Мария, королева Нисландии - Полина Ром

часовне. Народу присутствовало не так много, потому как ни свадебного пира, ни танцев, ни торжественной поездки по городу эта свадьба не предусматривала. Брак по договоренности никто не собирался обставлять с излишней роскошью. Даже кольцо на палец принцессе одел посол Нордвик.

Сразу после венчания был подан завтрак, на котором все присутствующие чувствовали себя не слишком уютно. И когда король встал из-за стола, посол протянул Марии руку в перчатке и, дождавшись, пока принцесса положит на его ладонь тоненькие пальчики, просто сказал:

— Нам пора, ваше высочество. Корабль ждет.

Глава 18

Торжественное прощание семьи с дочерью состоялось в одном из залов. На крыльцо королевская семья не вышла: не по чину это младшей дочери, чтобы король-отец ей такие почести оказывал.

Мария стояла лицом к родителям и плотному полукружью охвативших их придворных, выслушивая пустые и пафосные фразы о том, что семья желает ей счастья, рождения крепких сыновей и рекомендует не забывать, что она — дочь Бритарии. Дождавшись поклона от принцессы, родители удалились. Публичные объятия — не для коронованных особ. И любовь, и слезы, и любые другие чувства — под запретом.

Дофин, уже стоя в дверях, с недоумением глянул на оставшуюся рядом с Марией Лютецию, но вопросов задавать не стал и исчез вместе со всеми. Ему тоже было наплевать на младшую сестру.

Принцесса Лютеция, похоже, специально дожидалась этого момента и открыла рот только для того, чтобы произнести очередную гадость. Слегка нервничающая мадам Мерон посматривала на Лютецию с некоторым подозрением: опасалась скандала. Однако наговорить гадостей сестре у принцессы не получилось. Очень спокойно, даже как-то задумчиво, Мария подняла руки, почти синхронно выдернула из прически левый и правый гребни с накладными локонами и, протягивая их Лютеции под взглядом шокированной гувернантки, просто сказала:

— Благодарю вас, принцесса, но эти накладки вам явно нужнее, чем мне. Я и без них обойдусь. А вот ваши волосы требуют… некоторого дополнения. Обещаю помолиться Господу нашему, чтобы он подарил вам богатые кудри.

После этого она повернулась спиной к хватающей ртом воздух Лютеции и спокойно прошла к дверям кареты, которые предусмотрительно распахнули лакеи.

В карете ее ожидала новая горничная — нисландка. Девица была под стать послам: на полголовы выше Марии. Не жирная, а просто очень крупная блондинка с туго заплетенными косами и пышным бюстом. Опустив глаза, как будто ей было неловко смотреть на принцессу, она представилась:

— Витой меня зовут, ваше высочество. С этой минуты я ваша личная служанка. Если вы что-то захотите, достаточно просто приказать.

До пристани ехали в полной тишине. На булыжной мостовой карету сильно трясло. Мария раздвинула шторки на окнах и с любопытством поглядывала на город, который еще ни разу не видела. Впрочем, рассмотреть она успела очень мало. Вскоре роскошные особняки, окружавшие дворец, сменились домами попроще. Минут через сорок вдоль дороги и вовсе стояли только простецкие домишки и убогие хижины.

До порта добирались больше часа. Там, вдохнув солоноватый морской воздух, Мария с облегчением поняла, что больше никогда не вернется ни к гадкой сестрице, ни к тошнотному окружению дворца. Жалела только о том, что Эмми не смогла поехать с ней: хотелось бы иметь рядом хоть одного человека, от которого не нужно ждать гадостей.

Корабль, на котором предстояло плыть, был огромен. По коридору, выстроенному охраной, Мария подошла к грубо сколоченным сходням и на мгновение замерла осматриваясь.

В порту шумела своя, совершенно непохожая на дворцовую, жизнь. Орали грузчики, упустившие со сходней бочку: метрах в тридцати разгружали небольшой кораблик с одним парусом. На катящуюся бочку лаял разозленный кудлатый пес, бегущий с ней рядом. Пахло, как ни странно, не только морем и гниющими водорослями, но еще и нечистотами. Вода у причала была покрыта почти сплошным слоем мусора: какие-то корявые деревянные обломки и щепки, что-то, похожее на тряпку, нечто, напоминающее грязную поролоновую губку, но не тонущее. И между этим хламом, как драгоценности, поблескивали яркие апельсиновые корки.

— Прошу вас, поторопимся, ваше высочество, — несколько нетерпеливо сказал посол Нордвиг. — Погрузка ваших вещей давно завершена, и нам пора в путь.

Вита молча и ни во что не вмешиваясь, стояла за спиной Марии. Все вокруг, начиная от охраны и кончая собственной горничной, были принцессе совершенно чужими людьми. Мария вздохнула и ступила на занозистое дерево сходней.

* * *

Каюта, предоставленная принцессе, была выполнена в лучших дворцовых традициях: все в завитушках и позолоте, в зеркалах и вензелях. В небольшом пятнадцатиметровом пространстве этот визуальный шум только мешал дышать, создавая сильное ощущение тесноты и духоты. Мария попросила горничную:

— Открой, пожалуйста, окно, Вита.

— Ваше высочество, окно можно будет открыть, когда выйдем в море — эту новость горничная сообщила с совершенно равнодушным видом.

— Почему?

— Моряки — простой народ, ваше высочество. Вы можете услышать какие-нибудь неподобающие речи.

Сидя на прикрученном к полу креслице, Мария внимательно оглядела девушку и приказала:

— Открой окно, Вита. И на будущее учти: мои приказы нужно выполнять, даже если они тебе не слишком нравятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Горничная как-то странно ухмыльнулась, распахнула окно и, низко поклонившись принцессе, попросила разрешения выйти. Подумав, что ей требуется в туалет, Мария кивнула и подошла поближе к распахнутому окну. Выходило оно на палубу, и никакого особо интересного вида перед ней не открылось. Но девушка стояла и обдумывала то, что горничная попыталась навязать ей свою волю.

«Это странно… и мне это очень не нравится… Конечно, на острове, безусловно, есть какие-то свои правила, но препирательства из-за открытого или закрытого окна — это совсем за гранью. Похоже, с помощью этой девицы мне пытаются указать мое место. Если это так, то она действовала не по своей воле, а так, как ей приказали…».

Додумать свою мысль Мария не успела: в дверь резко постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошел посол Нодвиг. Только в этот раз он не улыбался.

— Ваше высочество, я обязан вас доставить к владыке целой и невредимой. Морские сквозняки коварны и не пойдут вам на пользу.

Похоже, назревал второй акт «марлезонского балета». Спор был не слишком долгий, потому Мария уперлась и просто приказала послу оставить эту тему. За что получила в ответ весьма интересную речь:

— Ваше королевское высочество, — произнесено это обращение было с некой иронией в голосе, хотя и сопровождалось почтительным полупоклоном, — вы едете в земли вашего мужа и ничего не знаете о наших обычаях. Я не советовал бы вам спорить по таким пустякам. Все, что я желаю, делается для вашего же блага. Вы чужачка, и вам стоит прислушаться к моим