Волшебница по привычке - Валентина Алексеевна Савенко

закату. А Дамиан все еще допрашивает новых и новых работников и просто зевак, решивших заглянуть на стройку, чтобы увидеть диковинного зверя – ловца.

Похоже, моя прогулка с девочками не состоится. Жаль. Но любопытство быстро задавило сожаление, сев на него толстой, пушистой, явно кошачьей попой. Если не нежить, то кто околдовывает местных мужчин?

Ответа я не знала, поэтому вытащила из сумки альбом и перо и решила порисовать. После разгрома Скалистого я не сделала ни одной черточки пером. Так вышло.

Поглядывая вниз, я стала выводить на листе линии. Было так странно просто рисовать. Не нечисть, не людей с лишними частями тела, а пейзаж. Стройку, работников, алое небо над ними.

Набросок вышел очень лаконичным.

Но мне хотелось другого.

Перевернув страницу, я нарисовала Дамиана. Крылатого, сильного, яростного. В крылатом облике он выглядел на удивление гармонично. Словно хаос не изменял его, а только вытащил наружу то, что было спрятано внутри. Сила, страсть, желание защищать.

Улыбнувшись, я отыскала взглядом прототип своего рисунка.

Дамиан, стоя на краю недостроенной плотины, следил за рабочими, уходящими в сторону небольшого белокаменного городка. Речной ветерок взъерошивал его пепельные волосы, кажущиеся в вечерних сумерках совсем темными, на губах играла задумчивая полуулыбка. Плечи были расправлены. Крыльев не было, но казалось, они там есть. Невидимые, сильные, опасные.

И тут я почувствовала себя настоящим сумеречником. В душе появилась радость: мы связаны, он мой! Не сможет уйти.

Тряхнув головой, я прогнала неприятные мысли, оставившие в сердце колючий, как иней, след из злости. Он не мой. И я ему просто помогаю. Потому что иначе он пропадет. А я… не смогу без него.

Дамиан махнул рукой, приглашая нас сесть.

Пока Рэйнар выбирал место, где его приземление не уничтожит навезенные за день материалы для стройки, я, перевернув лист, быстро набросала Винса. Алые перья, опасные стальные когти и чешуя на ногах, когти на пальцах, рога в прическе. Змеиные глаза и пластины на груди. Он пугал. Но тоже выглядел на удивление гармонично.

Однако, глядя на рисунок, я чувствовала только ярость и злость.

Именно злость была в его голосе, когда он сказал, что никогда не был моим другом.

Три года. Три года он им не был. А я была. Неужели он не видел, что я смотрю на него как на старшего брата, друга, товарища? На что надеялся? И как мне теперь ему объяснить, что это бесполезно? Он ведь не слушает.

– Вечерние эскизы не удались? – Дамиан подошел к Рэйнару, приземлившемуся на узком пятаке между толстыми бревнами и камнями.

Подхватил меня, помогая спуститься со спины дракона. Заглянул в альбом в моих руках, качнул головой, выжидающе глядя на меня.

Ах да, эскизы! Догадался, что мы с драконом и феей не просто так по вечерам облака рисовать летали. Я училась.

– Эскизы удались, даже странно, что теперь я могу рисовать все, что хочется. – Я затолкала в сумку альбом и перо. – А что ты узнал?

– Что наша душегубка предпочитает рабочих с плотины, исключительно их. Не абы каких, а здоровых. – Дамиан направился к берегу.

Я заспешила следом. Рэйнар поднялся на крыло и летел над нами, закрывая сереющее небо.

– А еще все пострадавшие чувствуют, кроме слабости, разной степени недомогание: боли в мышцах и суставах. У них волшебным образом появляются новые мозоли на пальцах. – Дамиан остановился у края невысокого обрыва, всмотрелся в темную воду под ним и глинистую полоску узкого пляжа. – А еще после таких нападений плотина дивным образом оказывается чуть шире и выше, чем была до него.

Спрыгнув вниз, он вытянул руки:

– Не бойся.

А я и не боюсь!

Подойдя к краю, я прицелилась. Трава под подошвой заскользила, я свалилась аккурат в объятия Дамиана.

– Вот такая интересная у них тут ситуация. А у главы этого города и руководителя стройки пять дочерей, все ведьмы. А лекаря тут отродясь не видели, лечатся все у них. А жена у него умерла, – ставя меня на землю, закончил Дамиан.

Не нежить. О людях заботится.

– Может, они местную нечисть чем разозлили? – предположила я, разглядывая темную воду с разбросанными по ней листьями кувшинок.

– Или не ее. – Глаза Дамиана хитро блеснули. Он присел на корточки и сунул руку в воду. Лиловые искры под водой вспыхнули и погасли.

Из глубины недовольно булькнуло:

– Чего хулиганишь?

– И тебе доброго вечера, водяной, – хмыкнул Дамиан, отряхивая с пальцев капли воды.

Я придвинулась ближе к ловцу, вытянула шею, всматриваясь.

В темной глади, точно водоросли под водой, подрагивал лик хозяина реки. Ракушки вместо волос, нос картошкой, рыбьи глаза. Борода из жемчужин.

– Чего надо? – пробурчал он.

Рядом с его лицом промелькнуло женское, с волосами из водорослей, украшенными ракушками. Одно, второе, третье…

Водяной отмахнулся от русалок.

– Ты плотину строить помогаешь? – вопрос Дамиана прозвучал утверждением.

Мог водяной с русалками морок на мужиков навести, чтобы они и ночью плотину строили? Мог. И сам мог помогать после захода солнца? Да. Водяные и русалки плотины любят. Самое им раздолье. Но только вот атласы нежити Эн, которые я листала в детстве, утверждали, что водяному и русалкам от реки далеко не отойти. А город стоит в доброй паре миль отсюда. Как они мороком до горожан достали? Днем его не наведешь, только ночью. А ночью работники раньше не работали.

– Да, помогаем помаленьку, – побулькал водяной. – Они ж как за середину взялись, стало тяжело. Сразу работа и застопорилась. Глава их сколь ни подгонял, все без толку. У меня русалки не выдержали, начали по ночам камни укладывать. А потом и я, чем хуже их?

– Это не они. – Я показала на воду и мелькающих в ней русалок и сердито надувшего щеки водяного.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Дамиан и кивнул водяному. – Спасибо за ответ.

А у главы пять дочек. Ведьм. Повезло мужику. Такой отряд кого хочешь на путь истинный наставит. Не силой, а хитростью. Или запасом зелья, сваренным скопом. Тем более все лечиться к ним идут. После рабочего дня наверняка за бодрящим зельем очередь из работников. И матери нет, чтобы остановить ведьмочек.

– Это ведьмы постарались? – предположила я. – Отцу решили помочь?

Дамиан кивнул.

– Эй, тут выход трудящихся на ночные принудительные работы идет, – сообщил Рэйнар, закладывая над нашими головами круг.

– За работу, девоньки! – скомандовал водяной.

Из воды на волне одна за другой выплыли русалки, рыбьи хвосты им ничуть не мешали ловко прыгать по берегу. Следом выполз водяной. Толстый, с перепончатыми руками.

– А ну-ка, подвинься!

Он прополз мимо меня. Встал на хвост