вильф понукает пони, и наша повозка сворачивает в сторону от рынка. И я снова открываю рот, пораженная размерами внутренних помещений: «дорога» настолько широкая, что движение двустороннее. Навстречу нам едут такие же тележки, запряженные маленькими лошадками, с гномами, сворачивающими головы мне вслед.

___

* Ге́рса – опускная решётка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических или деревянных деталей, заострённых внизу.

***

Наверное, можно уже привыкнуть, что все в этом мире новое и необычное, и поставить для себя галочку на пункте «держать рот закрытым», и не ахать и охать каждые несколько метров на пути к усадьбе Брэди. Но кто бы мог подумать, что внутри Горы могут прятаться целые поля с овсом и пшеницей, плодоносящие сады, полные рыбы пруды и сочные пастбища? Нет, это не было затерянным миром, как у Жюля Верна, – всего лишь умелое использование ресурсов и правильная подача воды, света и воздуха. Но теперь становились понятными заявления гномов о способности выдержать длительную осаду. При желании можно было запереться внутри и не являть себя миру. Быть может, в родном мне Ньезфилде гномы вот так же прячутся от людей и живут параллельно с нами тысячи лет. Не зря столько сказаний о маленьком горном народце во всех концах мира.

Мы проезжаем узкие улочки с небольшими домишками, растущими друг на друге словно грибы; широкие аллеи с диковинными, светящимися всеми цветами радуги кустами; мощенные розовым мрамором площади с исполинскими статуями и колоннами, теряющими свои капители так высоко, что не под силу их разглядеть, как ни старайся; и шикарные, словно готические, соборы с остроконечными шпилями.

Я гадаю, какой же дом будет у Брэди, и почти не ошибаюсь: строение основательное, мощное и фундаментальное. Но язык не поворачивается назвать его домом в привычном смысле: он вытесан прямо в скале и уходит далеко вглубь нее на несколько уровней. Лишь фасад чуть выдается вперед да узкие, словно бойницы, окна означают в отвесной стене жилище. Дверь, как и вход в Леорух, потайная, и ставни раскрашены в тон породы. Закрой окна, запри двери – и враг будет кругами ходить по закоулкам Горы, пока не отдаст богам душу, обессиленный и голодный. Так строили в древние времена, и мой Приставник сетует, что гномы забывают традиции, перенимая моду на замки и дворцы, как у эльфов.