Черное Дерево - Светлана Солнцева

Видимо, весть о прибытии хозяина с человечкой летит вперед нас: навстречу повозке бегут трое босых и белобрысых мальчишек. Мысли об отцовстве даже не возникают – все точная копия Кейла. Ребятня вмиг залезает наверх и со всех сторон облепляет родителя, лишь только Вильф останавливает пони. Кейл трепет нежно их за круглые щеки, а мальцы (тройняшки, не иначе), хитрющими глазами поглядывают на меня из-за его широкой спины. Не успеваю даже поприветствовать их, придумать какие-нибудь ласковые и ободряющие слова, как из ворот вываливает толпа гномов на пятьдесят, а то и больше.

Поднимается такой шум и гвалт, что закладывает уши от эха, отражаемого каменными сводами. Может, так и принято здесь встречать родича после отсутствия, но, сдается мне, вся эта разномастная орда из детей, старых и молодых гномов, мужчин и женщин (последних можно выделить среди прочих только по платьям) вышла рассмотреть необычную добычу.

Со всех сторон ко мне тянутся руки, каждый норовит дотронуться, пощупать, погладить или помять. Меня предупреждали, что именно так и будет, но стойко вытерпеть столь массовый «осмотр» выше моих сил. Сама не замечаю, как подбираю ноги и прячусь за спину Вильфа, прижимаясь к гному всем телом.

Толпа встречает мой жест радостными криками. Со всех сторон раздаются возгласы:

– Вильф нашел себе жену!

– Какая «жена»? У него на губах еще молоко не обсохло!

– Ни одна гномиха за него не пойдет, вот и добыл себе круглоухую!

– Какой пройдоха! За нее и вено платить не надо!

– Да что за баба без бороды?!

– Зато рыжая какая! Огонь девка!

Кто о чем, вшивый о бане, а гномы о свадьбе. Надеюсь, Брэди сдержит обещание и не отдаст меня никому против воли. Остается надеяться, что я и впрямь не представляю для подземных жителей интереса в этом плане, как они говорят. Только мало ли извращенцев – и человечка сгодится, как экзотика.

По закону подлости при этих мыслях чувствую, как кто-то щипает меня сзади за мягкое место. Вздрагиваю и поворачиваюсь от неожиданности. Один из сыновей Кейла прячет руки за спиной и отводит глаза. Ну, этот чисто из хулиганских побуждений: слишком мал. Да и подзатыльник от отца прилетает тут же. Но судя по победоносному взгляду парнишки, брошенному на братьев, цель достигнута, а наказание не столь сурово.

Похоже, Брэди надоедает бестолковый галдеж его родственников, поскольку он приподнимает меня за локоть, заставляя встать на тележке в полный рост.

– Тихо! – громогласно гаркает он, но приходится сделать это еще пару раз: раззадоренная собственными плоскими шуточками толпа замолкает не сразу.

– Клан Хардлейм, – кричит Брэди, – встречай свою новую дочь!

Он срывает с меня жилет, обнажая кинжал с фамильным гербом и клык волколака на груди. Звенящая тишина приходит на смену оглушительному хохоту, и мой Приставник произносит торжественно:

– Глафира! Дочь Брэди! Равная среди равных!

Не сказать, что интерес ко мне пропадает совсем, но после заявления Брэди гномы немного охлаждают свой пыл. Некоторые даже выглядят приунывшими, как будто отбирают у ребенка любимую игрушку. Не остается другого выхода, кроме как прислушиваться к Брэди и полагаться на его опыт и хорошее ко мне расположение, и надеяться, что и остальные члены его – теперь уже и моего – клана будут придерживаться таких же взглядов. К их бесцеремонности и громогласности можно привыкнуть, приспособиться. Для них я такая же странная и необычная, как и они для меня. Но раз я теперь Хардлейм, а не Зотова, нужно соответствовать.

Приставник ведет меня вверх по узкой каменной лестнице. Мы минуем несколько пролетов довольно крутых ступеней, и с непривычки у меня даже сбивается дыхание. Месяц жизни в этом замке внутри Горы – и лучший фитнес-центр Москвы курит в сторонке. Хотя, если ежедневная трапеза (а в этом я почти не сомневаюсь) хоть чуточку походит на то, как кормили меня гномы в поездке, все сожженные калории вернутся с лихвой.

Внутри пристанище клана освещено факелами и люстрами с десятками толстых свечей, и я зажмуриваюсь, когда в глаза, привыкшие к полумраку во время подъема, бьет яркий солнечный свет. Лучи проникают через небольшое отверстие в стене; судя по идеально круглой форме, оно сделано гномами, а не природой.

Наш подъем заканчивается вместительной террасой с резными перилами. Скорее всего, их установили для безопасности: пол вымощен гладким белым мрамором. Боюсь даже представить, как долго лететь вниз, если вдруг оступиться. Перед глазами успеет пронестись не только текущая жизнь, но и все предыдущие.

– Пришли, – говорит Брэди и открывает передо мной тяжелую дверь в конце балюстрады, пропускает вперед.

Захожу, даже не нагибаясь, в высокий проем.

– Гостевые покои, – поясняет мне гном. – Обычно здесь селим эльфов: им не нравятся подземелья. Подумал, раз ты человечка, тебе тоже подойдет.

С любопытством оглядываю помещение в бежево-розовой гамме, где мне предстоит коротать дни и ночи в ожидании возвращения домой. Я верю, что способ прыгнуть обратно есть. Бабуля с ее медальоном – одно из доказательств этой теории. Гоню от себя мысли о том, что украшение могло к ней попасть другим образом, но даже если просто перешло по наследству, как она говорила, в наш мир оно точно попало из этого. Или такой же, как я, только «обратный» пришлец принес его в Ньезфилд из Тривинда. В любом случае все ключи к разгадке именно здесь, где растет их пресловутое Черное Дерево. И для начала нужно пробраться к нему – вдруг закинет меня обратно в Москву, стоит лишь к нему прикоснуться.

Пока же я с умилением провожу пальцами по лакированной поверхности прикроватных столбов из красной древесины. Ложе принцессы с расшитым золотой парчой балдахином и таким же богатым покрывалом. Аэродром, а не постель. С моим ростом нужно будет даже приложить усилие, чтобы просто на нее взобраться. Эльфы, наверное, намного выше гномов, ну а я с ними наравне. Не зря Брэди постоянно повторяет, что их Древо знает, что делает, вот и попала я к таким же коротышам, как и сама.

Холодный пол устлан мягкими коврами, на стенах гобелены с изображением рыцарей с мечами и в латах. Почти такие же доспехи, как у нас в Средние века. Не удивлюсь, что здесь и турниры проводят. Я бы посмотрела на настоящее представление, а не на реконструкцию, на которой была однажды в годовщину Куликовской битвы.

Из обстановки еще пара больших сундуков, изящный столик с кипой бумаги, чернильницей и масляной лампой. Даже заточенные гусиные перья в наличии. Гигантское зеркало напротив кровати, напольный подсвечник. Камин в углу сейчас потушен (тепло), но надо будет попросить его разжечь. Будет досадно, если я не успею подремать в уютном кресле под дружный треск горящего хвороста прежде, чем вернусь назад. Все не так уж и плохо. Наслаждайся, Глаша, аутентичной романтикой! Пока орки не съели…

Брэди распахивает широкие ставни, которые я и не заметила сразу, посчитав за предмет интерьера. В комнату врывается свежий воздух. Вот почему нет и следа затхлости или запаха плесени. За окном горы (я и не думала увидеть что-то другое), холодная и строгая красота. И высота такая, что сердце уходит в пятки.